Книга Тайна кода да Винчи - Гарольд Голд

Борджиа некоторое время молчал, задумчиво глядя на Д'Амбуаза. Ему казалось, что все происходящее вокруг него просто дурной сон.

* * *

— Какое отношение ко всему этому имеет Джованни? — спросил он наконец.

— О, почти что никакого! Вы можете не волноваться. Кардинал Медичи понятия не имеет, во что он случайно, по воле своего несчастного брата, ввязался. Просто я попросил Баярда сослаться на Джованни, чтобы вызвать у вас доверие. Ведь вы с ним теперь связаны. Юлий считает, что на конклаве вы выступали заодно. Мы с вами не первый год знакомы, дорогой герцог. И если бы барон де Баярд сказал, что это я прислал его освобождать вас, вы бы заподозрили какой-то подвох и, скорее всего, нашли бы возможность сбежать. Поэтому пришлось сослаться на кардинала Медичи. С разрешения его секретаря, разумеется.

— Биббиены?

— Да.

— Значит, это правда, что всеми делами Джованни заправляет его секретарь? — усмехнулся Чезаре.

— Он умнейший человек, — Д'Амбуаз закрыл книгу, — со стороны кардинала Медичи было очень рассудительно отойти от дел самому и передать их Биббиене. Тот справляется с тонкостями политических интриг не в пример лучше. У него настоящий талант.

Борджиа нахмурился:

— Так что вы хотите от меня?

— Скажите, видели ли вы мадонну Панчифику? Медичи прячут ее ото всех, а от нас строже, чем от кого-либо.

— Да, — кивнул Чезаре.

— Видите ли, все потомки Христа имеют схожую внешность. Черты Господа передаются сквозь века довольно точно. Это нельзя объяснить или понять человеческим разумом. Сейчас я покажу вам портрет того мужчины, что умер в Кентском аббатстве пятьдесят лет назад. Скажите, видите ли вы сходство между ним и Панчификой?

Они подошли к тем двоим, что держали портрет. Д'Амбуаз отдернул ткань.

Чезаре шумно вздохнул, не удержав волнения. Мужчина действительно имел большое сходство с мадонной Панчификой. Можно было даже предположить, что это ее отец или брат. Однако больше Борджиа поразило другое. Неизвестный, что смотрел на него с небольшого, довольно посредственного портрета, был еще больше похож на…

— Возможно, вы правы, — пробормотал герцог. — Но я видел мадонну Панчифику лишь мельком, когда Джулиано оправлял ее мантилью.

Чезаре напряженно посмотрел на вице-короля, думая, стоит ли сообщать ему о своей догадке. Потом все же решил повременить. В конце концов, это только догадка. В любом случае, этот козырь в рукаве может ему еще пригодиться. Хотя бы в том случае, если вице-король захочет умертвить его, как только услышит желанный ответ.

— И что вы думаете? — занервничал вице-король. — Говорите — есть ли сходство?!

— Да, некоторое сходство есть, — медленно проговорил Чезаре.

— Вы уверены? — лицо Д'Амбуаза покраснело от волнения.

— Нет, но они очень похожи.

Д'Амбуаз дал знак, чтобы его люди закрыли картину тканью, и молча уставился в темноту пещеры.

— Вы сможете выкрасть ее у Медичи? — спросил вице-король через какое-то время. — Кардинал вам доверяет. Вы знаете мадонну Панчифику в лицо. Вам сам черт не страшен. Так что нам больше некого послать, кроме вас. Вы сможете?

Д'Амбуаз едва сдерживал порывистое дыхание.

— Я бы хотел рассчитывать на помощь капитана, — Борджиа кивнул в сторону Баярда.

Неожиданно за их спиной раздался гулкий звук быстрых шагов, словно кто-то, задыхаясь и спотыкаясь, бежал к ним.

В пещеру влетела Шарлот. Она была растрепана и страшно взволнована.

— Испанцы! Испанцы напали на нас! Весь порт в огне! Оборона прорвана! Мы должны немедленно бежать! Они будут над нами самое большее через полчаса! Ваша армия отступает к Гарильяно!

— Быстрее, герцог! — сказал Д'Амбуаз. — Мой человек проводит вас в Милан. Простите, но я не могу послать с вами барона Баярда. Он необходим мне здесь. Торопитесь. Я надеюсь, вы успеете скрыться. Подземный ход выведет вас к Везувию! Скорее!

Глава LXIV

МАНИХЕИ

Дик какое-то время молчал, потом открыл глаза и, собравшись с силами, ответил на мой вопрос о манихеях.

— Суть манихейства, — сказал Дик, — всего в двух предложениях. Мир есть движение божественных сущностей Добра и Зла, — Дик поднял одну руку вверх, а другой указал вниз. — «Бог Добра» — властелин в царстве Духа и Света, а «Бог Зла» — в царстве Материи и Тьмы. Человек есть частица Духа, заключенная в оковах Материи. Свет в нем борется с Тьмою, то есть по сути — дух ищет смерти материи.

— Что-то вроде группового суицида? — у меня аж мурашки по коже побежали.

— Ну это если рассматривать буквально, как, кстати, некоторые иногда и делают, — ответил Дик. — Но вообще смерть материи в манихействе понимается образно. С приходом за землю Христа, как считает доктор Рабин, ожесточенность борьбы двух божественных сущностей достигла предела…

— Ты хочешь сказать, что Христос, проповедовавший полный отказ от Зла, на самом деле боролся против Материи?

— «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, — Дик качнул головой в знак согласия, — обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся». Христос проповедовал Царствие Небесное, в противовес языческим культам, обожествлявшим Материю, и с которыми, как известно, иудейский Бог боролся с начала времен.

— Так значит, Рабин за христианство ратует?!

— Да, в сущности, — неуверенно сказал Дик. — Но при этом он отрицает христианскую церковь. Он рассказывает о том, как император Константин, понимая, что его империя, стоящая на стороне «Бога Материи», гибнет, предпринимает отчаянный и дерзкий шаг: он номинально устраняет язычество, принимает иудейского Христа и, однако же, сохраняет всю языческую подоплеку господствующих на территории его империи верований. Культ, обряды и государственное устройство христианской церкви — лучшее тому доказательство. Да, Константин «крестил» Западный мир, говорит Рабин, но молятся в западной церкви не Господу Богу, а изображениям — иконам и святым ликам, по сути — идолам, причащаются кровью и плотью, а не Духом Святым, исповедаются не в сердце своем, а служителям культа, ищут спасения не в соблюдении Законов Божьих, а в мощах и святых предметах.

— То есть, — понял я, — он хочет сказать, что римляне украли у евреев Бога, а христиан эти же римляне обманули, рассказав им о Боге, которого не было. И теперь, если найти потомков Христа, то можно всем вернуть единого Бога и настанет всеобщее благоденствие…

— Именно так, — подтвердил Дик.

— А Приорат Сиона хочет вернуть на трон единой Европы Меровингов, неких абстрактных потомков Христа. Так?

— Совершенно верно, — подтвердил Дик. — Только, как я тебе уже сказал, все это домыслы. Сплошные цветочки славного мессере святого Франциска…