Книга Никого нельзя обижать! Семестр І - Yelis

получится! Угу?

81. «Я – не волшебник. Я ещё только учусь» – цитата из советского чёрно-белого художественного фильма-сказки «Золушка».

– Спрячь Тома в руках, – проговорил я с улыбкой после доверчивого детского угукания, укрывая собственными лапами маленькие девчоночьи ладошки, мысленно соединяя их энергетическими каналами с подарком, а потом отнимая свои конечности. – А теперь подуй!

– И всё? – спросил у меня ребёнок, старательно выполнив то, о чём я говорил.

– Раскрой ладошки, – попросил я девочку и увидел, что энергетические связи перескочили на девчоночьи руки, поменяв окраску на цвет её ауры.

И со вздохом облегчения закончил:

– Всё! Теперь и ты – волшебница!

Наградой разыгранному мною представлению был радостный детский смех, сопроводивший возникшее в воздухе незнакомое мультипликационное изображение.

А после нового счастливого «Ура!» я позволил себе расслабленно откинуться на спинку сидения. У меня получилось!

Но, как говорил какой-то незнакомый мне поэт, «Покой нам только снится!»82 Обещанную развлекательную программу самый «добрый» и видимо наиболее ответственный член семьи Белых начал осуществлять прямо в салоне движущегося электромобиля.

82. И вечный бой.

Покой нам только снится.

И пусть ничто не потревожит сны …

(Иосиф Бродский)

Так что немалую часть пути до конечного пункта прибытия мне пришлось смотреть различные мультики, контролируя расход маны неугомонной кинооператорши, который был настолько мал, что я вообще его едва сумел отследить.

И Москву посмотреть, хоть мы непосредственно через неё проехали, у меня снова не получилось. Стоило только отвернуть голову к окну, как тут же сбоку теребили за рукав, возвращая фокус внимания к творимому в воздухе анимационному изображению.

И даже грозные окрики с водительского сидения, сопровождаемые извиняющимися взглядами, помогали слабо. Покой в результате них мне предоставляли максимум на одну минуту. Зато сразу стало понятно, что юная любительница мультиков, в свою очередь, является маминой любимицей. И из женщины девчушка успешно вьёт даже не верёвки, а толстенные канаты.

Поначалу полупринудительный киносеанс был даже занимательным и позволил поразмышлять о том, откуда всё же у создаваемой моей поделкой голограммы берётся звуковое сопровождение. И никакого другого источника воздушных колебаний, кроме вибрации кошачьих усов, а по-научному – вибриссов, я придумать так и не смог.

Моя догадка подтвердилась, когда получилось осторожно прикоснуться пальцем к одному из кошачьих усиков. «Ай да Слава, ай да молодец!» – я представил, что глажу себя по голове, мысленно прося прощения у Александра Сергеевича за лёгкий плагиат83. – «Не зря физику в школе учил!»

83. Ай да Пушкин, ай да сукин сын! – шутливое восклицание самого поэта по поводу написания им драмы «Борис Годунов». Сейчас используется для похвалы себе или другому человеку.

Называть себя собачьим ребёнком даже в мыслях почему-то не хотелось. Может потому, что я – не великий русский поэт?

Потом, конечно, всё происходящее надоело, но деваться из движущегося закрытого автомобиля было некуда. Пришлось, стиснув зубы, терпеть. Не расстраивать же девочку, по-детски искренне старающуюся развлечь своего более взрослого попутчика. Ведь старшая сестра, на которую Даша временами недоумённо поглядывала, никак помогать младшей не хотела. Ну а их общая мама по понятной причине не могла.

Благо мучения мои продлились недолго – до выезда из Москвы, после которого моя соседка незаметно для самой себя уснула, прекратив утомительную трансляцию и позволив как мне, так и своей маме вздохнуть с огромным облегчением.

Мама Даши после наступления долгожданной тишины в машине сначала удостоверилась, что на заднем сидении всё хорошо, а потом с виноватой улыбкой снова посмотрела на меня в зеркало заднего вида. На что я сам понимающе усмехнулся, пожимая плечами, говоря тем самым, что ничего страшного не произошло, мол, сам таким был. И получил за это уже благодарную улыбку от женщины в том же зеркале.

Кстати о зеркалах заднего вида. Слишком часто, как по мне, пока ехали по Москве и сразу после выезда из неё, наша водительница в них поглядывала. Даже Лада, как мне показалось, заметила непонятное, но внешне вполне спокойное, поведение своей мамы. В нём прослеживалась не тревога, а, скорее, заинтересованность чем-то. И между сидящими впереди Белыми произошёл короткий, молчаливый диалог, который я сумел отследить и, надеюсь, правильно расшифровать.

«Что случилось?» – вопросительное поднятие брови девушки.

«Ничего, всё в порядке!» – успокаивающее движение головой её мамы. – «Просто движение сегодня сильное».

А потом женщина снова бросила быстрый взгляд на меня, выражение которого я понять уже не смог.

«Уж не слежку ли дама пыталась засечь? Очень на это было похоже!» – вдруг подумалось мне. По крайней мере, именно так проверялись вражеские шпионы и отечественные разведчики в просмотренных мною кинофильмах.

«Но за кем она могла быть? Не за Ладой же или её сестрой? И уж тем более не за мной!» – я тоже завертел головой, пытаясь понять что-то в движущемся за нами потоке автомобилей. Естественно безуспешно – следовавшие сзади машины то останавливались, то сворачивали, а то и вообще обгоняли наш неспешно движущийся электрический экипаж. Так что ничего подозрительного я заметить не смог. Да и вряд ли бы у меня получилось засечь наблюдение, если б оно велось профессионалами своего дела.

А потом Ярослава Олеговна совсем угомонилась и до конца поездки её поведение ничем меня не настораживало. Так что я подумал, что, скорее всего, женщина просто не привыкла к интенсивному городскому движению, которое было в Москве, и от того слегка нервничала, а вся шпиономания мне просто показалась. Не иначе, как точно нужно меньше читать на ночь будоражащие воображение детективы и триллеры.

Поскольку в салоне машины образовалась почти полная тишина, то я, прикрыв глаза, смог подумать ещё и о том, что стипендия – это хорошо, но пора всё-таки прекращать сидеть на шее у мамы Маши.

На дворе вовсю процветает капитализм, то есть экономическая система, основанная на частной собственности и свободе предпринимательства, где все её участники стремятся к получению прибыли. А социалистическую революцию устраивать меня что-то не тянет.

И что сама судьба подталкивает стать на стезю артефактора.

Хотя можно заняться ещё лечением, например, ожирения. Опыт, причём успешный, в этом деле уже есть. И принадлежность к целительской семье как бы намекает. Но что-то скучновато всю жизнь таким заниматься. Так что пусть будет запасным вариантом.

Да и ниша магического артефакторства никем, насколько я знаю, пока не занята. То есть конкуренции у