Книга Четвертая империя. Заговор наркомовских детей - Ирина Владимировна Волкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ВОПРОС: Что же вы выяснили?
ОТВЕТ: По вопросу об организации Петр БАКУЛЕВ в присутствии своей матери рассказал мне, что Володя ШАХУРИН, ГАММЕР и он — БАКУЛЕВ — создали в 7 классе 175 школы организацию «Роза Юга» и что все это было только игрой.
ВОПРОС: Нам известно, что ваш сын Володя ШАХУРИН говорил своим школьным товарищам о том, что публикуемые в советской печати сообщения о зверствах немцев не соответствуют действительности. Где он мог об этом слышать?
ОТВЕТ: Не знаю. Но у нас в доме таких разговоров он слышать не мог.
ВОПРОС: Однако Владимир ШАХУРИН говорил, что об этом рассказывал в его присутствии один из ваших родственников или знакомых, находившихся в плену у немцев.
ОТВЕТ: Никто из моих родственников в плену у немцев не был. Из числа моих знакомых в 1942 г. в плену у немцев был профессор медицины ЖОРОВ Исаак Соломонович[181], который несколько лет тому назад делал операцию моему сыну Володе.
ВОПРОС: Рассказывал ли вам ЖОРОВ о своем пребывании в плену у немцев?
ОТВЕТ: Месяца три назад ЖОРОВ вместе с профессором ВОВСИ[182] и генерал-лейтенантом медицины СМИРНОВЫМ был у меня на квартире и рассказывал об отдельных эпизодах, связанных с его пребыванием в плену у немцев. В частности, он говорил о зверствах, которые немцы чинят над военнопленными и советским гражданским населением.
ВОПРОС: Присутствовали ли при этом разговоре ваш сын?
ОТВЕТ: Нет, не присутствовал. Поздоровавшись с ЖОРОВЫМ и ВОВСИ, Володя ушел к себе в комнату. Но, если бы даже он и слышал этот разговор, то сказал неправду или говорят неправду его товарищи.
Протокол допроса мною прочитан и с моих слов записан верно.
Подпись
ДОПРОСИЛИ: Нач. следственной части НКГБ СССР
по особо важным делам Влодзимирский
Зам. начальника 2 управления НКГБ СССР Сазыкин
Нач. следственного отдела Прокуратуры СССР, Ст. помощник Прокурора СССР Шейнин
В Народный комиссариат Государственной
безопасности от Шахуриной С.М.
Заявление
1 августа с.г. на даче я в присутствии своей родственницы П.А. Шефман-Березиной обратилась к домработнице Солодовниковой с вопросом, не видела ли она зимой или весной у Володи книги Есенина, т. к. я знала, что книга Есенина была у меня в Куйбышеве и там же я поручила Солодовниковой отдать ее и другие книги тов. Лепилову — начальнику Особстроя. Солодовникова ответила, что книгу Есенина и другие две книги — “Сущий рай”, а название третьей книги она не помнит, она сдала в Куйбышеве. В Москве ни зимой, ни весной книги Есенина у Володи не было, а если бы была, то предполагает, что Володя дал бы ей почитать, т. к. она читала многие книги, которые читал Володя и рекомендовал ей. Так она сказала, что прошлой зимой и весной он читал сам и давал Солодовниковой читать следующие книги: Лев Кассиль “Швамбрания”, “Консуэло” 2 тома, стихи Симонова, “В мирное время” Томас Бойда, “Перед порогом” Сергей Спасский, и очень часто читал подаренную мной книгу “Комсомол в Отечественной войне”, Лермонтова, “Пушкин в Михайловском”, “Война” Илья Эренбург и другие.
Помимо этого, Солодовникова мне сказала, что Володя весной примерно в мае читал книгу “Моя борьба”. Володя пришел к ней завтракать на кухню, и у него была раскрыта эта книга. Она спросила: «Что ты читаешь?” Володя ответил: «Моя борьба». — “Кто автор?” — Он не назвал, и сама она не посмотрела. Далее она сказала, что эту книгу на днях, в конце июля, будучи одна на даче, она нашла среди книг (искала что-нибудь почитать). На обложке увидела фашистский знак и что книга “Моя борьба” Гитлера, вспомнила, что это, вероятно, та книга, которую называл ей Володя, сказав, что он читает “Моя борьба”, а о том, что такая книга есть у Гитлера, она никогда не знала. Солодовникова мне сказала, что читать ее она не стала.
Направляя эту книгу вам, заявляю, что она не принадлежит нам. Никогда ее до 1 августа 1943 г. я лично не видела. Думаю, что так же, как и книгу Раушнинга, он мог получить от своего товарища Вано.
2 августа: Заявление написано с моих слов. Солодовникова.
В Народный Комиссариат Государственной
безопасности тов. Влодзимирскому от Шахуриной С.М.
Заявление
В дополнение к протоколу моего допроса от 30. VII. с.г. считаю чрезвычайно важным изложить подробно поведение моего сына, Володи Шахурина, его поведение и воспитание на протяжении последних лет его жизни. Этим изложением я ни в коем случае не имею в виду уменьшить его вину за все происшедшее или снизить свою ответственность, а хочу дать следствию материал, который поможет лучше разобраться во всем происшедшем.
1. 5 июня с.г. после смерти сына Леонид Реденс принес нам хранившиеся у него документы и дневник Володи с описанием саратовской жизни.
2. Из этих документов, а также из двух дополнительных, найденных после этого у сына в комнате, мне стало известно, что в школе № 175, в которой сын учился с 1-го октября 1942 г., существовали три группы, по форме своих названий и существу переписки, явно фашистские.
Мне стало также очевидным, что руководителями этих трех групп являлись: мой сын Володя и Петя Бакулев в 7 классе, Вано Микоян в 8 классе.
3. Прочитав принесенный Леонидом Реденсом дневник Володи, мне стало также очевидным, что, несмотря на то, что он написан рукой Володи, не является его дневником. В Саратове Володя дневника не вел, у него не было этой тетради, на даче в Саратове у нас не было чернил, а красного чернила, которым написано немного о жизни в Куйбышеве, у нас никогда нигде не было. Свидетелями этого являются домработница Солодовникова и обслуживающая дачу Носова, работающие у нас 3 ½ года
Все написанное в этом так называемом “дневнике” — сплошной, жуткий наговор на себя, сплошная неправда. В Саратове вместе в нами были эвакуированные все семьи заместителей наркома авиационной промышленности, которые жили вместе с нами летом на даче под Саратовом, а сейчас находятся в Москве.
Дементьева Е.П. и сын ее Геннадий
Воронина З.С. и дочь Валентина
Кузнецова Т. Д. и сыновья Юрий и Игорь.
В даче, где помещалась моя семья, жила домработница Солодовникова, Рахиль Григорьевна Гуревич, хорошо знающая Володю с 6-тилетнего возраста, Раиса Евсеевна Картушева с дочерью Рузанной, мои и мужа родственники. Все они могут подтвердить следствию, что Володя в Энгельсе ни разу не был и всех гадостей, указанных в этом “дневнике”, не делал. В Саратове в театре ни разу не был.
