Книга Кафедра - Андрей Житков

Ванечка трудился над упражнением, грызя дорогую ручку. Он поднял глаза.

— Что с вами, Дмитрий Алексеевич?

— Это… — Митя опустился на стул. — Сердце прихватило. Ты это… иди домой сейчас. Домашнее задание то же остается.

— Может быть, “Скорую” вызвать? — участливо спросил парень.

— Нет-нет, это бывает, это ничего страшного. У меня валидол есть и нитроглицерин. Все есть. Ты иди. Маме только не говори, не пугай.

— Ладно, — кивнул Ванечка., собирая в рюкзак учебники и тетрадки.

— А послезавтра, как обычно, только не опаздывай. Хорошо? — сказал Митя.

— Дмитрий Алексеевич, вы смотрите, берегите себя! Нельзя же столько работать! — сказал Ванечка на прощание.

— Нельзя, — согласился Митя. Он с ужасом подумал о том, что парень сейчас может зайти в туалет и все увидеть. Выглянул в коридор. Ванечка направлялся в другую сторону. Митя с облегчением вздохнул, отнял руку от шеи.

Он оглядел себя, брюки были в крови, но на темной ткани она была не заметна. Быстро собрал свои вещи. Вернулся в туалет. Открыл окно. Выглянул. В университетском дворе было пусто. Второй этаж, это ничего, не должно быть слышно. Он подумал, что сейчас, переваливая мужика через подоконник, отвозится с ног до головы сам, испачкает подоконник и раму. Митя вернулся в деканат за ведром и тряпкой. В умывалке разделся до пояса. Налил теплой воды. Подхватил мужика под мышки, пытаясь положить животом на подоконник. Мужик оказался тяжелее, чем он ожидал. Ему в голову пришла идиотская мысль, что одному ему не справиться, зря он отпустил Ванечку, надо было попросить помочь. Опомнившись, Митя отругал себя. Наконец, с третьей попытки ему удалось сбросить мужика во двор. Труп тихо плюхнулся на сухой асфальт. Теперь Митя включил в туалете свет и принялся ожесточенно драить подоконник, раму, кафель, ребра радиатора под окном. Работал быстро, делал все, как автомат, боясь, что пока он тут возится, мужика во дворе найдут. Часто менял воду в ведре. Наконец, все следы были смыты. Он еще раз внимательно оглядел туалет, поднял с пола шнурок, которым его пытались удавить, сунул его в карман и выключил свет. Тщательно умылся сам. Кровь под ногтями все-таки осталась. Оделся, забрал из деканата сумку, все закрыл. Чтобы не было видно рубца, шею обмотал легким шарфом.

На вахте сидела знакомая вахтерша.

— Здрасьте, Дмитрий Алексеевич, — заулыбалась она ему. — Что-то поздно сегодня. Лица на вас нет.

— Перед сессией всегда работы много, — сказал Митя севшим голосом.

— А мой внук-то хорошо учится. Пятерочник, — похвасталась вахтерша.

— Ну что ж, флаг ему в руки! — сказал Митя, сдавая ключ на вахту. Когда расписывался, поджал пальцы, чтобы не было видно грязных ногтей.

Он подогнал машину к трупу. Вынул из багажника большой кусок полиэтилена, застелил им заднее сиденье. Собравшись с последними силами, втащил мужика в машину, захлопнул дверцу.

“Пожалуйста, будь внимательным, соблюдай все правила дорожного движения, не идиотничай,”— как маленького, уговаривал себя Митя, выезжая с университетского двора.

Он вспомнил, что на Дмитровке недавно вырыли котлован, собирались строить то ли мост, то ли еще что-то. Он поехал туда. “Товарищи милиционеры, пожалуйста, не надо меня останавливать! Я же ответственный автолюбитель,”— шептал Митя, завидя очередного гаишника с жезлом. Его не остановили.

