Книга Семья Спеллман расследует… - Лиза Лутц

А дядя Рэй снова исчез.

Последний потерянный выходной

В моем списке он значится под номером 27. Дядю в последний раз видели в четверг, и к воскресенью папа с Рэй начали обзванивать знакомых. Они узнали, в каких мотелях проходили игры, однако на след дяди так и не вышли. Потом отец проверил, с какого банкомата Рэй последний раз снимал деньги: оказалось, с банкомата в отеле «Голден наггет» – Рено, Невада.

У мамы и папы на утро была назначена встреча с клиентом, поэтому ехать пришлось мне. Такова уж участь всех детей Спеллманов: рано или поздно они отправляются за дядей Рэем.

Узнав его местонахождение, мы с Рэй собрали вещи и поехали. Четыре часа спустя мы были в Рено и поселились в отеле. Администратор гостиницы сообщил, в каком номере проживает мистер Спеллман, и без лишних вопросов выдал запасной ключ.

Как обычно, на двери висела табличка «Не беспокоить». Из вежливости я все-таки постучала и подождала, пока дядя Рэй не промычит что-нибудь вроде «Читать умеете?» или «Я тут делом занят!». Когда ответа не последовало, я предположила, что дядя в отключке.

Я вставила карточку и приоткрыла дверь, потом тут же ее захлопнула. Этот запах ни с чем не перепутаешь. Я сразу все поняла.

– Что такое? – спросила Рэй, увидев мое лицо.

Я не хотела, чтобы она вот так все узнала. Как же быть? Нужно потянуть время.

– Он занимается сексом, – сказала я.

Только потом мне пришло в голову, что дядя оценил бы эту ложь.

Сестра немедленно заткнула уши и запела:

– Ля-ля-ля-ля-ля…

Я взяла ее за руку и предложила сходить пока в номер. Рэй выглянула в окно, заметила внизу бассейн и попросилась туда. Вот и хорошо, можно будет спокойно позвонить родителям и в необходимые инстанции.

С балкона я наблюдала, как Рэй плавает в бассейне с розовым дном. Сперва я позвонила в полицию, потом родителям. Затем вернулась в номер дяди, чтобы во всем убедиться.

Согласно полицейскому отчету, два дня назад он утонул в ванне, предварительно дав горничной двадцатку, чтобы та его не беспокоила. Днем раньше он спустил шесть тысяч долларов на карибский покер. Его смерть назвали «несчастным случаем в результате алкогольного опьянения» и расследовать не стали.

Рэй вернулась, когда я разговаривала со следователем, употребляя слова «тело», «вскрытие» и «транспортировка». Естественно, она сразу обо всем догадалась.

– Он умер, да?

– Да.

Два часа Рэй просидела в душе, а потом легла в постель, не вымолвив ни слова и побив, таким образом, все предыдущие рекорды. Только утром, когда мы складывали сумки в багажник, она спросила:

– Как мы повезем его домой?

– Кого?

– Дядю Рэя! – буркнула сестра.

– После вскрытия его доставят самолетом.

– Он не любил летать.

– Теперь ему все равно.

– Почему нельзя отвезти его на машине?

– Потому.

– Почему?

– Потому что он умер. Потому что он уже начал разлагаться. Потому что я не хочу три дня торчать в Рено, пока не отдадут его тело. Садись в машину, Рэй.

Сестра тяжко вздохнула, села на заднее сиденье и хлопнула дверью.

Первый час она только и делала, что вздыхала и бросала угрюмые взгляды в окно. Наконец заявила:

– Он не должен был умирать!

Так вот оно что: сестренка разозлилась, потому что, сколько она себя помнила, никто не мешал дяде Рэю прожигать жизнь. Она застала только вторую половину истории – ту, где мы всей семьей посмеивались над его пристрастиями.

Я остановилась на следующей заправке и смыла слезы, накопившиеся под солнечными очками. Когда я вернулась, Рэй разговаривала по моему мобильному со следователем, пытаясь организовать для дяди машину или поезд. Я отобрала у нее телефон и села рядом.

– Каждый имеет право вредить самому себе. Он был уже взрослый и сделал выбор.

Рэй снова замолчала.

Два часа, сто сорок миль и полкоробки бумажных платков спустя сестра нарушила тишину:

– Иззи?

– Что, Рэй?

– Давай купим мороженое?

От автора

Меня страшно удивляет то, что отныне в графе «профессия» моей декларации о доходах будет значиться слово «писатель» (или более претенциозно: «автор»). А ведь когда-то я думала, что ничего не выйдет. Теперь я понимаю: если бы мне пришлось делать все в одиночку, ничего бы и не вышло. Поэтому считаю длинные и многословные благодарности вполне уместными. Если вы не знакомы со мной, можете их не читать. Вернее, не надо читать. Дальше будет много личных и на первый взгляд глупых шуток, которые непосвященный просто не поймет.

Для начала я бы хотела выразить признательность людям, превратившим мою рукопись в книгу. Стефани Кип Ростан, моему агенту: благодарю судьбу за то, что мы встретились. Твои остроумные, блестящие советы и терпение не устают меня поражать. Гениальному редактору Мэрисью Руччи: вы сделали эту книгу настолько лучше, что даже не верится, и мне было очень приятно с вами работать.[24]Уже встретить человека с таким же чувством юмора, как у меня, – большая удача, а заполучить этого человека в редакторы – все равно что выиграть в лотерею.[25]Также спасибо Дэвиду Розенталю, моему издателю: теперь можете требовать с меня «компенсацию за домогательства».[26]

Кроме того, спасибо Кэролин Рейди, президенту «Саймон и Шустер». Ваша поддержка для меня бесценна. Алексису Тейнсу, помощнику редактора, спасибо за ответы на все мои вопросы. Из «Саймон и Шустер» благодарю также Аджу Шевелева. Спасибо всем в литературном агентстве Левина Гринберга, особенно Дэниелу Гринбергу, Элизабет Фишер, Мелиссе Роуланд и Монике Верма за их тяжелый труд. И наконец, спасибо Саре Селф из агентства «Герш», которая не поддавалась на мои многочисленные «нет».

Хотелось бы поблагодарить всех друзей, которые поддерживали меня в эти годы, но, пожалуй, я ограничусь списком тех, кто читал мои черновики и одалживал мне деньги.[27]Для начала спасибо Морган Докс[28]– ох и не права же ты была насчет Вестернвилля! Как оказалось, задумка была отличная. Стив Ким,[29]о лучшем друге и мечтать нельзя. Спасибо за все, особенно за напоминание про Конус Молчания. Я тебе очень обязана. Рэй Докс Ким,[30]спасибо за имя! Оно мне еще пригодится. Джулию Сироиси[31]благодарю за то, что сказала мне написать книгу – самой мне бы и в голову не пришло. Ронни Венкер-Коннер, можешь больше себя не винить, я добрая.