Книга Крик души, или Никогда не бывшая твоей - Юлия Шилова

— Ты полностью взял все в свои руки. Так нельзя. Оставьчто-то мне. Должно быть что-то сугубо женское, а что-то — мужское. Позволь,чтобы моя беременность стала моей заботой. А ты занимайся, например, нашимматериальным благополучием. Тебе же это нравится, так не отвлекайся на то, чемя могу заняться сама.

Яков настороженно свел брови на переносице.

— Другая на твоем месте просто была бы счастлива, чтоей уделяют столько внимания и так относятся к будущему ребенку. Да и вообще,как ты можешь так рассуждать? Это мой ребенок! О каком женском и мужском тыговоришь, если это наш ребенок, а не какого-нибудь дяди Вани?! Я одинаковопереживаю как за твое здоровье, так и за здоровье своего наследника! —взорвался Яков. — Я и при родах присутствовать буду, я хочу первым,раньше, чем врачи, взять своего богатыря на руки и приложить к твоей груди.

— Ты хочешь присутствовать при родах? — Я ощутила,что мне катастрофически не хватает воздуха.

— Хочу.

— Но ведь это страшно, это некрасиво, это ужасно… Умногих мужчин, после того как они увидят роды жены, появляется комплекс, ониначинают брезговать своими женами, перестают жить с ними половой жизнью.

— Дорогая, не переживай, тебе это не грозит.

— Почему?

— Потому, что я — не многие. Я особенный и ты должнаэто понять. Если бы я был как все, мы бы и жили как все, а не в этом особняке ине на том материальном уровне, который имеем. И вообще, я не желаю большеобъяснять, как мне дорог наш будущий ребенок и что он значит в моей жизни.

Яков посмотрел на часы и начал меня торопить.

— Вставай, ну что ты лежишь? Я же говорил, нам нельзяопаздывать.

Рушилась моя последняя надежда. Рушилась под властнымнапором Якова.

Я встала с кровати, поправила бесформенную ночную рубашку,которую посоветовала купить Галина, и посмотрела на мужа затравленным, глубоконесчастным взглядом:

— Яков, почему я должна наблюдаться у того же врача,что и Зоя?

— А что тебя смущает?

— Не надо ставить ее мне в пример. Зоя — это Зоя, а я —это я. Мы разные. Создается впечатление, что тебе совершенно все равно, ктотвоя жена, я или Зоя. Главное, что у тебя есть жена, и ты при женщине…

Мои слова произвели на Якова не самое лучшее впечатление. Онпросто побагровел от злости. Его голос не предвещал ничего хорошего.

— Во-первых, не пойму, что ты имеешь против Зои?! Яимею полное право ставить ее тебе в пример, потому что я очень хорошо к нейотносился. Во-вторых, я никогда не относился к тому типу мужчин, которыеустраиваются при женщине… Это женщины живут и устраиваются при мне, а не я приних!

Яков взглянул на меня так, что я принялась быстро одеватьсяи, стараясь исправить критическую ситуацию, извиняющимся тоном заговорила:

— Сама не знаю, что с мной. Просто с самого утра я плохосебя чувствую. Тошнит, кружится голова. Короче, все паршиво. Я почему-топриревновала тебя к Зое. — Я врала напропалую.

— Если ты приревновала меня к Зое, то ты полная дура!Нельзя ревновать к мертвым. Это большой грех.

— Просто сказывается скверное самочувствие… Говорят же,что у беременных нарушается психика. Вот она у меня и нарушилась. Может отложимпоездку и поедем в другой раз?

— Врач нас ждет ровно в половине десятого. Мы потеряливремя и остались без завтрака. Я прощаю тебя только потому, что ты беременна итебе нельзя волноваться. А впредь прошу мне не перечить. Я люблю покорныхженщин и никогда не скрывал и не буду скрывать этого.

— Извини. — Я подошла к Якову и поцеловала его вщеку. — Извини. Я буду покорной. Вот увидишь… Я буду очень покорной. Этопросто беременность. Проклятая беременность.

— Не говори так! Беременность должна быть желанной.

— Ты прав. Беременность должна быть желанной…

— Я жду тебя в машине. Перекусим после осмотра вресторане, он там недалеко и славится хорошей домашней кухней.

Яков вышел из спальни, а я, взглянув в зеркало на своебледно-зеленое лицо, бросилась к шкатулке, в которой хранила наличность,выданную мужем на мои собственные нужды. В шкатулке было около двух тысячдолларов. Я положила купюры в сумочку, вновь посмотрела на свое отражение взеркале и пожелала себе ни пуха ни пера. Внизу я столкнулась с ВеройАнисимовной, которая, увидев меня, вздрогнула и развела руками.

— Ой, Анжелочка, что это с вами? Почему вы таквыглядите?

— Я плохо себя чувствую…

— Вы прямо зеленая вся. И даже сегодня не завтракали.Все бегом, бегом…

— Яков везет меня в больницу.

— Да на вас же лица нет! Надо бы врача на дом вызвать.

Я с трудом сдержала слезы и произнесла с надрывом в голосе:

— Вы же лучше меня знаете Якова Владимировича, онделает только то, что хочет. Никогда не считается с мнением близких. Для негоесть только одно мнение — его собственное.

Подходя к машине, я постаралась улыбнуться и сдержать слезы.Получилось и то, и другое. Яков нежно поцеловал меня в щеку. Как только мыотъехали от дома, в моей сумочке зазвонил мобильный телефон. Это была самаяпоследняя модель, любезно подаренная моим мужем. На дисплее высветился номерГалины.

— Кто это? — властно поинтересовался Яков.

— Сестра.

— Ну так ответь!

— Да, конечно.

— Анжел, здорово, ты одна? — услышала явзволнованный голос Галины.

— Нет. Я еду с Яковом. У тебя что-то случилось?

— Нет. Просто я хотела, чтобы ты мне перезвонила, кактолько останешься одна. Если не секрет, куда едет ваше семейство?

— К гинекологу.

— Куда?! — В трубке послышался какой-то грохот Мнепоказалось, что Галина просто упала со стула.

— Яков нашел мне очень хорошего гинеколога. —Каждое слово давалось мне с огромным трудом. Больше всего на свете я боялась невыдержать и разрыдаться. — Ты даже не представляешь, как мне повезло смужем. Он у меня очень заботливый. Хочет даже присутствовать при родах…

В трубке повисло молчание, а потом голос Галины стал ещеболее взволнованным, чем раньше.

— Анжела, я тебя поняла. Я прекрасно тебя поняла.Только не вздумай сдаваться. Помни, у каждого человека есть своя цена. Дайврачу денег. Любым способом дай врачу денег.