Книга Четыре блондинки - Кэндес Бушнелл

– Как думаешь, что мне делать? – решил посоветоваться со мной он.

Довольно долго я просто смотрела на него, как на ненормального. Потом терпеливо сказала:

– Джейсон, у тебя была одна ночь. После одной ночи, проведенной с лесбиянкой-садисткой, влюбиться нельзя.

– Нельзя? – поразился Джейсон.

– Нет, – отрезала я.

– Почему нельзя?

– Потому что… – начала я, но в этот самый момент дверь распахнулась и появился Лис собственной персоной. Он перебежал через комнату к окну и с опаской выглянул на улицу.

– Вы опоздали, босс, – заметил Джейсон.

– Опоздал? Опоздал?! Я тебе покажу опоздал! – прошипел Лис. – Моя жизнь – сплошной кошмар. Но разве кто-нибудь это понимает? Миранда снова меня преследует. Мне пришлось бежать всю дорогу по Пиккадилли-серкус, чтобы она от меня отстала.

Похоже, за Лисом охотилась последняя брошенная им пассия, женщина по имени Миранда, которая играла в одной из его постановок.

– Вы только посмотрите! – Он потряс измятым листом бумаги. – Она прислала мне это по факсу сегодня утром. Она заявляет, что если я не сделаю все в точности уже к полуночи, то она добьется моего ареста.

Я взяла у Лиса листок и пробежала глазами. Это был список того, что она оставила в его квартире и теперь желала получить назад. В список входили кухонная раковина, электрические лампочки и кассеты с фильмами Джулии Робертс.

– Электрические лампочки? – спросила я. – Почему бы ей самой их не купить?

– Вот именно! – подхватил Лис. – Ну наконец хоть кто-то понял, почему я порвал с этой женщиной.

БОЛТЛИВЫЙ АНГЛИЧАНИН

В тот вечер я поехала в «Титаник» справлять день рождения Лиса, и Стрекоза получила свой первый урок: англичане болтают без умолку. «Титаник» – превосходный лондонский ресторан, шумный, полный подвыпивших людей и такой большой, что вам приходится кричать, чтобы с кем-то пообщаться. Но для англичанина это, конечно, не проблема. Я поясню. В Нью-Йорке женщине надо «развлекать» «серьезного» мужчину. Нам приходится читать газеты и журналы, ходить в кино для того, чтобы суметь взять на себя инициативу в разговоре. Если же мы окажемся на это не способны, мужчина будет:

а) просто сидеть как пень;

б) говорить о своих сугубо личных проблемах или, что более вероятно, -

в) нудеть и нудеть о своей работе.

Зато в постели американец великолепен, а англичанин, предположительно, нет. Если честно, я убеждена, что есть прямая связь между способностью много говорить и неспособностью проявить себя в постели.

В баре ресторана я встретила мужчину по имени Сонни Снут, стилиста-парикмахера, который выглядел совершенно потрясающе.

– Классный цвет, – сказал он. Я посмотрела на него непонимающе, и он пояснил: – Ваши волосы. Вы, должно быть, американка. Из Нью-Йорка. Там, похоже, знают, как добиться такого пепельного цвета.

– Чему я на самом деле рада, так это что все мои волосы на месте. – И потом я расхохоталась – «ха-ха-ха», и он тоже расхохотался – «ха-ха-ха», и вы не успели бы и глазом моргнуть, как он уже вовсю болтал о сексе.

– Так уж повелось, – сказал он. – Если в Италии секс на первом месте, то в Лондоне – на седьмом. Если мужчине не выпадет случай заняться сексом, значит, он останется при своих интересах и займется чем-нибудь другим. Но говорят о сексе мужчины постоянно. На самом деле одна из причин, чтобы заниматься сексом, – это желание поговорить о нем на следующий день. Мы обсуждаем его в мельчайших подробностях, и получается действительно занимательная картинка. А иногда, – продолжал он, – вам вдруг захочется поговорить о сексе как раз во время полового акта. Например, если вы находитесь в какой-нибудь необычной позе, вас так и подмывает позвонить по сотовому приятелям и спросить: «Угадайте-ка, чем я сейчас занимаюсь?»

– Оральным сексом, – предположила я.

– Ну нет! – Сонни потряс головой. – Американцы – они очень похотливые. Мы здесь такими вещами не занимаемся.

За обедом я сидела рядом с Питером, редактором журнала. Его подружка только что переехала к нему, и он не переставал говорить о том, как счастлив.

– Мы, конечно, знаем друг друга уже десять лет, – сказал он, – но однажды утром, собираясь уходить к себе, она просто сказала: «Нам, пожалуй, стоит жить вместе», – и, как только она это сказала, я понял, что она права. Так что сейчас мы купили квартиру. Англичане не выступают против брака или связанных с ним обязательств, как это делают американцы, – заявил он с гордостью, – здесь очень легко создать семью.

Ну да, если у вас есть десять лет.

– Конечно, я не знаю, каково это для американки, – продолжал Питер, – ведь американки очень озабочены, переживают из-за карьеры, в то время как англичанки переживают только из-за секса. – Он сказал это так, будто тут было чем гордиться. – Англичанки не любят им заниматься. Ну, может, и любят, но они думают, что мужчин интересует только одно. – Возможно, все дело было в шампанском, но Питера, что называется, понесло. – Англичанки страдают от своего недоделанного феминизма. Им кажется, они вполне раскованны в сексуальном плане, но проходит время – ага! – и они замечают у себя те же комплексы, что были у их матерей.

– Вероятно, на то есть причина, – отважилась вставить я. – Может, если вы прерветесь на минуточку…

Но Питер пресек мою попытку прервать его.

– Женщины у нас думают, будто все, что происходит в спальне, делается для мужского удовольствия, – сказал он с видом победителя.

Английская болтливость продолжала досаждать мне в ночном клубе «Чайна уайт», где я попыталась спрятаться в одном из закрытых кабинетов, оформленных в марокканском стиле, со своей подругой Софией, которая снимала документальные фильмы и жила в Ноттинг-Хилле. Я как раз устроилась на подушках с бутылкой водки, когда случайно подняла взгляд и увидела высокого темноволосого, потрясающе красивого мужчину. Хотя подобное, как предполагалось, не может произойти в Лондоне, мужчина подошел и сел рядом со мной. И Богом клянусь – вот вам образчик хваленой «английской сдержанности», – он тут же пустился в разговор о сексе.

– Все думают, что если женщина не испытывает оргазма, то это вина мужчины. Ну почему он не наступает у них просто… ну, как у мужчин? – вопросил он.

– Почему же не наступает? – возразила я, гадая, не провоцирую ли его этими словами, и если так, то что мне с этим делать.

– Ну да! Они всегда говорят, что наступает, но когда ты в постели с женщиной и она просто лежит с таким видом, будто оказывает тебе услугу…

– Там, откуда я приехала, мы этим переболели в шестидесятые, – начала я, и тут вдруг вскочила София.

– Ой, да не слушай ты его! – воскликнула она. – Первое, что делает англичанин в постели, – это пытается тебя перевернуть. Это так они представляют себе секс. И все они твердят, что англичанки не умеют сделать им классный минет. Но это только потому, что они привыкли получать его… от мальчиков!