Книга Маяк - Филлис Дороти Джеймс

За ближним к двери столом, трудясь над кремового цвета епитрахилью, сидела Милли. Дэлглиш и Кейт увидели сейчас совсем иную девушку по сравнению с той, которую опрашивали накануне. На ней сиял чистотой белый халат, волосы, зачесанные назад, были стянуты белой повязкой, а безупречно чистые руки осторожно втыкали тоненькую иголку в край нанесенного на шелк рисунка будущей аппликации. Она едва подняла глаза на вошедших и снова склонилась над работой. Ее детское, с острыми чертами лицо так изменилось от серьезности задачи, что она выглядела не просто очень молоденькой, но почти красивой.

Миссис Бербридж подошла к ней и вгляделась в стежки, которые Дэлглишу показались совершенно невидимыми. Ее голос прозвучал так, словно она тихо присвистнула в знак одобрения.

— Да-да, Милли, это просто прекрасно! Очень красиво! Можешь теперь оставить работу на некоторое время. Приходи во второй половине дня, если захочешь.

А Милли вдруг снова обрела свою воинственность.

— Может, приду, а может, и нет. У меня других дел хватает.

Епитрахиль лежала на куске белого полотна. Милли воткнула иголку в уголок ткани, прикрыла краями полотна свою работу, затем, освободившись от белого халата и повязки, повесила их в шкаф у двери. Она была готова к прощальному залпу.

— Я не думаю, что легавые должны приходить сюда и беспокоить нас, когда мы делом заняты.

Миссис Бербридж ответила ей очень спокойно:

— Они пришли сюда, потому что я их пригласила.

— Меня-то никто не спросил. А я ведь тоже здесь работаю. Мне этих легавых уже вчера вот так хватило.

И Милли ушла.

— Она, разумеется, придет во второй половине дня, — сказала миссис Бербридж. — Она любит шить и стала по-настоящему хорошей вышивальщицей за то короткое время, что пробыла здесь. Ее еще бабушка учила, а я нахожу, что так и нужно обращаться с молодыми. Я пытаюсь уговорить ее пойти учиться на курсы при Институте Сити и гильдий,[20]но это трудно. И разумеется, встанет вопрос о том, где ей жить, если она уедет с острова.

Дэлглиш и Кейт сели у длинного стола, а миссис Бербридж ходила по комнате, скатывая прозрачную бумагу с рисунком, очевидно, предназначенным для алтарного покрова, раскладывая катушки шелковых ниток в коробки по цвету и убирая отрезы шелка в комод.

Глядя, как она движется по комнате, Дэлглиш сказал:

— Эта риза очень красива. Вы не только вышиваете, но и рисунок сами придумываете?

— Да, и это, пожалуй, самая увлекательная часть работы. После войны в церковной вышивке произошли очень значительные перемены. Может быть, вы помните, что на алтарных покровах раньше были просто две полосы плетеной тесьмы, чтобы прикрыть швы, и стандартный центральный мотив — ничего оригинального или нового. А в пятидесятые годы поднялось движение за большую изобретательность, за то, чтобы отражать художественные тенденции середины двадцатого века. Я как раз тогда сдавала экзамены в Институте Сити и гильдий и была взволнована и обрадована тем, что там увидела. Но ведь я всего лишь дилетант. Я вышиваю только шелком. Есть люди, которые выполняют гораздо более оригинальные и сложные работы. Я начала вышивать, когда алтарный покров в церкви моего мужа стал разлезаться и церковный староста предложил, чтобы я взяла на себя труд сделать новый. В большинстве случаев я работаю для своих друзей, хотя они, конечно, оплачивают материал и помогают с деньгами, которые я даю Милли. А эта риза — прощальный подарок: знакомый епископ покидает свой пост. Цвет, конечно, зеленый — это цвет для литургии на Крещение и на Троицу, но я подумала, что епископу будут приятны весенние цветы.

— Эти облачения, когда они закончены, становятся очень тяжелыми и очень ценными. Как же вы доставляете их адресатам? — поинтересовалась Кейт.

— Обычно их отвозил Адриан Бойд. Это давало ему возможность, редкую, но, как мне кажется, желанную, на некоторое время покидать остров. Надеюсь, через неделю он сумеет доставить епископу эту ризу. Думаю, мы можем рискнуть.

Последние слова она произнесла очень тихо. Дэлглиш ждал. Вдруг она сказала:

— Ну вот, я здесь закончила. Не хотите ли теперь пройти в гостиную?

Миссис Бербридж провела их в комнату поменьше и почти так же тесно заставленную вещами, как холл, но на удивление приветливую и уютную. Она усадила Дэлглиша и Кейт у камина, в низкие викторианские кресла с бархатной обивкой и стегаными спинками, а сама придвинула табурет и поместилась напротив них. Затем, как и ожидалось, предложила им кофе, от которого оба с благодарностью отказались. Дэлглиш не спешил начинать разговор о смерти Оливера, но был уверен, что от миссис Бербридж они смогут узнать что-то полезное. Она была человеком сдержанным и тем не менее наверняка могла рассказать об острове гораздо больше, чем сравнительно недавно приехавшие Руперт Мэйкрофт и Гай Стейвли.

А она сказала:

— Милли привез сюда в конце Мая Джаго Тэмлин. Он взял выходной и уехал с острова, чтобы повидать приятеля в Пентворти. Когда они возвращались из паба, они увидели Милли. Девочка просила милостыню на набережной. Она выглядела голодной, и Джаго с ней заговорил. Он всегда сочувствовал молодым. Ну, во всяком случае, они с приятелем отвели ее в лавку, где рыбу с жареной картошкой продают. Она была такая голодная — никак наесться не могла — и рассказала им свою историю. Боюсь, история вполне банальная. Отец их бросил, когда она была еще маленькая, и она не смогла ужиться со своей матерью и нескончаемой чередой материнских дружков. Она уехала из Пекема и отправилась в деревню неподалеку от Плимута, к своей бабушке с отцовской стороны. Это получилось удачно, но два года спустя старушку поразила болезнь Альцгеймера, и ее забрали в приют, а Милли оказалась без крыши над головой. Кажется, она сказала социальным службам, что уезжает домой, в Пекем, и никто проверять не стал. В конце концов, она ведь уже не считалась подростком, а у них, как я полагаю, и так дел хватало. Никакой возможности остаться в том доме, где она жила с бабушкой, у нее не было: владелец дома давно хотел от них избавиться, да и платить за квартиру она никак не смогла бы. Некоторое время она бродяжничала, пока не вышли все деньги, и вот тут-то и встретила Джаго. Он из Пентворти позвонил мистеру Мэйкрофту и спросил, можно ли привезти Милли на Кум, временно. Одна из комнат в конюшенном корпусе пустовала, а миссис Планкетт и правда нужна была кое-какая помощь на кухне. Мистеру Мэйкрофту трудно было бы сказать «Нет!». Помимо присущей ему человечности, надо было учитывать, что без Джаго на Куме просто невозможно обойтись, а предположить в данном случае сексуальный интерес к девушке было совершенно невероятно.

Неожиданно она сама прервала себя:

— Но разумеется, вы здесь не затем, чтобы говорить о Милли. Вы хотите еще раз расспросить меня о смерти Оливера. Простите, если вчера я была несколько резка, но то, как этот человек эксплуатировал Милли, очень типично. Он, несомненно, ее использовал.