Книга Убийство арабских ночей - Джон Диксон Карр

Но если человека с такой непомерной ношей нельзя было не увидеть в дверях погреба от 10:45 до 11:00, то Пруэн так же увидел бы его в любое предыдущее время, когда он стоял на вахте, привычно обозревая весь зал. Да, убийца со своей ношей в любое время попался бы на глаза Пруэну, кроме тех пяти минут между 10:40 и 10:45, когда внимание Пруэна было отвлечено от созерцания зала. Это было единственное время, когда бдительный страж покинул свой пост, единственные пять минут, когда тело можно было незаметно поднять наверх и забросить в экипаж.

Ибо что случилось в эти минуты? Пруэн услышал треск из «Галереи Базаров»; он заторопился туда посмотреть, что произошло, и увидел, что в стену высоко над головой врезался кусок угля. В бесплодных поисках недоумевающий Пруэн провел пять минут. К сожалению, он не заметил того, на что и остальные не обратили внимания, хотя казалось, что это совершенно ясно. Основное предположение исходило из того, что уголь должен был бросить тот, кто находился внутри «Галереи Базаров». Пруэн утверждал, что все это время в галерею никто не входил, кроме Бакстера; но если уголь швырнул Бакстер, откуда он раздобыл этот кусок – учитывая, что весь вечер он и близко не подходил к погребу? Как ни ломай себе голову, но прийти можно было только к одному выводу. Во-первых, к допущению, что уголь должен был быть брошен издалека, со стороны дверей погреба. А если вы побываете в музее – или хотя бы взглянете на этот план, – вы увидите нечто, что превратит предположение в уверенность. Кусок угля, разбившийся о стену, летел по прямой линии. Если вы станете спиной к стене, в которую он врезался, то увидите прямо перед собой единственную точку, откуда его можно было запустить. Дверь погреба. Если бы его кидали с любого другого места, он должен был бы лететь по дуге или по кругу, как бумеранг.

Кроме того, дверь погреба была наполовину скрыта от Пруэна ближайшей каретой. Между ней и дверью есть обширное пространство, и (наконец) дверь открывается наружу к левой стене. То есть кто-то мог приоткрыть дверь, пригнувшись, выскользнуть из нее, выпрямиться и швырнуть кусок угля; расстояние тут не более чем на двадцать футов превышало промежуток между крикетными воротцами. Едва только ошарашенный Пруэн пошел в галерею, убийца вынес свой груз наверх – он выбрал экипаж потому, что тот единственный был надежно закрыт, – спрятал в него тело и вернулся в погреб для… для чего? Давайте разберемся.

Значит, тело очутилось в экипаже в 10:40. Снимем минут пять, чтобы хотя бы примерно определить время смерти. Следовательно, если кинжал с рукояткой слоновой кости вонзился в грудь Пендерела в 10:40, когда и как оружие попало в погреб? Единственным человеком из всех, кто спускался в погреб (Пруэн практически все время стоял на страже), была Мириам Уэйд. Вывод: с умыслом или без оного, но кинжал могла снести вниз только она. Пруэн, когда сэр Герберт допрашивал его, постоянно мычал, увиливал и уклонялся от ответа только в одном пункте: девушка в первый раз спустилась в погреб – скорее всего, кинжал был унесен именно тогда – примерно в 10:18. Значит, Пендерел был убит между 10:20 и 10:40, так что наши продолжительные три четверти часа превращаются в двадцать минут.

Очень хорошо. Серьезно ли это ухудшает положение Мириам Уэйд, которая, как неопровержимо доказано, похитила кинжал? Если она убила Пендерела, то, вне всяких сомнений, у нее должен был быть сообщник – тот самый, кто, притворившись Пендерелом, в 10:45 вошел в музей. И более того – сообщник должен был явиться со стороны, потому что в эти напряженные минуты присутствие в музее любого чужого человека бросилось бы в глаза.

