Книга Самурай из Киото - Михаил Белозеров

Он бы мог еще добавить, что его карабиды тренировались с утра до вечера и были выносливы, как гончие псы. Но из-за горечи поражения не хотел ничего объяснять, и так все было ясно: что-то изменилось в этом мире, раз приходят такие юнцы. Похоже, Боги сделали на них ставку, а Богиня зла Каннон проиграла. Да и не любил он ее – слишком много человеческой крови пролила она, поэтому удача и отвернулась от нее.

– Что толку в наших именах, – ответил Натабура. – Они тебе ничего не скажут. Меня зовут Натабура. А ее Юка. Пса кличут Афра. А перед тобой сидит Язаки. Разве ты знаешь нас?

– Нет, – согласился Аюгаи. – Догадываюсь. Всегда приходят новенькие. Если бы все знать – не надо жить! Ты – искатель истин. И твоя девушка тоже. – Он оглянулся. – Почему-то из-за вас началась война. – И посмотрел в небо, где плыли облака, словно видел их впервые и в них крылась тайна.

Язаки отполз и, жалобно шмыгая носом, стал нервно пожирать рис, запуская руку в мешочек. Он, должно быть, постоянно голоден, догадался Натабура. Бедный Язаки! Немудрено, имея такой живот.

– Война началась еще раньше, – сказала, подходя, Юка. – Боги до нас снизошли в последний момент. Ведь время у них другое, да и мыслят они иными категориями, не нашими – человеческими.

– Но почему-то именно на вас спустили всех собак? – улыбнулся Аюгаи, глядя на Афра. – Вот что, – добавил он, – здесь слишком опасно. Вас все еще ищут. Ищут в горах и лесах. Не знаю, чем вы насолили Субэоса, но он не успокоится. Надо уходить. Я вас выведу. – Он снова взглянул на небо.

– Хоп? Это почему? – насторожился Натабура. Ему показалось, что капитан намекает на Карту Мира. И невольно посмотрел на Юку – колчан покоился у нее за плечами. А сама Юка была спокойна, как небо, и только улыбалась ему: «Ну давай, милый, давай!»

– Хотите верьте, хотите нет, но я лишь наполовину карабид. Разве не заметно?

– Заметно, – согласилась Юка и исподволь кивнула Натабуре. – Ну и что?

– Я хочу вам помочь.

– Отлично! – согласилась Юка. – Выведи нас отсюда, и мы расстанемся друзьями.

Наверное, она понимала какие-то знаки или черты, которые отличали настоящего карабида от получеловека, полужука, сообразил Натабура. Ладно, потом расспрошу. И хотя опыт ему подсказывал – не верь доброхотам, капитану он почти поверил. Тот держался естественно. А большего и не требовалось.

Внезапно раздался знакомый шелест крыльев. Отряд карабидов пролетел стороной, внимательно рассматривая кукурузные поля. Натабура пригнулся. Пригнулся и Аюгаи, а затем снял с головы шлем, на котором красовалась бордовая кисточка капитана – слишком приметная в поле. Волосы на висках у него оказались седыми, и это еще больше укрепило Натабуру во мнении, что капитан стар как мир. Учитель Акинобу был старше, но Натабура привык к его возрасту и уважал за ловкость и силу. Еще он уважал в нем неуемное стремление к знаниям. «Когда-нибудь я тоже стану таким же старым. А это плохо. Но когда это будет? Очень-очень не скоро, через столько лет, что я забуду этот день, поэтому и беспокоиться особо не о чем, – беспечно думал он. – Пусть все течет, как течет».

– Сейчас сделают заход против солнца, – объяснил капитан, – и пойдут по кругу. А здесь будут через пять кокой. Значит, нам нужно бежать туда.

И они побежали, придерживаясь направления дороги, да и облако пыли помогало ориентироваться. Натабура еще некоторое время посматривал на Язаки, но, кажется, набитый живот и сам факт движения привели друга в чувство.

