Книга Костяной Дом - Стивен Рэй Лоухед

самой надежной. Да, у нее имелись жесткие ограничения по времени, зато не было никаких ответвлений, ведущих в другие места, — простая, прямая тропа. Про себя она назвала ее дорогой М4 {Трасса М4 соединяет графство Глостершир (Юго-Западная Англия) с графством Монмутшир (Южный Уэльс). На трассе расположен мост Second Severn Bridge, по которому проходит граница между Юго-Западной Англией и Южным Уэльсом.}.

Итак, если Кит в результате погони оказался здесь, где его, черт возьми, носит? Значит, сошел с тропы и убрел куда-то в долину. И где его искать? Нет, сейчас она не готова. Она бросила взгляд на прибор — новую лей-лампу, которую сделал для нее Розенкрейц. По размеру она не сильно отличалась от старой, хотя мастер-алхимик внес в конструкцию несколько существенных улучшений. Главным отличием новой модели был дополнительный ряд огоньков, позволявших отыскать конкретного человека. Ей объяснили механизм действия, но у нее не было особого времени и желания вникать в объяснения.

Джайлза она перевязала и спрятала, Берли пока не догадывался о ее связи с беглецами. Помогла леди Фейт, хотя и невольно. Если бы Хейвен знала степень вовлеченности Вильгельмины в происходящие события, она, возможно, не стала бы ей помогать. Тогда пришлось бы и Мине бежать вместе с Китом и Джайлзом. Но юная леди не растерялась и полностью поддержала рискованную игру Вильгельмины.

Мина бросила на тропу еще один раздраженный взгляд и, закатив глаза, пошла по тропе в долину. Позвала Кита, послушала, позвала погромче, двинулась дальше и в конце концов подошла к маленькой полупустой деревне.

Их было несколько, таких деревень, жители обрабатывали поля по берегам реки. Река снабжала водой мельницу, утиные пруды и небольшой рыбный промысел. Она встречалась с некоторыми селянами, а они, в свою очередь, привыкли видеть ее время от времени, и не удивлялись. Это были сплошь простые миролюбивые люди, они предпочитали держаться особняком, собственно, из-за этого Мина и отправила Кита сюда. С местными проблем не ожидалось.

Она шла вдоль реки и время от времени звала Кита. Ответа не было. Пройдя милю или полторы в одном направлении, она вернулась и прошла столько же в другую сторону. Темнело. Она вернулась к лей-линии и покричала последний раз. Подождала. По-прежнему, никакого ответа. Мина развернулась и в четыре быстрых шага покинула долину.

К тому времени, как она вернулась в Прагу, начался новый день. У городских ворот она влилась в толпу фермеров с тачками и повозками, запряженными ослами. Они везли продукты в город на рынок. Она шла по старому городу, где торговцы расставляли свои прилавки на площади; здоровалась с теми, кого знала, обещая заглянуть попозже и что-нибудь купить. Этцель как раз открывал «Гранд-империал-кафехаус», снимал ставни и опускал зеленый навес, который спроектировала Мина, а герр Арностови нашел рабочих, которые его изготовили и установили.

— Доброе утро, mein Schatz, — она быстро чмокнула его в щеку.

— Ах! Вильгельмина, ты здесь! — Круглое лицо пекаря выразило облегчение. — Я не видел, как ты вернулась прошлой ночью — вся эта неразбериха — я боялся, вдруг с тобой что-нибудь случилось.

Она улыбнулась и ободряюще похлопала его по руке.

— Со мной ничего не случится. Помнишь, что я тебе говорила?

— Если я обернусь и увижу, что тебя нет, — сказал он, повторяя ее слова как примерный ученик, — мне не стоит беспокоиться. Ты всегда вернешься.

— Я всегда вернусь, — повторила она. Затем еще раз поцеловала его в щеку. Он непонимающе уставился на нее, моргая от лучей раннего солнца. — Это святая правда, Этцель. Я всегда буду возвращаться.

— Ja, верю, — сказал он, застенчиво опустив голову. — Просто я иногда думаю, что мог бы помочь тебе… ну, с тем делом, которым ты занята.

— Я знаю, liebling {Милый (нем.)}, — ответила она, кладя руку на теплое плечо. — Может, когда-нибудь так и будет. Но я пока еще сама многого не понимаю, мне еще нужно учиться и учиться…

— А я не могу помочь?

Она улыбнулась.

— Ты мне и так помогаешь. Даже больше, чем можешь себе представить. Это так замечательно, возвращаться, зная, что ты здесь.

— Но, может быть…

— Это правда, Этцель. Мне нужно, чтобы ты был здесь, чтобы был моим якорем. Однажды я расскажу тебе все. Но пока оставим это. — Она смотрела ему в глаза, надеясь, что он поймет. — Все нормально?

— Конечно, meine Liebste. — Он улыбнулся, словно извиняясь. — Если ты так хочешь, пусть так и будет. Ты же знаешь, я не могу тебе ни в чем отказать.

Она похлопала его по руке.

— А я постараюсь никогда не просить у тебя ничего, чего бы ты не дал сам по своей воле. — Мина подошла к двери лавки. — Знаешь, я проголодалась. Кажется, могу лошадь съесть вместе с головой и хвостом.

— Есть свежий хлеб и хорошая колбаса, — сказал ей Энгелберт, продолжая расправлять матерчатый навес. — Я составлю тебе компанию, когда здесь закончу.

Мина прошла через кофейню и остановилась на кухне. Поздоровалась с персоналом, похвалила за работу и поднялась наверх, переодеться и проверить своего раненого. Благодаря ее быстрому вмешательству и помощи леди Фейт, Джайлз не только остался жив, но и пребывал теперь в относительной безопасности на попечении Вильгельмины. Останься он на попечении Берли, выращивать бы ему маргаритки на собственной могиле.

— Вы правда хотите, чтобы городская стража совала нос в ваши дела? — спросила она тогда на дороге.

— А тебе-то что? — спросил Берли, ощетинившись.

Прекрасно понимая, что идет по очень тонкому льду, она пожала плечами.

— Да ничего. Я его знать не знаю. А вот городскую стражу знаю очень хорошо. Вам будут задавать вопросы. Если вы хотели его смерти, надо было убить сразу. А сейчас уже поздно.

— Она права, — вмешалась леди Фейт.

Повернувшись к Вильгельмине, он спросил:

— Не могла бы ты позаботиться о нем?

— Я? — Она изобразила удивление. — Я мирная горожанка. С какой стати мне в этом участвовать?

Берли смотрел на нее так пристально, что она подумала, не придумал ли он какую-нибудь пакость. Но лорд отвел ее в сторонку и приглушенным голосом произнес:

— Я хочу, чтобы он исчез и больше не попадался мне под ноги. Не могла бы ты взять это на себя?

— С какой стати? Я