Книга Любовь и смерть в толпе - Наталья Андреева

— Я вынуждена буду это подтвердить, — кивнула Люба. — Но когда ж он успел его убить?

— Как когда? — удивился Стас. — Отправил Касю в гостиницу, за родителями, а сам занялся Климовым. Накинул на шею петлю и… Мужик здоровый, видали, какие у него банки? Ему надо было форсировать события, потому что он не хотел, чтобы в загсе или в ресторане Климов встретился с бывшей женой, матерью Каси. Это в планы Бориса не входило.

— А что входило в его планы? — спросила Люська.

— Во-первых, подсунуть нам бумаги, по которым мы теперь легко отыскали бы мать Каси. А через нее и наследницу. Время настало. Но инициатива должна была исходить не от него. Это мол, случайность, что он женился на наследнице миллионов. Убирая детективов, Борис просто тянул время. Ну не мог же он жениться на Касе после первого же свидания! Тем более что она ему с первого взгляда не понравилась! Он не сдержался и показал свое пренебрежение. А потом в руки Борису попал ее паспорт…

— Ах да! — встрепенулась Люба. — Он тут же забрал ее документы, и больше я их не видела! Но почему вдруг Кася? Откуда у нее это имя?

Все посмотрели на мать. Та вдруг начала оправдываться:

— Я не подделывала документы! Что вы! Просто когда забеременела от Вани, — она с нежностью посмотрела на мужа, — мы решили, что моя дочь от первого брака не должна чувствовать себя ущербной. И Ваня ее официально удочерил. У нас есть все бумаги! Она действительно Мария Ивановна Колыванова. По паспорту. Все законно.

— Да, да, — закивал ее муж. — Точно так. Официально удочерил.

— Касе никогда не требовалось свидетельство о рождении, — продолжала ее мать. — Ведь это только когда наследство. Она и не знала, что не родная. А с паспортом все в порядке.

— Но дельце-то провернула Мальцева? — сердито спросил Стас. — Скажите уж правду!

— Ирина? Да, она помогла. Когда через суд оформляли удочерение, Касе было пять лет. Искали отца, то есть Жору, а он как в воду канул. За неявкой и оформили. Без его согласия. Алиментов-то не платил, три года не объявлялся. Жили-то мы с Ваней уже в другом городе, а Ирину попросили держать все в тайне. Вы уж Ирину-то не ругайте. Дело прошлое. — «Не знает», — догадалась Люба, переглянувшись со Стасом. — Мы хотели, чтобы Кася была как родная. И жилплощадью бы ее не обделили, если вдруг с нами что-то случится. Со мной и с Ваней. Чтоб все по закону, как старшей дочери. Никто и не знал. Мария Ивановна Колыванова, и все. Получили в суде бумагу об удочерении, — важно сказала женщина, — а документы в паспортный стол я сама подавала. Как и не было никакой Климовой Марии Георгиевны. Есть Колыванова Мария Ивановна. И паспорт выписали по новому документу. Жора-то нас бросил, — она тяжело вздохнула. — А сейчас вдруг слышу: Георгий Кимович. Отчество уж больно редкое. Пусть земля ему будет пухом, — и она перекрестилась.

— Истинно так, — кивнул муж и тоже размашисто наложил крест. — Мы все по закону.

— Когда вы его искали, он в Москве по общежитиям скитался. Он тоже вас потом искал, — вмешалась Люба. — Алименты хотел высылать.

— Да чего уж там, — махнул рукой Колыванов. -Мы сами.

— Значит, мой отец — Климов? — встрепенулась вдруг Кася. — Мой родной отец?!

— Да, — кивнула мать. — Чего уж теперь. Все узнали. Но ты не переживай, дочка. Своим сестрам и брату ты всегда будешь как родная. Колыванова ты.

Кася опять заплакала.

— Но почему все-таки «Кася»? — вмешалась теперь уже Люська, которая все это время внимательно слушала.

Кася порозовела от смущения. А ее мать охотно пояснила:

— Понимаете, у нее в раннем детстве был сильный диатез. Все щечки в пятнах. И врач категорически запретил красные ягоды. Малину, клубнику, вишню. А Кася их страсть как любила. Вот ходит за мной по саду, тянет за подол, и плачет: «Кася, кася». Красненького, значит, хочу. Мы ее так и стали звать: Кася. Так и прилипло.

Люба тут же вспомнила: Лю! И слова Апельсинчика: «Мы так и зовем ее: Люлю». Что ж, бывает! Если детское прозвище человеку подходит, оно остается за ним на всю жизнь. Ведь и Борис спросил: «А почему Кася?», когда заглянул в паспорт и прочитал: Мария Ивановна. Но Люба не придала тогда этому значение. Ведь она не открывала Касин паспорт. То-то Борис допытывался в ресторане, где у них была встреча: давно ли вы знакомы, что вы о ней знаете, Любовь Александровна? Проверял.

— Вы вообще понимаете, что случилось? — строго спросил Стас. — Теперь вам в руки свалилось огромное наследство. Это ж миллионы! И завещание есть. Если сможете доказать родство. У вас есть свидетельство о рождении Ка… Марии?

— Есть, — тихо сказала женщина. — Бумаги-то я не выбрасываю. Спрятала только. И свое свидетельство о браке с Жорой, — добавила она и испуганно посмотрела на мужа.

— Чего уж, — махнул рукой тот. — Будто я не знал!

— Кася, ты слышишь? — восторженно вскрикнула Люська. — Миллионы! У тебя теперь миллионы!

Та не прореагировала. Во взгляде у нее по-прежнему было только одно: Борис.

— У подъезда лимузин еще стоит, — напомнил Стас. — Вы бы, господа Колывановы, увезли дочку. В гостиницу. Там сестры-братья, все легче. Только не оставляйте ее одну. И ты, Люба.

— Да. Конечно.

— Но я прошу тебя задержаться. Ненадолго.

Стас взглядом дал понять: есть веши, которые я при Касе говорить не хочу. Люська тоже поняла и засуетилась:

— Девушку в машину. Эх, Каська! Ты не переживай. С такими деньгами ты себе жениха отхватишь — ого-го!

— Что ты несешь? — теперь уже Люба вынуждена была ее одернуть.

Всхлипывающая Кася в сопровождении родителей пошла на улицу. Заведующая загсом покачала головой:

— Жалко девушку. Это ж надо! Жениха прямо из-под венца в тюрьму увели!

— Нам тут тоже делать нечего! Шоу окончено! -высказалась Люська и потащила Любу и Стаса к выходу.

Потом она быстренько рассадила семью Колывановых в лимузин и дала отмашку. Люба только и успела уточнить адрес гостиницы и пообещала вскоре подъехать. В такой день Касю нельзя было оставлять без психологической помощи.

— Одно обидно, — подвела итог Люська, когда лимузин отчалил. — Я вообще-то рассчитывала на ужин в ресторане.

— И что нам мешает? — подмигнул Стас.

— Ну, если мы все втроем скинемся. — Люська посмотрела на подругу: — Люба, у тебя есть деньги?

— Да, Любовь Александровна? Как с наличкой? -глянул на нее и Стас.

— И как всегда — Люба, — развела она руками. -А я ведь потратилась на костюм. И аксессуары. В кармане у меня не густо. Ладно уж! Надо отметить чудесное спасение Каси.

— За это я, бессребренник, обещаю вас развлечь, -пообещал Стас.

— Да, — поддержала Люська. — Ты детали не рассказал. О флэш-мобе. С чего все началось.