Книга Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР - Владимир Иванович Щербаков

class="a">[101].

Высказался тогда В. И. Щербаков и по поводу индексации денежных доходов населения в ситуации неустойчивого рынка. Он выразил убеждение, что социальная справедливость вовсе не в том, чтобы всё разделить поровну, а в том, чтобы одним дать возможность, трудясь лучше, заработать больше, одновременно надёжно защитить социально слабые слои населения. Индексация, на его взгляд, была не компенсацией, а только способом защиты от инфляции. Но не всех! По словам председателя Госкомтруда, «деятельная, трудоспособная часть населения вполне может и должна компенсировать удорожание стоимости жизни большим количеством и лучшим качеством труда» [102].

Владимир Иванович считал тогда (здесь можно было бы поставить и глагол «мечтал»), что «в условиях конкуренции коллективы будут активно избавляться от нерадивых работников, повышая зарплату добросовестным и квалифицированным. При этом источником роста заработной платы в непроизводственной сфере станут не обезличенные бюджетные ассигнования на содержание учреждения, а самостоятельно заработанные трудовыми коллективами средства, которыми они смогут распоряжаться по собственному усмотрению»[103].

Трудовое законодательство

Приходится признать, что в годы перестройки в нашей стране нарушился процесс воспроизводства трудовых ресурсов. И выражалось это не только в повсеместном падении рождаемости, но также и в крайне низкой заработной плате, не дающей адекватной отдачи за работу.

Более того, страна столкнулась с таким малознакомым ранее явлением, как безработица. Пока ещё временная незанятость не носила печати социальной драмы, как на Западе, и не работал человек порой просто из-за безалаберности, профессиональной несостоятельности организаторов производства разного уровня. Но безработица уже появилась, её следовало изучать, отражать в статистике и принимать соответствующие меры. Даже Госкомтруд не обладал никакими цифрами из этой области. Хотя и появились данные Госкомстата СССР. Согласно им, в начале 1990 года около 13 млн советских граждан не были заняты в народном хозяйстве. 2 млн из них подпадали под принятое в мире определение статуса безработного (люди, которые потеряли работу, искали её и готовы были переквалифицироваться).

Демографы в то время предсказывали значительный прирост трудоспособного населения. Если в 1980-е годы в народное хозяйство ежегодно вливалось в среднем 700 тыс. юношей и девушек, то к концу тысячелетия ожидалось, что эта цифра возрастёт до 2 млн.

Расчёт рынка труда на 1991 год (без учёта занятых) оценивался цифрой в 23,2 млн человек. 17 млн из них ежегодно меняли место работы и успешно её находили; лишь каждый третий обращался в бюро по трудоустройству и информации населения. Сложнее было с теми 2 миллионами человек, которые, по расчётам Госкомтруда, должны были высвободиться в результате сокращения штатов. Ещё 1,5 млн попадали на рынок труда в связи со структурными изменениями в народном хозяйстве. В конечном итоге количество потенциально безработных оценивалось примерно в 2,7 млн человек. В их числе должны были стать 1 млн молодых людей, впервые ищущих работу.

Впрочем, уже тогда понимали, что ситуация может резко обостриться, поскольку миллионы людей были заняты на низкорентабельных и вообще убыточных производствах. Государство в тех условиях не могло найти деньги для дотации всех предприятий, дающих убытки.

Численность реально безработных к 1995 году оценивалась скромно – 5–6 млн человек. В 1991 году ставилась задача создать 5 млн новых рабочих мест.

Владимир Иванович говорил по этому поводу следующее: «До сих пор не определён статус безработного. Кого относить к этой категории? Если тех, кто не занят в общественном производстве, то в разряд безработных попадут индивидуалы, семейные фермы, арендаторы, кооператоры. Есть ещё лица, занятые неполный рабочий день или пользующиеся гибким графиком. По статистическим данным, с большей или меньшей достоверностью можно судить лишь о степени занятости населения страны».

Поэтому Госкомитет сразу создал рабочую группу, готовящую концепцию закона о занятости, а не о защите от безработицы. Планировалось в ней дать юридическую трактовку, что такое безработный, ввести понятие пособия по безработице, определить условия и размеры выплат.

Щербаков В. И.: «Потребуется продумать меры по созданию дополнительных рабочих мест, создать фонд занятости, рассмотреть весь комплекс социальных гарантий для безработных со стороны общества. Наконец, должны быть определены “правила поведения” безработного: один ищет работу, а другой, возможно, увиливает от неё».

В самом начале января 1990 года было организовано заседание научного совета Госкомтруда СССР и Академии наук СССР. На нём обсуждались две актуальные проблемы – индексация доходов населения и концепция закона о занятости.

Следовало ответить на множество сложных вопросов. Структурные сдвиги в народном хозяйстве, особенно в топливно-энергетическом комплексе, беспрецедентное свёртывание значительной части строек – всё это обостряло ситуацию.

По словам В. И. Щербакова, в ходе перестройки системы заработной платы из общественного производства были выведены 3 млн человек, а ещё 700 тыс. потеряли работу в ходе сокращения аппарата управления.

Нужно было оперативно определить, к какому разряду отнести людей, теряющих работу в силу перестройки инвестиционной политики, в частности, строителей трубопроводов и электростанции в Сибири? Работы эти свёртывались, и на улице могли остаться 700 тыс. строителей. Расчёт был сделан на то, что, закрывая одни стройки, будут усиливаться другие, вырастут темпы и масштабы сооружения жилья и объектов социальной сферы. Заговорили о строительстве дорог в Нечерноземье, об участии освободившихся строителей на ликвидации последствий чернобыльской аварии.

Щербаков В. И.: «Надо расселить многие сёла Белоруссии и Украины, а новые городки не построены. Сложность ситуации ещё в том, что ряд крупных объектов консервируется на два-три года, после чего работы на них будут продолжены. Значит, здесь разумно сохранить рабочие коллективы, технику и базу стройиндустрии».

В то время была озвучена и идея создания резервной армии труда, введения плановой безработицы в стране. С ней наш герой не был согласен категорически.

Щербаков В. И.: «Авторы этой концепции, списанной с западных образцов, считают, что давление излишних рабочих рук окажет стимулирующее воздействие на общественное производство. Эти теоретики, я думаю, не рассматривают себя и членов своих семей в качестве этой самой “давящей силы” и не пытаются оценить социальных последствий безработицы – усиление социальной напряжённости, рост преступности и пр.

Думаю, самой сложной будет всё-таки проблема не трудоустройства как такового, а переподготовки людей. Самые мощные процессы связаны с перемещением кадров из государственного сектора экономики в кооперативы и арендные коллективы. Всегда было наоборот – приток свежих сил шёл по преимуществу в госсектор.

Во многих странах реализуются специальные программы, направленные именно на создание новых рабочих мест. Придётся и нам вплотную заняться этой проблемой. Для начала – создать солидный фонд занятости. Пока не определены источники, из которых он будет формироваться. Думаю, войдут сюда и государственные инвестиции. Кроме того, часть средств, ныне отчисляемых предприятиями в виде платы за трудовые ресурсы».

А ещё стояла задача чётко отразить