Книга Приказы не обсуждаются - Игорь Берег

— Во-первых, насчет в морду — точно не заржавеет! — сказал от окна Сашка. — А во-вторых, что это значит: «Хоть и русские»? Тебе что, приходилось раньше с русскими сталкиваться и они тебе не понравились?

— Нет, — смутился Коннор, — не приходилось. Но о вас уж очень странная слава идет по всему миру…

— И чем же она странная? — все-таки сел на кровати Евгений.

— Ну, например, когда вы воюете, то никого не жалеете, ни своих, ни чужих. Или, только пьяными в бой ходите, для храбрости.

— Дурак ты, Джек, — разочарованно сказал Евгений, опять падая на койку. — И слушаешь ты каких-то дураков. Как можно в современный бой, особенно если это диверсионная операция вроде нашей, идти пьяным? Да тебя первый же партизан прирежет ржавым мачете, ты и охнуть не успеешь.

— А то, что никого не жалеем, — подхватил Сашка, — тоже брехня! Это ваши журналисты вой поднимают по каждому мало-мальски подозрительному случаю в России. Любой человек — целая вселенная, и жизнь его уникальна и драгоценна. Если же нам приходится убивать, то к этому принуждают или обстоятельства, когда на кону стоит твоя жизнь и твоих товарищей, или приказ командира, который ты обязан выполнять.

Евгению в голову пришла одна интересная мысль. Он снова сел на кровати, дотянулся до пепельницы и закурил.

— Скажи, храбрый американский солдат, тебе самому приходилось убивать?

Попал-таки в болевую точку. Коннор был, наверное, неплохим парнем, потому что на лице его сейчас ясно были видны сомнения, обуревавшие душу. Другой на его месте соврал бы без зазрения совести, дескать, пачками резал всяких террористов и отморозков. А этот сомневался: стоит ли врать. И честность одолела.

— Нет, — выдавил он наконец, — не приходилось. В жизни не убил ни одного человека.

И тут же вскинулся.

— А вам, что, приходилось?

Евгений просто рассмеялся, а Сашка равнодушно бросил:

— Всякое случалось…

Американец был сражен наповал. Он, такой лихой вояка и весь из себя «морской котик», попал в компанию русских громил, у которых, наверное, руки по локоть в крови невинных жертв. И они так спокойно покуривают, словно им предстоит загородная прогулка с барбекю на лоне природы, а не серьезная операция, с которой можно и не вернуться!

— И вообще, Джек, ты напрасно переживаешь насчет португальцев. Только настоящий бой может показать, на что способен человек, струсит ли он и наделает в штаны или будет драться до последнего. Португалия, насколько я помню, в последние годы никаких боевых действий не вела и в войнах не участвовала. Но я не думаю, что с нами послали каких-то необученных щенков, которые при первом выстреле поднимут лапки и станут проситься к мамочке. В конце концов, операцию планировали не дураки. И как мы будем действовать, зависит в первую очередь от нас самих. Не годится, собираясь на серьезное дело, раздувать в себе негативное отношение к коллегам. Относись к людям так, как ты хотел бы, чтобы они относились к тебе.

— Представь, — поддержал товарища Евгений, — а что если сейчас Лопеш и Силва сидят у себя в номере и размышляют таким образом: «Ну и послал нам Бог кретинов в напарнички! Один — здоровенный американский обалдуй, который только и умеет анекдоты рассказывать да на гитаре бренчать, два других — подозрительные русские типы, наверное, только что из Чечни, где детям и старикам глотки резали! Что мы делать с ними будем?» Какая группа у нас получится? Если так размышлять, то лучше сразу от дела отказываться и по домам разлетаться!

— Да вы не поняли… Да я не то имел в виду… — залепетал Коннор. Но Загайнов жестко осадил его:

— Мы прекрасно поняли, что ты имел в виду! Поэтому и говорим: «Брось подозрения! Мы все — в одной лодке! И надо грести четко, размеренно и слажено, чтобы не рухнуть с водопада!» Понятно изъясняюсь?

Тут в дверь без стука вошел Симонов. Коннор тут же пулей вылетел из номера.

— Что это с ним? — удивился Алексей Васильевич.

— Да так, профилактическую работу проводили, — усмехнулся Загайнов. — На предмет правильной расстановки акцентов. «Кто есть ху», как выразился один наш прошлый президент.

— Вы смотрите, палку не перегибайте. А то они ребята хоть и обученные, но пороху не нюхавшие. Начнете тут «дедовщину» разводить! Так и до международного конфликта недалеко. А нам еще дело предстоит, причем серьезное!

— Алексей Васильевич! — Евгений решился наконец задать вопрос, который давно не давал ему покоя. — Зачем вам лично это надо? Я имею виду эту поездку. Ведь тяжелая работа предстоит, очень тяжелая. Африка — не Крым, никаких увеселений. А у вас уже возраст…

Он замолчал, смутившись.

— Ну, продолжай, продолжай, — подбодрил его Симонов. — Скажи прямо: «На какой хрен ты, старый хрыч, в бой лезешь? Сидел бы на печке, лопал кашку и попукивал в свое удовольствие!» Я правильно тебя понял?

Миронов промолчал.

— Правильно! — с удовольствием констатировал Симонов. Спросил у Загайнова: — И ты так считаешь? Так вот послушайте, что я скажу. Рано вы меня в старики записываете! Что, думаете, сидел на нелегальной работе и только пиво потягивал да сосиски трескал? Фигу вам! Я каждый божий день несколько километров в хорошем темпе проходил, а потом еще и тренажерами себя истязал до пота. У меня физическое состояние как бы не лучше вашего. И стреляю я не хуже вас. А кроме того… Ты сколько в Анголе пробыл? Где-то с месяц? А я — больше года! Причем не в городе сидел, а именно в лесах. И с объектом лично знаком, в отличие от вас. Вы же его только на фотографиях видели, а я за одним столом сидел.

Он перевел дыхание, нервно закурил.

— Ясно теперь, почему я в эту командировку напросился? А, щенки?

«Щенки» пристыжено молчали.

— То-то же, — удовлетворенно сказал Симонов. — И чтобы я больше разговоров о моем возрасте не слышал! Собственноручно холку намылю.

Миронов и Загайнов поняли, что так оно и будет.

— Ладно, проехали, — сказал Алексей Васильевич, успокаиваясь. — Давайте о деле.

— Пожрать бы чего-нибудь, — заикнулся Сашка.

— Сперва дело, а потом и жратва, — окоротил его Симонов. — Слушайте сюда…

Вылет был назначен на завтра. Сегодня Гордону и Симонову еще предстояло связаться со своим руководством и получить последние инструкции. Но до этого все поедут на аэродром и как следует проверят технику, снаряжение и оружие. Чтобы не пришлось в последний момент что-то менять в разработанном плане.

Потом последовала получасовая лекция на тему: «Как следует вести себя с союзниками во время операции и насколько можно им доверять». Лекция не была прервана ни одним словом, хотя многое из того, о чем говорил Симонов, Евгений и Александр знали и сами.

Когда лекция заканчивалась, в дверь постучал Коннор и объявил, что русских ждут в холле гостиницы, чтобы вместе со всеми отправиться обедать.