Давайте-ка на минуту забудем об этом и зададимся вопросом: почему, спускаясь в подвал, она вообще прихватила с собой кинжал? Разве она знала, что там ее ждет Пендерел, и взяла оружие, чтобы прикончить его? Если не считать, что у нас нет ни одного доказательства, будто она знала, что Пендерел в Лондоне, а не за тысячи миль от него, есть и другие серьезные возражения против этой теории. Следовательно, торопясь в подвал, не ожидая встречи с Пендерелом, она не собиралась пустить в ход кинжал. Тогда мы вынуждены будем признать, что она окончательно рехнулась. Ибо именно она обратила внимание на тот факт, что спускается в погреб; именно она решительно настояла, что пойдет за гвоздями и на глазах у Пруэна – да и у остальных, что мы позже выяснили, – она открыто взяла кинжал со ступенек. Вы же не собираетесь, планируя убийство, прилагать усилия, чтобы с легким сердцем привлечь к нему внимание. Нет, мы можем прийти только к одному выводу: она взяла с собой кинжал без всякого умысла – по крайней мере без умысла на убийство.

Тогда почему она вообще прихватила его и почему она так настаивала на посещении подвала? Она собиралась там с кем-то встретиться? Мы тут же вспоминаем того обманщика, который, появившись позже, сыграл роль Пендерела. Человек со стороны. Ладно, посмотрим, сможем ли мы набросать его характеристику.

Пендерела, настоящего Пендерела описал Каррузерс. Покойный был шести футов ростом, с широкими плечами и узкими бедрами; у него были темные волосы и смуглая кожа, карие глаза и черные усы; он явился в вечернем костюме, в цилиндре и в черном пальто. Есть ли у нас в наличии человек, который – частично скрыв внешность за распушенными бакенбардами и цвет зрачков за темными стеклами пенсне – мог бы сойти за Пендерела перед близорукими и слезящимися глазами Пруэна? Тот конечно же никогда раньше не видел Пендерела; оставалось лишь убедить его, что перед ним предстал тот человек, тело которого было найдено позже. Во всей раскладке этой пьесы есть только один персонаж, который отвечает данному описанию: Грегори Маннеринг. Соответствующий костюм, соответствующие рост, цвет волос и загар, который сойдет за смуглый цвет кожи; глаза же были скрыты за стеклами пенсне, а половина лица – под бакенбардами. Тем не менее имелась одна трудность: у Пендерела были настоящие черные усики. Если Маннеринг и щеголял бородой, то откуда было взяться усам? Но у нас есть ответ о судьбе этих неуловимых черных усов, чьи перемещения было так трудно проследить и которые, похоже, так и не сыграли свою роль.

На минуту забыв об усах, посмотрим, как описание действий Маннеринга совпадает с созданной нами картиной. Мириам спускается в погреб на встречу с кем-то – резонно ли предположить, что этим человеком со стороны окажется Маннеринг? Скорее всего. Зачем нужна эта встреча? Вывод настолько ясен, что вряд ли я его должен уточнять. Весь этот розыгрыш предназначался для Маннеринга, и Мириам Уэйд, которая так хвасталась им, теперь должна была предостеречь его от оплошностей, рассказав, что его ждет; и более того, она договорилась с ним о встрече в подвале, чтобы сообщить последние подробности. Соответствует ли этот вывод условиям окружающей обстановки? Полностью: подвал – это единственное место, где она может тайно встретиться с ним, и, кроме того, в нем есть окно, через которое Маннеринг может проникнуть внутрь. И в подкрепление сказанного у нас есть информация от Каррузерса: когда, найдя тело, он разбирался с Мириам Уэйд в событиях той ночи, она пробормотала: «Окно в погребе». Мог ли Маннеринг проникнуть в подвальный этаж музея через одно из этих окон?

Да, поскольку нам известно, что у Мириам Уэйд был ключ от задних ворот музея. Поэтому она и отнесла вниз кинжал показать, чем его собираются «убивать»; увидев лежащие на ступеньке предметы, она из чувства юмора прихватила с собой и усики.