Книга Загадай число - Джон Вердон

Клайн продолжил, как будто ему было важно подчеркнуть все достоинства двух приглашенных звезд:

— Бекка читает их мысли, а Гурни находит их след — Каннибал Клаус, Джейсон Странк, Питер Поссум как-бишь-его…

Доктор повернулась к Гурни с широко раскрытыми глазами:

— Пиггерт? Вы занимались его делом?

Гурни кивнул.

— Это был блестящий арест, — сказала она с едва заметным одобрением.

Он заставил себя вежливо улыбнуться. Ему не давала покоя ситуация в Вичерли и подозрение, что его импульсивный жест с отправкой стиха мог иметь какое-то отношение к смерти полицейского.

— Продолжайте, Род, — резко потребовал Клайн, как будто капитан был виноват в отступлении от темы.

— Сегодня утром, в восемь утра, Грегори Дермотт появился на почте Вичерли в сопровождении офицера Гэри Сассека. Дермотт сообщает, что они вернулись в восемь тридцать, после чего он сделал кофе с тостами и стал перебирать почту, а офицер Сассек в это время оставался снаружи и обходил окрестности дома. В девять утра Дермотт вышел из дома в поисках офицера Сассека и обнаружил его тело на террасе. Он позвонил в службу 911. Прибывшие на место полицейские оцепили участок и нашли записку, приклеенную к задней двери, там, где лежало тело.

— Пулевое ранение и колотые раны, как и у других? — спросила Холденфилд.

— Колотые раны подтверждаются, насчет пули пока информации нет.

— А что в записке?

Родригес прочитал содержимое факса в папке:

— Куда я исчез и откуда я взялся? Сколько умрут, чтобы ты разобрался?

— Такая же чертовщина, — сказал Клайн. — У тебя есть соображения, Бекка?

— Похоже, процесс ускоряется.

— Ускоряется?

— До настоящего момента все было тщательно рассчитано — выбор жертв, записки, каждая деталь. Но это убийство иного характера, оно скорее вынужденное, чем запланированное.

Родригес посмотрел на нее с сомнением:

— Ритуал такой же, как и всегда, — колотые раны, записка…

— Однако это неожиданная жертва. Похоже, что убийца подбирался к мистеру Дермотту, но вместо него убил полицейского.

— Но как же записка?

— Записку он мог принести с собой, чтобы оставить ее на теле Дермотта, если бы все пошло по плану. А может быть, он сочинил ее на месте. Возможно, это значимый момент, что в стихотворении всего четыре строчки. В остальных, если я не ошибаюсь, было по восемь? — Она посмотрела на Гурни.

Он еле кивнул, поглощенный своими угрызениями, но затем усилием воли заставил себя вернуться в настоящее.

— Я согласен с доктором Холденфилд. Мне не пришло в голову, что количество строк может быть значимым, но это очень разумное предположение. Я бы хотел добавить: невзирая на то что это убийство было не столь тщательно спланировано, как остальные, элемент ненависти к полиции сохраняется и в этом случае, так что новая жертва вписывается в модель, о которой говорил капитан.

— Бекка упомянула, что процесс ускоряется, — напомнил Клайн. — У нас уже четыре тела. Значит ли это, что нам следует ждать новых жертв?

— Их уже пять вообще-то.

Все посмотрели на Хардвика.

Капитан поднял кулак и стал по очереди выбрасывать пальцы, чеканя имена:

— Меллери. Шмитт. Карч. Офицер Сассек. Четверо.

— Преподобный Майкл Маграт — пятый, — сказал Хардвик.

— Кто? — в унисон спросили Клайн (сгорая от нетерпения), капитан (с досадой) и Блатт (потрясенно).

— Пять лет назад одного священника в Бостонском епископате лишили сана, обвинив в связях с мальчиками-служками. Он как-то умудрился договориться с епископом, свалил свое поведение на алкоголь, прошел курс реабилитации и скрылся из виду.

— Что за херня с этим Бостонском епископатом? — прошипел Блатт. — Они там как будто специально педофилов разводят.

Хардвик не обратил на него внимания и продолжил:

— История на этом закончилась бы, но год назад Маграта нашли убитым в его собственной квартире. Множественные колотые раны в шею, записка на теле. Восемь строк, красные чернила.

Лицо Родригеса сделалось пунцовым.

— И давно вам это известно?

Хардвик посмотрел на часы:

— Уже с полчаса.

— То есть как?

— Вчера детектив Гурни заказал запрос на случаи, аналогичные делу Меллери. Сегодня утром всплыло дело отца Маграта.

— Кого-то арестовали или разыскивали за убийство? — спросил Клайн.

— Не-а. Бостонский эксперт, с которым я общался, ничего такого не сказал напрямую, но я так понял, что они вообще не сочли это дело важным.

— Как такое может быть? — раздраженно спросил капитан.

Хардвик пожал плечами:

— Старого пидора кто-то убивает, убийца оставляет на теле стишок с намеком на прошлые грехи. Все выглядит так, будто ему отомстили. Может, в управлении решили, что фиг с ним в конце концов, и так есть кого ловить, а тут все-таки благородный мотив — возмездие педофилу. И видимо, они решили не слишком углубляться.

У Родригеса был такой вид, как будто он страдал несварением желудка.

— Но он же ничего такого не сказал?

— Ну разумеется нет.

— Итого, — произнес Клайн, — что бы там по этому поводу ни думала бостонская полиция, факт остается фактом: отец Майкл Маграт — жертва номер пять.

— Си, нумеро синко, — подтвердил Хардвик, кривляясь, на ломаном испанском. — Но на самом деле он нумеро уно, поскольку священника грохнули за год до всех остальных.

— Значит, Меллери, которого мы считали первой жертвой, на самом деле был вторым.

— Очень сомневаюсь, — сказала Холденфилд. Все повернулись в ее сторону. Она продолжила: — У нас нет доказательств, что священник был первым. Он с тем же успехом мог быть десятым. Но даже если считать его первым, у нас возникает проблема: убийство год назад, а затем четыре убийства менее чем за две недели. Это необычный паттерн. Что-то должно было быть в промежутке.

Гурни мягко перебил ее:

— Возможно, процессом движет что-то иное, нежели психопатология убийцы.

— Что вы имеете в виду?

— Мне кажется, убитых связывает что-то помимо алкоголизма. Что-то, о чем мы пока не догадываемся.

Холденфилд задумчиво покачала головой и скривилась, как бы показывая, что не вполне согласна с Гурни, но не находит аргументов, чтобы с ним поспорить.

— Значит, могли быть жертвы еще раньше, а могло и не быть, — задумчиво произнес Клайн, явно не зная, как к этому относиться.

— Не говоря уж о том, что могут быть и новые, — заметила Холденфилд.