Книга Хроники дальних дорог - Иар Эльтеррус

как Иден Гальперо, осмелился сказать ему правду в глаза, то в кают-компаниях идут куда более острые и опасные разговоры.

Адмирал хотел было сказать адъютанту, что подобные темы затрагивать опасно, если не хочет, чтобы им заинтересовалось гестапо, но просто не успел — послышался звон колокола тревоги. Ланхеро как-то сразу понял, что происходит, и усмехнулся. Ну вот все и закончилось. Понятно теперь, почему железноголовые отпустили два корабля. Наверняка проследили за ними, чтобы добраться до базы первого флота.

Выбравшись на палубу, адмирал поднялся на мостик и уставился на слюдяной экран. Все верно, Железный остров медленно надвигался на его флот. Причем, судя по донесениям, он появился словно ниоткуда, просто возник невдалеке от самого большого острова системы Накар, где располагались две академии, магическая и кораблестроительная. Ланхеро прекрасно понимал, что этому кошмарному острову его флот не противник. Но что остается? Сдаваться? Наверное, это лучший выход, особенно если учитывать наглое похищение фюрера прямо из дворца. Вот только захотят ли враги принимать капитуляцию? Он не знал, но попытаться спасти жизни десятков тысяч молодых парней и девушек, еще, кстати, не успевших стать убийцами женщин и детей, был обязан. Многие из них, конечно, ему за это спасибо не скажут, наоборот, проклянут, как предателя, но со временем поймут. Когда повзрослеют.

— Циркулярная связь со всем флотом! — распорядился Ланхеро.

Подождав, пока приказ будет выполнен, он некоторое время помолчал, затем заговорил, его горькие слова падали, как камни с обрыва:

— Наорцы! Братья и сестры! Мы проиграли войну. Иначе, к сожалению, быть и не могло — мы начали убивать ни в чем не повинных людей. Просто так, потому что нам сказали, будто мы имеем на это право. Да, людей! Пусть смесков, но тоже людей. Вам всем известно, что убивать беззащитных и невиновных — последнее дело, и с радостью это делают только скоты. Именно скотами мы и начали становиться! Нас объявили убийцами женщин и детей. Скажете, это неправда? Мне жаль это признавать, но после атаки на систему Далгот это стало правдой! Там жило больше трех миллионов человек. После нашествия нашего четвертого флота осталось меньше двух тысяч. О, я знаю, что офицеры гестапо сейчас рвутся меня арестовывать, им ведь так не хочется расставаться с иллюзиями, что они не просто плачи и убийцы, а борются за правое дело. Вот только не успеете, Железный остров, как видите, уже здесь, и вскоре воздаст нам всем по заслугам. Так что жить нам осталось не более часа. Экипаж Железного острова передал, что убийцы женщин и детей не имеют права на жизнь. Но тех, кто сдастся, возможно, и пощадят. Все остальные флоты рейха уже уничтожены. Полностью. Фюрер захвачен в плен прямо в своем дворце и вывезен железноголовыми для суда. Поэтому тем, кто не считает себя палачами и убийцами, я предлагаю спустить флаг. Ну, а кто решит умереть — это его собственный выбор.

Закончив, адмирал развернулся, выхватил из кобуры архат и застрелил двух направлявшихся к нему с решительным видом гестаповцев. Остальные офицеры флагмана ошарашено смотрели на это, затем начали переглядываться, поскольку далеко не все были согласны с командующим, но жить хотелось всем, и решение о сдаче было принято быстро.

По кораблям флота словно волна треска прокатилась — то тут, то там возникали перестрелки. За борта кораблей десятками и сотнями полетели трупы гестаповцев и фанатиков из СС. Желающих воевать без каких-либо надежд на победу нашлось на удивление немного — только сотни полторы кораблей двинулись навстречу Железному острову и были им благополучно уничтожены, превращены в тучи пыли. А все остальные дружно спустили флаги — не зря в кают-компаниях уже который месяц, с самого момента уничтожения населения системы Далгот шли яростные споры. Адольф поспешил, ему бы еще лет десять подождать, вырастить еще пару поколений фанатиков, и он бы преуспел, а так большинство наорцев его человеконенавистнические идеи не приняло. Люди молчали от страха за за свою жизнь, но становиться убийцами не хотели.

На Железном острове, видимо, поняли, что флот сдается, да и трудно было не понять, когда флаги на стольких кораблях опускаются, и атаковать не стали. Не прошло и десяти минут, как к флагману двинулась какая-то странная штуковина размером с два галеона, она походила на вытянутый вперед объемный ромб с кучей разных выступов и решетчатых конструкций. Штуковина, аккуратно облетая другие корабли, подлетела к «Возрождению Света», как претенциозно назывался флагманский галеон, что у самого командующего вызывало чуть ли не зубную боль, и каким-то непонятным образом прилипла к его борту. В железной стене протаяло отверстие, из которого на палубу посыпались воины в доспехах, если это непонятное нечто можно было назвать доспехами. Сопротивления им никто не оказывал, все фанатики были уже за бортом.

К адмиралу направился настоящий гигант, таких громил ему не доводилось видеть еще никогда, даже среди гренадеров. Наверное, два с половиной метра роста, может немного поменьше. Когда он подошел к Ланхеро, его шлем сложился и уехал в какое-то подобие широкого воротника. Лицо железноголового было словно высеченным из мрамора, слегка надменным, волосы почти белыми, глаза голубыми. Многие признанные столичные красавицы охотно рухнули бы в объятия этого человека, именно человека, и однозначно чистокровного.

— Насколько я понимаю, флот сдается? — поинтересовался он на чистейшем, аристократическом немецком языке.

— Так точно, — подтвердил адмирал. — С гестаповцами, правда, пришлось разобраться своими силами. Если честно, даже не будь вас, долго бы эта вакханалия не продлилась, еще месяц-другой, и большинство офицеров восстало бы. Чувствовать себя палачами никто не хотел, а понять зачем уничтожать всех вокруг было невозможно. Я — адмирал флота Ниад Ланхеро, командующий флотом Пятого рейха, от имени всех офицеров и матросов заявляю о капитуляции флота.

— Полковник космодесанта Таорской империи Карл фон Бревен, — представился гигант. — Возглавляю десантную секцию супердредноута «Петроград». Я уполномочен капитаном Д`Арнье принять вашу капитуляцию, господин адмирал.

— Значит это не остров, а боевой корабль? — Ланхеро задумчиво посмотрел на дрейфующее неподалеку от флота гигантское зубило.

— Именно так, — усмехнулся фон Бревен. — А теперь позвольте пригласить вас на борт «Петрограда».

— Зачем?

— Для подписания капитуляции, разумеется. И для очень важных переговорах о будущем рейха. Решать каким будет это будущее придется вам и адмиралу Норвего, двум офицерам, предпочевшим остаться людьми, а не стать зверьми. Не превратиться окончательно в фашистов.

— Фашистов?..

— Вам все объяснят, — усмехнулся полковник. — Прошу за мной. Можете взять с собой двух адъютантов.

— Одного вполне достаточно, — возразил адмирал. — Лейтенант Гальперо, отправляетесь со мной.

— Есть! — отозвался тот.

Наорские офицеры двинулись за фон