Книга Роковой шторм - Дженнифер Блейк

Земля была грубой и каменистой, покрытой верблюжьей колючкой и мясистым алоэ. Чешуйчатые ящерицы грелись на уступах скал, а в прохладной тени подстерегали добычу скорпионы со свернутыми хвостами.

Львы устроили себе логово в узкой лощине, непроходимой из-за зарослей колючки. Когда люди приблизились, показался огромный темногривый зверь, стоящий у вершины ущелья. Золотистый, величественный, он долго смотрел на них, затем одним прыжком скрылся из виду.

— Король отказывает нам в приеме, — капризно произнес дей. — Интересно, предупредит ли он о вторжении свою свиту?

Три разведчика и несколько придворных принялись пробивать дорогу вдоль высокой каменной гряды, тянущейся вдоль ущелья. Они подняли тучу пыли, и кое-где вниз посыпались камни, но добычу, похоже, не вспугнули.

Ветер стих. Солнце нещадно палило, превращая ущелье в некое подобие раскаленного котла. Али паша и Ред обсуждали способы, как найти другую живность, и вскоре после этого похожий на коршуна племянник дея повернул своего верблюда и присоединился к разведчикам. Базим отвел верблюдов Джулии и Мохаммеда дея в тень. Кемаль сошел на землю, рассерженно потребовав для себя подстилку.

Едва жирный внук дея уселся, расположившись в тени, как в лощине раздался треск. Секундой позже золотистая львица выскочила из колючих зарослей. Рычащая, с оскаленными зубами, она бросилась на Кемаля. Движения ее были стремительны, как яростные и сильные воды реки. Кемаль попытался подняться и вытащить свою кривую саблю, крича высоким, почти женским голосом. Мальчик, сопровождавший его, бросил мухобойку, которую держал в руке, и пустился наутек. Дей, придя в себя, потянулся за ружьем, лежавшим у него на коленях, но Джулия видела, что он не успеет вскинуть его к плечу. Еще миг — и львица перегрызет горло Кемалю. Несмотря на ужас, Джулия почувствовала радость. Одним прыжком золотистой львице удастся совершить то, чего не могли сделать она с Базимом.

Вдруг раздался сухой треск винтовочного выстрела. Львица перевернулась, вздрогнула и застыла. Не веря своим глазам, Джулия обернулась в направлении выстрела. Ред стоял, окутанный серовато-синим пороховым дымом, все еще прислонив винтовку к щеке. На мгновение он встретился с ней взглядом, полным горькой иронии, затем опустил винтовку и подошел к поверженному зверю.

— Нет бога, кроме Аллаха, — произнес изумленный дей.

— Глупец! Ты мог убить меня своим выстрелом, — закричал Кемаль на Реда, как только бледность на его лице уступила место злобе и смущению.

— Достойно ли испытывать так мало благодарности за спасение своей жизни? — воскликнул дей, резко поворачиваясь к внуку. — Неужели ты предпочел бы оказаться разорванным клыками и когтями львицы? Ты почувствовал горячее дыхание смерти? Почувствовал?.. Так будь благодарен, что твой час еще не пробил!

Кемаль овладел собой. Сделав усилие, он ткнул носком изысканно расшитого сапога в труп львицы. Тело перевернулось, Кемаль выругался. В этот момент появился Али паша. Кемаль внезапно хитро сощурился, глядя, как он движется по краю ущелья.

— Ты мудр, о дей, — сказал он, — и я признаю свою вину. Ты великолепно знаешь животных. Объясни же, почему этот зверь, который должен был ускользнуть при нашем приближении, предпочел броситься на меня. Не потому ли, что его намеренно выгнали из того ущелья?

Дей оставался безмолвен, пока Али паша не подъехал к ним и не остановился.

— Что скажешь, Али паша? — спросил дей. — Ты намеренно или случайно выгнал львицу, набросившуюся на Кемаля?

— Он оказывает мне слишком большую честь, о могущественный правитель,

— мягко откликнулся Али паша. — Я боюсь, что не в моей власти приказывать диким зверям. Но если бы я мог это сделать, я бы попросил моего друга Редьярда помедлить с выстрелом и не расстраивать мои злодейские планы.

— Я не единственная мишень, — сказал Кемаль, бросая многозначительный взгляд на своего дедушку. — Объясни, если можешь, почему львица напала, если ты не выгонял ее на нас.

— Это несложно. В ущелье резвятся ее подросшие львята. Она хотела защитить их и вместе с тем явить им пример истинного мужества.

— Я полагаю, ты можешь в качестве доказательства показать этих львят?

— требовательно произнес Кемаль.

— Конечно, если ты сядешь на верблюда и отправишься со мной в ущелье.

Кемаль побледнел.

— В этом нет необходимости, — наконец пробормотал он.

— Тогда покончим с этим, — сказал дей, жестко глядя на внука. — Мы должны поблагодарить Али пашу за то, что он напомнил нам великую истину. А теперь, я считаю, мы должны подумать о том, как наградить человека, спасшего тебя от верной гибели.

Нахмурившись, Кемаль не ответил. Слабо улыбнувшись, дей обратился к Джулии:

— Гюльнара, о луна моего наслаждения, будь выше этих мелких ссор и чрезмерной гордости мужчин и скажи, как достойно наградить раба, спасшего жизнь моему внуку.

Джулия посмотрела на мертвую львицу. Вокруг ее золотистого тела уже начали собираться синие мухи. Львица была убита. Наполеон, Джереми Фри, ее отец — все они погибли, зато люди вроде Марселя и Кемаля процветали, постоянно избегая смерти. За что награждать Редьярда Торпа? Он обманом проник в бонапартистское движение. Он лгал ей, используя в своих подлых целях, и сделал удобным оружием для утоления своей похоти. Из-за него она потеряла отца, ребенка, наследство. Она попала в рабство и вынуждена жить в постоянном страхе унижения, сознавая, что ее собственное тело принадлежит не ей, а человеку, которого она вынуждена называть хозяином. И по злой иронии судьбы ее просят выбрать достойную награду для человека, который был причиной всего этого!

Верблюды переступали с ноги на ноту. Вдали бешено заклубился, затем улегся пыльный смерч.

Размеры того, что она могла бы выбрать для Реда, были безграничны. Драгоценные камни, прекрасные кони и верблюды, рабы и телохранители, оружие, продвижение по службе и даже величайший дар — личная свобода — все это могло быть даровано ею.

— Гюльнара, тебе позволено говорить, — мягко напомнил дей.

— Прости меня, о увенчанный славой, — произнесла она. — Этот вопрос требует серьезных раздумий.

Что чувствовал Ред, ожидая ее решения? Искали ли его глаза снисхождения, моля быть к нему великодушной? Нет, он спокойно стоял, с выражением лица, считающимся у рабов средством самозащиты, то есть устремив невидящие глаза в пустоту.

Понимал ли он, что в ее власти было подарить ему свободу? Должно быть, да. Судя по всему, он неплохо разбирался в обычаях мавританского общества.

Она глубоко вздохнула.

— То, что христианский раб убил львицу, было лишь выражением воли Аллаха, направлявшего его глаз и руку. Совершая этот поступок, он почти не подвергался личной опасности. Значит, его следует наградить как искусного стрелка. Потому я полагаю, что драгоценного камня с твоего тела, Мохаммед эфенди, будет достаточно.