Книга Женщина в красном - Элизабет Джордж

— Она. Бен уехал, чтобы сбежать, а она тут как тут. Бен от неё совсем спятил. Она — та ещё штучка, глаза б мои её не видели. Пока она с сыном, знать его не хочу. Стоило ему связался с Деллен Нанкервис, как всё у него пошло кувырком. Можете записать это, если хотите. И моё имя. Я своих слов не стыжусь, потому что я оказался прав.

Голос у Керна был рассерженный, но гнев, судя по всему, скрывал внутреннюю тревогу за сына Керн схватил другую чашку и ручку.

— Вы не думаете, что во всём виновата она? У вас ведь есть нюх. Вот и разнюхайте. Здесь. В Труро. Почувствуете тот ещё запашок, и он приведёт вас прямо к ней.

Керн снова капнул клей. Результат был таким же. Чашка и ручка явно не подходили друг к другу.

— Расскажите, как всё случилось, — попросил старик.

— Санто спускался со скалы, мистер Керн. В бухте Полкар есть скала.

— Я этого места не знаю.

— Бухта находится к северу от Кэсвелина, от того места, где живёт семья вашего сына. Высота скалы примерно двести футов. Парень прикрепил на вершине скалы верёвку — должно быть, к какой-то опоре, — и верёвка лопнула, когда он начал спускаться. Оказалось, что с ней кто-то поработал.

Керн не посмотрел на Линли, но на мгновение замер. Плечи его опустились, и он яростно мотнул головой.

— Мне очень жаль, — заверил Линли. — Я так понял, что Санто и его сестра много времени проводили у вас, когда были детьми.

— Это всё из-за неё, — прошипел Керн. — Как только у неё появлялся новый мужик, она приводила его домой и укладывала в супружескую постель. Бен не упоминал об этом? А кто-нибудь другой? Наверно, нет. Она поступала так с Беном в юности и то же самое проделывала уже взрослой бабой. Много раз.

— Она беременела на стороне?

— Не знаю, — ответил Керн. — Хотя Керра как-то обмолвилась, что мать от кого-то понесла и ей пришлось избавиться от ребёнка. И так сказала, будто в этом нет ничего особенного, а ведь ей тогда было десять лет. Девчонке десять лет, и она уже в курсе, какие мерзкие дела вытворяет её мамаша. Я, говорит, дедушка, видела её с агентом по недвижимости. И с учителем танцев, и со школьным учителем физики. Да ей без разницы. Как только у неё засвербит в одном месте, ей надо его почесать. Бен, видно, плохо чесал, вот она и бегала к кому попало. Так что не убеждайте меня, что она тут ни при чём. Это она во всём виновата.

Линли подумал, что в случае с Санто Деллен не виновата. В голосе Керна слышались горечь и сожаление. Он признался, что никакие его поступки и внушения не изменили поведения Бена, принявшего неправильное решение. В этом Керн напомнил Линли его отца: тот всё детство предостерегал сына от тесных связей с детьми, которых считал простолюдинами. Линли же был уверен, что такое общение пошло ему на пользу.

— Ничего этого я не знал, — сказал он.

— И не узнали бы, потому что Бен молчит об этом. Она запустила в него когти, когда Бен был ещё мальчиком, и тот словно ослеп. Так продолжается годами. Каждый раз мы с матерью надеемся, что он наконец прогонит свою корову, прозреет и начнёт жить нормально, как и все мы, но она снова начинает петь, что он ей нужен, что он для неё единственный и она так жалеет, так жалеет, что переспала с кем-то другим. Это, мол, не её вина, потому что в тот момент его не было рядом, он уделяет ей мало внимания. Стоит ей потрясти перед Беном трусами, как тот уже не видит, кто она такая, чем занимается, и не понимает, что она его поймала в ловушку. Всё шло к погибели, потому мы сына и услали. А она? Тут же подхватила своё тряпьё и вдогонку за нашим Беном.

Керн кое-как прилепил ручку ко второй чашке. Дыхание у старика было прерывистое, хриплое. «Интересно, бывает ли он у врача?» — подумал Линли.

— Вот мы с женой и поставили Бену ультиматум: «Видеть тебя не желаем, пока не избавишься от своей коровы». Бен у нас старший, у него есть братья и сёстры, о которых надо заботиться. Они его любят, между ними лад. Мы решили, что Бену нужно уехать отсюда на несколько лет, пока всё не рассосётся. Потом он вернётся в родные места и будет с нами. Только не получилось, не смог Бен от неё освободиться. Она залезла ему под кожу, вошла в его кровь и плоть.

— Пока что не рассосётся? — уточнил Линли.

— А?

Керн поднял голову от работы и взглянул на Линли.

— Вы отправили сына на несколько лет, пока всё не рассосётся. Вот я и спрашиваю, что именно.

Керн прищурил здоровый глаз.

— Вы произносите слова не как коп. Копы говорят, как все мы, а у вас такие интонации… Вы откуда?

Линли не нравилось, когда его сбивали подобными вопросами.

— Мистер Керн, вы явно что-то знаете, это видно, а мне нужно выяснить всё, что имеет отношение к смерти вашего внука.

Керн вернулся к своей работе.

— То, что случилось, произошло много лет назад. Никакого отношения к Санто не имеет.

— Позвольте мне самому об этом судить.

Линли ждал. Надеялся, что горе старика, подавленное, но острое, заставит его открыться.

Керн наконец-то продолжил, хотя казалось, что он обращается больше к себе, а не к Линли:

— Они тут все увлекались сёрфингом, один пострадал. Все показывали пальцем друг на друга, никто своей вины не признавал. Дело приняло плохой оборот, и мать услала Бена в Труро, чтобы никто на него косо не смотрел.

— Кто пострадал? Как это случилось?

Керн хлопнул ладонью по столу.

— Да это неважно. Какое отношение это имеет к моему внуку? Умер-то Санто, а не его отец. Один парень напился ночью и уснул в морской пещере. При чём тут Санто?

— Они что, ночью занимались сёрфингом? — настаивал Линли. — Что произошло?

— Да они в тот раз не сёрфингом занимались. Устроили вечеринку. И тот парень был вместе со всеми. Какую-то дурь себе намешал и выпил, а когда настал прилив, ему была крышка. Вода эти пещеры быстро наполняет. Человек может перемещаться внутри, потому что пещеры глубокие. Когда заходишь туда, думаешь: ничего страшного, я знаю, где море, всегда выберусь, если появится вода, ведь я умею плавать. Но вода начинает тебя крутить, и никто не виноват. Ведь тебя предупреждали: не ходи туда, если есть риск.

— И кто стал жертвой? — допытывался Линли.

— Один парень приезжал сюда на лето. У его семьи водились деньжата. Они жили в большом доме на скале. Я с ними незнаком, мне Бенесек рассказывал. Но молодёжь его знала, потому что летом они проводили время на берегу. Этот парень… Джон или Джеймс… Да, Джеймс.

— Тот, кто утонул?

— Только его близкие не верили в простой несчастный случай. Они хотели кого-то обвинить и выбрали нашего Бенесека. Других тоже винили, но считали, что главный подозреваемый — Бенесек. Привезли копов из Ньюки. Те начали трясти Бена. А сын ничегошеньки не знает, он повторял им это снова и снова, и наконец копы поверили. Отец погибшего парня поставил в том месте большой глупый памятник. Все стали смотреть на нашего Бена с подозрением, вот мы и отослали его к дяде. Здесь ему ничего не светило, а там он получил шанс в жизни.