Книга Алая графиня - Джинн Калогридис

— Как замечательно! — выдохнула она. — Какая честь для меня сидеть рядом с человеком, который в один прекрасный день унаследует престол святого Петра! — Моя госпожа продолжила доверительным тоном: — Я знаю, что с моим мужем иногда трудно договориться, и ценю ваше терпение. Я сделаю все возможное, чтобы повлиять на него. Он поймет, как ему повезло с кузеном.

— Как вы обворожительны, Катерина, и сколь наблюдательны, особенно для женщины. — Джулиано так и сиял, глядя на нее. — Джироламо крупно повезло, что вы на его стороне.

Граф прислал домой гонца с сообщением, что деловая поездка займет больше времени, чем он предполагал. Катерина воспользовалась отсутствием мужа, чтобы еще несколько раз пригласить в палаццо Риарио Борджа и делла Ровере. Мне дозволялось присутствовать при ее беседах с кардиналом делла Ровере, которые неизменно сводились к политическим махинациям Священной коллегии, однако слушать послеобеденные разговоры с Борджа запрещалось.

На обед к Катерине приглашались и другие уважаемые кардиналы, всегда поодиночке. Свое почтение ей выказали два испанских отца церкви, грек по фамилии Кибо и один выдающийся француз Шарль де Бурбон. Я слышала кое-какие их разговоры, которые в основном вертелись вокруг соперничества Борджа и делла Ровере и их шансов получить тиару. Борджа сильно уважали за администраторские способности и интеллект, но не доверяли ему. Делла Ровере тоже считался человеком большого ума и способностей. Предполагалось, что благодаря политическим связям и богатству Папой станет он. Однако все признавали, что Джулиано чрезмерно самонадеян.

Помимо этих гостей за три недели отсутствия Джироламо делла Ровере трижды обедал в палаццо Риарио, а Борджа являлся не меньше шести раз. С каждым новым визитом Борджа с Катериной держались друг с другом все свободнее, вплоть до того, что на шестой раз Катерина нечаянно назвала его «Родриго» в моем присутствии.

Седьмое посещение Борджа пришлось на разгар дня. Катерина пригласила его на поздний обед, хотя кардинал только что откушал с Сикстом в Ватикане. Стол был накрыт в маленькой гостиной в покоях графини, и Катерина приказала, чтобы в комнату принесли короткий меч, подаренный ей кардиналом.

Борджа прибыл в благостном расположении духа, свежевыбритый, источающий ароматы лаванды и апельсинового цвета. Катерина дожидалась его в столовой; как только он вошел, поднялась и поспешила навстречу, словно к старинному другу, с которым давно не виделась. Он взял ее за руки, низко склонился и стал целовать ладони.

Я отвернулась, испытывая шок.

— Подойдите, друг мой, присядьте рядом со мной, — сказала графиня, держа кардинала за руку и подводя к креслу напротив своего.

Я тоже двинулась с места, намереваясь встать у нее за спиной, однако Катерина замахала рукой.

— Отошли слуг, — приказала она вполголоса, не сводя глаз с улыбавшегося Борджа. — Но сначала проследи, чтобы нам оставили вино, воду и первые три блюда.

— Кто будет вам прислуживать? — с недоумением спросила я.

— Мы сами все сделаем. — Графиня одарила Борджа загадочной улыбкой и резко взмахнула рукой — знак, что я свободна и никаких возражений она не потерпит.

Я отдала несколько приказаний, чтобы все было сделано по желанию ее светлости. Служанки отправились обратно на кухню, им было велено ждать там, пока мадонна не позвонит в колокольчик. Я же вышла через парадную дверь в коридор.

— Закрой, пожалуйста, двери и проследи, чтобы нас не беспокоили, — сказала мне в спину графиня.

Я так и сделала, после чего принялась вышагивать по коридору. Прошло минут двадцать вынужденного безделья, после чего я остановилась перед дверью и прижалась к ней ухом. В столовой тек обычный приглушенный разговор. Немного успокоенная, я снова принялась вышагивать взад-вперед, но уже медленнее, кивнула мимоходом горничной, которая прошла мне навстречу с грязным бельем в руках. Через десять минут я услышала из-за двери негромкое звяканье, как будто на столе передвинули тарелки.

Прошла еще пара минут, раздался громкий звон и звучный удар металла о мраморный пол.

Я распахнула дверь и ворвалась в столовую.

Катерина лежала, навалившись животом на край стола, белели обнаженные ягодицы, голые ноги в туфлях свисали, немного не доставая до пола. Нижние юбки, как и верхняя из голубой парчи, были задраны до пояса и расстилались по столу. Графиня вскинула руки над головой, словно ища точку опоры. В тот миг, когда я вошла в комнату, ее лицо пылало от возбуждения. Именно она в порыве страсти нечаянно сбила на пол одно из блюд. Фаршированный каплун лежал на боку среди осколков стекла и тушеных грибов.

Большие белые груди Катерины, налившиеся из-за беременности, с темными крупными сосками торчали из корсета и казались сейчас еще круглее, чем были на самом деле.

Борджа благоговейно сжимал их широкими ладонями. Он расстегнул свою рясу, стянул рейтузы с мускулистых белых ног. Сейчас Родриго стоял у края стола, крепко прижимался бедрами к Катерине и двигался с такой силой, что она с каждым разом все дальше уезжала по столу. В итоге он обхватил ее за плечи, чтобы притянуть обратно к себе.

Я простояла в дверях достаточно долго, чтобы увидеть все. Катерина с неохотой повернула голову в мою сторону.

Я снова вышла в коридор и закрыла дверь. На этот раз я села на прохладный мрамор, обхватила колени руками и уронила на них голову.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Я так и сидела, пряча лицо, пока приглушенные стоны за дверью не сменились тишиной. Примерно через полчаса с того момента, как разбилось блюдо, дверь столовой открылась. Катерина вышла первой, причем она вовсе не была так растрепана, как я ожидала. Борджа шагал следом, его шапочка аккуратно сидела на макушке, алая мантия даже не измялась. Оба они сияли от удовольствия и улыбались.

Я сейчас же вскочила на ноги, однако из омерзения не подняла глаза на любовников. Я покорно последовала за ними к выходу, где Борджа на прощание поцеловал Катерине руку.

Как только мы вернулись в покои графини, я закрыла дверь и прошептала:

— Не могу поверить, что ты сделала это, мадонна! О чем ты думала, предаваясь греху и безумию?

Катерина сердито сжала губы, однако сумела взять себя в руки.

— Греху — да, может быть, но только не безумию.

Больше не скрывая своего смятения, я продолжала:

— Я никак не могла одобрить романа с Жераром де Монтанем, хотя и понимала причины. Но выбрать Борджа!.. От одной мысли о нем у меня по спине идут мурашки! Я не смогу выгораживать тебя перед мужем, если ты готова отдаться любому мужчине в Риме!

— Он такой талантливый любовник, — кокетливо произнесла Катерина. — И очень скрытный. Ты ни за что не догадалась бы, если бы я сегодня не потеряла голову.

— Так сегодня не первый раз? — Я была просто ошарашена и смотрела на нее во все глаза.