– Все нормально… – заметил его взгляд Язаки. – Я просто немного испугался, совсем немножко… – Даже улыбнулся, только улыбка вышла жалкой и натянутой, словно в предчувствии худшего.

«Может, и правда я его зря с собой протащил, – впервые пожалел Натабура. – С другой стороны, от деревни Вакаса все равно ничего не осталось. Значит, это судьба, – решил он, – и нечего скулить!»

Дорогу проложили так, чтобы хонки, следуя ей, не могли беспрепятственно попасть в город, поэтому идти вдоль нее было так же бессмысленно, как искать логику в действиях Богов: она то приближалась к горам, то, отдалясь, кружила по равнине, как змея.

Они залегли на одной из обочин, которая ближе всего примыкала к горам. И как только между войсками образовалась пауза, перебежали дорогу и, пригибаясь, ушли в горы.

Патрули карабидов летали где-то восточнее.

Больше в этот день ничего особенного не случилось. Они сторонились широких долин, где шли войска, а к ночи набрели на пастушью хижину. Капитан подстрелил газель и на радость Язаки и Афра приготовил мясо с рисом. К утру от газели ничего не осталось. Натабура проснулся оттого, что дух императора Тайра Томомори четко и ясно произнес в ухо: «Пора…», а еще от странных звуков, и увидел Язаки, сидящего у костра и раскалывающего для Афра мозговые косточки. Идиллическая картина, подумал Натабура, переворачиваясь на другой бок и прижимаясь к Юке. «Неужели они подружатся? – вяло подумал он. – Слава Будде!» «Ну что ты… – укорил дух императора Тайра Томомори, – а капитан?..» Натабура подскочил, словно ужаленный, и огляделся. Фу ты… Аюгаи спал в углу, мирно положив рядом оба свои меча. Если он враг, оторопело подумал Натабура, окончательно просыпаясь, то очень хитрый. Это слишком заумная хитрость. Такой хитрости не бывает. Если он втерся в доверие из-за Карты Мира, то вполне мог убить нас ночью. Но почему-то не сделал этого. Значит ли это, что он наш друг? Поживем – увидим.

Натабура наблюдал за Аюгаи в течение всего вечера и не заметил, чтобы тот проявлял интерес к чьим-либо вещам и, в частности, к колчану, который Юка не очень тщательно и оберегала-то – вначале использовала его как сиденье у костра, потом в качестве подушки.

Язаки объелся. Его живот висел между ног, как бурдюк, а губы были жирными и огромными, как у жабы.

– А… привет… – произнес он, тонко икая, облизывая пальцы и осоловело глядя на Натабуру. – Садись, угощайся, у нас еда есть…

От газели остался лишь хребет и копыта. Афра подбежал, ткнулся в руку холодным носом и тут же вернулся к Язаки. «У-у-у… маленький предатель», – с умилением подумал Натабура, но с собой не взял. Хотелось прогуляться в одиночестве. Воздух был прохладен и свеж. Капли тумана стекали по листьям и валунам.

– Спасибо, – ответил он Язаки и спустился к ручью. – Век бы тебя не видеть. Кими мо, ками дзо! Как ты сегодня пойдешь?! Горы из тебя всю душу вынут! – Но проворчал вяло, полагая, что никуда Язаки не денется, а будет идти, а если надо, то и поползет в горы – туда, куда они все пойдут. А куда они пойдут? Этот вопрос они как-то вчера затерли, доверившись капитану. С вечера надо было во всем разобраться, подумал он. Нехорошо откладывать такие вещи на потом. Нехорошо. И вдруг замер.

Привычка не наедаться на ночь спасла ему жизнь.

В долине стелился туман, и он увидел их первым – хорошо, что сидел в углублении между камнями. Прижался к одному из них, и единственная мысль была о том, что не успеет предупредить, что сейчас их, сонных и объевшихся, перережут. И все – конец мечтам и планам на жизнь с Юкой.