Книга Игра на одевание - Алексей Викторович Макеев

Альвадес даже добавил ее в список жильцов. Она часто сюда приходила, оставалась ночевать. Очень вежливая, приличная. Когда нужно было поставить камеры наблюдения, она вызвалась помочь, сказала, что знает хороших ребят, кто приедет и быстро все установит, – рассказала консьержка.

– А имена или телефоны этих хороших ребят у вас не сохранились, случайно? – спросил Гуров.

Женщина расстроенно покачала головой:

– У нас чат есть подъездный, в нем вся информация публикуется. Я сейчас посмотрю.

Она достала телефон, надела очки и, быстро открыв окошко мессенджера, стала искать нужное сообщение. Лев, глядя на смартфон консьержки и ее уверенные движения, почувствовал себя устаревшей моделью робота-полицейского или каким-то мастодонтом. Он редко пользовался мессенджерами, предпочитая звонить по старинке, и у них в доме не было подъездного чата, зато была Валентина Семеновна, старшая по подъезду.

– Представляете, чат есть, все сообщения тоже сохранены, но ее сообщения с телефоном нет. Может быть, она его удалила, случайно или специально. Тут есть функция «удалить для всех».

– И тогда сообщение исчезнет у всех? Со всех телефонов? – уточнил Гуров.

– Ну да. У всех, кто есть в этом чате, – кивнула консьержка, но тут же стукнула себя ладонью по голове. – Но я-то! Что же я мозги пудрю! Я же все записываю!

Она достала из тумбочки большую, почти амбарную книгу и, немного полистав ее, нашла нужную запись.

– Вот. Девятого декабря прошлого года. Устанавливали камеры на подъезд и во двор. Вот, я сохранила телефоны.

Она выписала все номера Гурову на бумажку. Чего и следовало ожидать, оба телефона были заблокированы. Полковник не удивился.

– А вы не помните, случайно, как ее зовут?

– Почему не помню. Помню. У нас тут все очень строго с порядком. Как в гостинице. Ее зовут Алиса, как в книге. Только она была Крылова. Крылова Алиса Витальевна. Она мне паспорт показывала. Мне ничего, кроме имени и фамилии, больше не было резона записывать, простите.

Консьержка так трогательно смутилась, как будто была обязана минимум сфотографировать паспорт, но отчего-то не сделала этого.

Лев тепло поблагодарил внимательную женщину и дошел до того ресторана, о котором говорил Крячко. Благо идти было недалеко. Там тоже подтвердили, что Серхио звал свою подругу Алисой. Их Алиса становилась все более и более осязаемой фигурой. Обрастала связями, знакомствами и очень плохими привычками, одна из которых, видимо, убивать. Только странно, что на стакане отпечатки она оставила, а вот в квартире возлюбленного, судя по присланному ему отчету, отпечатков дамы не было. Немного подумав, Лев решил поискать какой-нибудь уютный ресторанчик около дома. Судя по тому, что он уже видел, Кубинец не особо готовил дома. В дорогой ресторан он водил подругу для того, чтобы устроить праздник. «Кофе и чай» были, скорее всего, его собственным тайным местом.

Гурову повезло в третьем кафе.

– Я еще удивилась. Они так непохожи были. Он такой весь яркий, страстный. Всегда улыбался, смеялся громко. Хорошо и заметно одевался. А она, ну… – Бариста пожал плечами. – Ну, я бы не вспомнил ее, если бы пришла второй раз. Невысокая, худенькая. Блеклая какая-то. Он ее явно любил, ну, или нравилась сильно. Дарил всегда цветы, а после того, как стали вместе появляться, то она и одеваться стала по-другому. Подороже. Может быть, он ей покупал одежду. Не знаю.

– Она интересная была. Всегда красилась так, как будто на лице вообще нет косметики. Маникюр дорогой, хороший: на коротких ногтях сложно сделать что-то необычное, у меня сестра просто ногти делает, я знаю. – Администратор тоже запомнила Алису.

– Они часто приходили вдвоем?

– Одно время очень часто, почти каждый день они тут обедали. Он дарил ей мелкие приятные пустяки к каждому обеду. Блокнотики, маленькие бутоньерки. Такие букетики, их можно приколоть как брошку. Они на самом деле очень дорого стоят, и их не нужно нести в руках. Когда потом идешь на работу или по городу, не знаешь, куда цветы деть. Платки. Каждый раз какую-то мелочь, но было видно, что ему нравилось ее баловать.

– Подарки были дорогими? – Лев задал этот вопрос специально, чтобы в том числе и посмотреть на реакцию администратора. Завидовала ли она. Личные чувства часто сказываются на объективности свидетеля.

– Нет, не всегда. Но было видно, что даже копеечный блокнот или чашка ей были одинаково приятны. Он тут скупил у нас все сувенирные чашки для нее. Я бы сказала, что она скорее равнодушна к дорогим подаркам, – ответила администратор. – Было видно, что она работает на какой-то серьезной работе, часто приходила в деловых костюмах, очень строгих. Иногда оставалась после их обеда здесь. Работала вроде на какую-то государственную организацию.

– Почему вы так решили?

– У нее был бейдж с работы, она его не всегда снимала, забывала иногда, я мельком один раз посмотрела: там был герб. Ну, знаете, как у разных министерств. Здесь же рядом несколько таких контор, Росгидромед, филиал. И еще агентства разные. Мы уже научились в этом разбираться. А еще у нее на пиджаке, на лацкане, был приколот значок с эмблемой.

– А не помните какой?

– Не очень, если честно. Помню, что двуглавый орел, как и у всех, но что именно было вместе с ним, не разглядела.

Гуров сделал несколько пометок в блокноте и поблагодарил девушку. К сожалению, камеры в кафе не хранили записи больше двадцати дней. А расстались они около месяца назад.

Охранник в посольстве тоже сказал, что около месяца назад Кубинец перестал выходить на обед со своей дамой сердца и стал чаще задерживаться на работе.

Гуров написал напарнику сообщение о том, что нужно подумать насчет рабочего компьютера Кубинца. Что, если он делал что-то важное там и поэтому перевел время?

– Воду включили, – таинственной фразой ответил Стас и продолжил: – И, увы. Сотрудники посольства сразу после того, как узнали о смерти Альвадеса, вытащили жесткие диски из его системного блока. Это общая практика, так как там могут храниться персональные данные тех, кто подает документы на визы.

– Уничтожили?

– Да. Во всяком случае, мне так сказали. Едешь?

– Конечно.

Раз в год, весной, Станислав звонил другу с этой фразой. Это означало, что у него на даче должны включить воду. И все владельцы домов в СНТ приезжали в это время и открывали вентили в водопроводе. Это было нужно для того, чтобы проверить, не появилось ли новых поломок в системе за зиму, и открыть сезон.

Для Гурова и Крячко это означало поездку на свежий воздух минимум на один вечер. Работы там обычно было немного, просто убрать листья и проверить водопровод, зато можно было вечером посидеть на крыльце и посмотреть на закат, обсудить дело, спокойно, обстоятельно, на свежем воздухе и вдали от шумного города.

После запрета на розжиг костров на дачных участках друзья сложили небольшую кирпичную печь. Получилась она, конечно, кривенькая,