Возле котлована было темно и пусто. Митя съехал с трассы на обочину. Не рискуя сразу вытащить труп из машины, огляделся, отдышался. Мимо, не замечая притаившейся в темноте у котлована “девятки”, проносились машины. Митя решился. Он рывком вытянул мужика на полиэтилене из машины, подтащил его к краю, спихнул вниз. Туда же бросил пистолет и удавку. Нужно было засыпать труп, но лопаты у него с собой не было. Он принялся ногами сталкивать вниз землю и гравий. Поскользнулся и сам скатился в яму, вывозившись, как черт. Представил себе вдруг, что мужик сейчас оживет и схватит его за ногу, в ужасе стал карабкаться наверх. Взобравшись, ожесточенно стал работать ногами и руками, вызвав настоящий обвал. Скоро все было кончено.

Митя сел в машину, завел мотор. Посмотрел на себя в зеркало и нервно засмеялся. Теперь нужно было мыть салон, снова мыться самому, выбрасывать костюм и плащ. Он знал одно тихое место у Кольцевой…

Митя открыл дверь своим ключом, вошел, не зажигая света, опустился на тумбочку для обуви.

— Ты где был? Опять начинается? Я так и знала: один раз простишь, потом ноги о тебя вытрет! — раздался в темноте рассерженный голос Вики. Щелкнул выключатель. Вика была в ночной рубашке, щурилась от света. — Боже мой! — всплеснула она руками, когда, наконец, разглядела его. — Что с тобой? Ты где был?

— Это… — Митя тяжело вздохнул. — В аварию попал.

— В аварию! Ты хоть цел?! — Вика присела на корточки, стала ощупывать его.

— Да нет, не в такую. По грунтовке съехал в канаву, вылезти не мог, — стал объяснять Митя.

— Какого черта тебе понадобилось за городом? — стала возмущаться Вика.

— Дачу ездил смотреть. Ты же хотела снять дом в деревне.

Вика сняла с него ботинки, размотала шарф. Он запоздало прикрыл шею рукой.

— Это что за шрам? О, господи, какой огромный!

— Шарфом натер, — совсем неумело соврал Митя.

— Где тебя так? Тебя хотели убить, да? — страшная догадка вдруг осенила Вику. — Скажи правду! Почему ты мне все время врешь? Ты хотел подзаработать, посадил в машину голосующих, а они тебя чуть не удушили? Так было? Не молчи же, говори! Я хочу знать! Что ты такого сделал, что тебя все время хотят убить? — Вика разревелась.

— Ничего, — мотнул головой Митя. — Ровным счетом ничего. Это все старые долги, но теперь их уже больше нет, и не будет больше никогда. Просто я вас с Дашкой очень люблю и хочу, чтобы вы были счастливы, — он поцеловал жену в мокрую щеку. — Вика, хватит уже реветь. Давай лучше обработаем рану, а то жжется, сил нету. Правда шарфом натер.

Вика, рыдая, бросилась на кухню, где у них была домашняя аптечка.

На следующий день Мите пришлось надеть водолазку для того, чтобы не было видно шрама. Он работал полдня, составляя расписание на сессию, а всех “пеньков” отменил, сославшись на крайнюю занятость. Раз семь заходил в туалет проверить, не осталось ли следов, которых он вчера не заметил. Следов не было.

Пообедал в университетской столовой, сел в машину и поехал на Дмитровку к котловану. Когда подъезжал, почувствовал, как его начинает мелко трясти. Выкурил с пяток сигарет, чтобы успокоить нервы, но, все равно, не успокоился.

У котлована вовсю кипела работа. Один за другим подъезжали самосвалы, сгружали гравий. Большой бульдозер сгребал гравий в котлован.

Камни густым потоком сыпались вниз. Митя прочитал надпись на большом плакате рядом с котлованом: “Строительство дорожной развязки ведет…” Сорвал машину с места и поехал смотреть дачу в Икше.