Книга Афина или отчаянные обстоятельства - Елизавета Пузырева

дверей, сделала знак Фобосу отойти. Всё – таки разговаривать, обращаясь в пустоту, находясь в окружении студентов всех мастей ну вообще не комильфо. Фобос отлетел чуть в сторону, когда я направилась по дорожке, ведущей к академической Канцелярии. Мне нужно было проверить одну гипотезу. Призраков никто не видел – факт. К Риммерсу их не послать, вернее можно было, но толку – ноль, ну проверят, что там так и не успевший приступить к работе преподаватель делает. И что мне это даст?! А что, если я встану под призрачное одеяние, останусь ли я в таком случае, видима для окружающих? Вопрос на миллион! Но проверить это можно будет только опытным путём. Собственно с этим я и обратилась к Призраку, прося провернуть такой финт ушами. Фобос ответа не знал, был впечатлён моим креативным подходом к решению проблемы и решил проверить, не мешкая, накрыв меня своим призрачным колышущимся на лёгком ветерке одеянием. Упс. В миллиметре от меня прошли болтающие преподаватели. Как успела увернуться – то. Рискнув, я окликнула их, на секунду, приподняв одеяние. Недоумение на лице красноречиво говорило, что господа так и не поняли, кто их позвал, со стороны Канцелярии никого больше, кроме меня не было. Повертели головой в разные стороны, плечами пожали и, не мудрствуя отправились дальше. Вуаля!

Так! А вот это уже кое – что! Даёшь конспирацию! Попросив Фобоса отвести теперь меня в дальнюю башню, я даже не сомневалась, что он поддержит меня в этой авантюре! Это ж такое развлечение за долгие годы службы! Потом ещё столетия вспоминать будут. Помахав Деймосу, который офигел от нашей выходки, мы отправились к самому дальнему боковому входу за Канцелярией.

Вот только ступени! Бог мой! Их – то мне надо самостоятельно пройти. Пройти? Проползти… Я насчитала их тысячу! Тропа здоровья! Гере не в жизнь не скажу, а то с неё станется, гонять меня по ней будет вверх вниз. То, что моё сбившееся дыхание, даже топот по лестничному маршу скрадывала призрачная сущность, было спасением. Нас не слышали. Вот вообще. Я стояла, хватая ртом воздух, повиснув на перилах почти под носом у охраны, расположившейся на одном из лестничных пролётов, так и не была ими услышана. Мы с Фобосом благополучно миновали их столик, накрытый к завтраку, как только я пришла в себя от этого безумного марш броска, даже не прислушиваясь к их неспешному трепу.

Следующим бонусом путешествия под призрачной сущностью были двери. Для меня до сих пор загадка, почему я тогда не сдалась, не затормозила, а, совершенно не отображая действительности, двинулась за Фобосом, накрытая его одеянием. Ему – то привычное дело ходить сквозь стены! Оказывается мне, находясь в прямом смысле под прикрытием Призрака, ни башенные засовы, ни толстые стены не были преградой. Я просочилась в ставшую тюремной башню, даже не открывая двери. Ух! Вот это опыт! Немного заныли суставы, потянулись мышцы, и сердце заколотилось, ну это, предполагаю, что от испуга, а не от прохождения сквозь кирпичную кладку. А так вообще без последствий. Надо будет потренироваться на досуге с призрачными ребятами, чтобы свести к минимуму все побочные явления, мало ли, жизнь, как оказалось у вестника неприлично длинная, может и пригодиться.

Ханс Риммерс стоял у башенного окна, заложив руки за спину и рассматривал, открывающийся перед ним горный пейзаж. На не застеленном лежаке лежала книга с торчащей из неё закладкой. Читает! Значит держится! Я сделала шаг из-под одеяния Призрака, понимая, что времени у меня крайне мало и прокашлялась.

Ох! Северный пушной зверёк! Вы чего!!! Кажется, я это прошипела вслух. Прошипела? Ну да, заключенный под стражу товарищ на моё внезапное покашливание отреагировал как крутой спецназовец. Разворот – тень лишь мазнула и меня придавили к стене, уперев рукой горло. Кирпичная кладка неровная и холодная, спине больно. Вот это первое, что я отобразила после шока от такой резвости.

Удивленный сверх меры взгляд – меня признали. Молча сделал шаг назад. Вот и ладушки. То, что говорить не может, так оно и ёжику понятно, я бы тоже онемела, если бы передо мной из стены кто – то выполз. Хотя нет, вот тут бы я, наверное, постаралась переплюнуть визг Афродиты. А заключенный эмгэушниками Ханс Риммерс только смотрел на меня во все глаза, переводя взгляд с меня на закрытую дверь, явно не понимая, как я проделала этот финт ушами.

– Госопдин Риммерс, объяснять я вам всё сейчас не буду. Не до этого. Времени нет. Скажите пожалуйста без утайки, это в ваших интересах, где вы были после пар в предполагаемый отрезок времени, когда убили Деля.

– Забрёл наверх. Но мне не поверили.

– А точнее?

– Поднимался по лестнице долго не меньше четверти часа, оказался в каком – то коридоре, прошёл его до конца, так ничего интересного и, не увидев, открыл застекленный балкон. Там посидел минут десять, подышал воздухом, отдохнул. Сделал заметки. Потом спустился и направился в библиотеку. На месте библиотекаря не было, так я пошёл побродить вдоль стеллажей, полагая, что когда выйду, тогда и познакомлюсь с ним. До ужина времени было предостаточно.

– Ага. А какой коридор не помните? Этаж?

– Нет. Я здесь ещё не успел освоиться. А теперь уж и подавно.

– Уволитесь?

– Посадят! За убийство срок не малый дадут. Защитить себя у меня вряд ли получится, представителей МГУ я знаю, если вцепятся, не отпустят. Никакой адвокат не поможет.

– Ну, это мы ещё посмотрим, если докажем вашу невиновность, то не посадят, не брать мне в руки Конан Дойла. Вы сказали, что спустились, значит, крыло было центральное. Верно?

– Да. Поднимался долго. Это не нижние этажи. Однозначно.

– А что вы на балконе делали, может, не просто так сидели, горы рассматривая? Вы сказали – делали заметки?

– Да, но тетрадь у меня конфисковали эти из управления.

Я помолчала, соображая, что же можно сделать.

– Карандаш!

– Что простите?

– Я делал записи карандашом, который мне презентовал Аскер Апсен уже после третьей пары. Я остался у него на следующей лекции. Он действительно интересный специалист, мы всю перемену проговорили по темам его профиля. Карандаш не простой – артефакт. Совсем небольшой, но всё же, мелочь, а приятно – не стачивается и не ломается. Текст, сделанный таким артефактом можно распознать легко, и это как с отпечатки пальцев – похожих линий такие карандаши не оставляют. У этого была чёрная, с проблесками алого через одинаковый интервал. Записи получаются красивые, невольно смотришь, на какое слово он ударение ставит.

– Дактилоскопия только артефакта? Нехило.