Книга Пленники - Гарегин Севиевич Севунц

он пристал к ним, как банный лист? Не пора ли удирать?

— Чем скорее, тем лучше, — сразу согласился Великанов. — Можно в такой круговорот угодить, не выберешься! Надо избавиться от этого типа, а там…

— Что там?

— Убираться из злополучной Вены!

Закончив разговор с женщиной, Бекмезян подошел к столу:

— Я вынужден вас оставить: безотлагательное дело! Можете меня подождать?

— Отлично! — проговорил Великанов, — мы вас подождем!..

Бекмезян ушел.

Оставшись вдвоем, парни снова завели разговор о побеге. Не могло быть и речи о выступлении на собрании местных армян! Другого выхода нет — надо уходить из Вены. Но куда?

В кафе появился новый посетитель. Он спросил что-то шепотом у армянина-официанта, и Гарник заметил, что официант кивает на них. Новый посетитель направился прямо к их столику.

— Извините! — вежливо обратился он к Гарнику. — Я хотел спросить, — не вы ли приехали с родины? Сегодня я был у Мхитарянов, от них узнал о вас… Разрешите познакомиться: Бениамин Цовикян.

Он горячо пожал руку сперва Гарника, потом Великанова и продолжал:

— Чрезвычайно счастлив, что отыскал вас! Мне сказали, что один из вас ереванец. В Ереване у меня два брата. Цовикяны, — случайно не слышали о них?

— Цовикян? — Гарник вспоминал: — со мной в школе учился Вагинак Цовикян.

— Что вы говорите! Вагинак учился вместе с вами? Да умереть мне на месте, — ведь это мой племянник. А Давида, младшего его брата, не знаете?

— Конечно, — обрадовался Гарник. — Я часто бывал у них. Отца зовут Тиграном?

Глаза Цовикяна увлажнились.

— Да, да! — Это и есть мой старший брат. Невестку Вардум тоже видели? До войны она работала в министерстве.

Гарник хорошо знал мать своего школьного товарища — тетушку Вардум. Он поинтересовался, каким образом Бениамин разлучился с родными.

— Спасались от турецкого ятагана. Но это длинная история… Вы давно из Еревана? Когда вы видели Вагинака в последний раз?

Цовикян был в необыкновенном возбуждении.

— Боже мой, как я рад этой встрече! Простите великодушно, — я даже не спросил: может быть, я вас задерживаю?..

— Мы как раз собирались уходить, побродить по городу, — сказал Гарник.

— Идемте вместе, я с удовольствием провожу вас!..

Гарник вовсе не рассчитывал на это. Им нужно было хорошо замести следы. Цовикян мог помешать. С другой стороны, это случайное знакомство заинтересовало его. Сперва ему показалось, не подослал ли этого человека Бекмезян? Но затем решил, что было бы глупостью держаться этой мысли. Цовикян был так искренно взволнован, даже не спросил, почему другой парень, приехавший с родины, все время молчит. Об этом он справился только тогда, когда все трое вышли на улицу. Объяснение, данное Гарником, его нисколько не удивило.

— Да, тяжело оказаться вдали от родины. Вы-то еще этого не знаете, вы не бродили, как мы, из страны в страну. Я своим друзьям наказал похоронить меня, как хоронят габсбургских королей.

— А как их хоронят? — полюбопытствовал Гарник.

— Вы не слышали? Сердце зарывают в церкви Августины, а кишки — в подземных пещерах, под святым Стефаном. Конечно, это только шутка… право, я хотел бы, чтобы мое сердце увезли в Ереван.

Гарник коротко перевел Великанову эти слова Цовикяна и добавил:

— Мне кажется, что этот человек нам поможет.

— Не спеши! — предостерег тот.

— Почему же до войны вы не попытались вернуться в Ереван? — спросил Гарник. — Ведь многие возвращались.

— Эта тоже длинная история. Сколько попыток я сделал! Уже начало наклевываться что-то, но — грянула война… Тут несколько дураков, вроде Бекмезяна, твердят, что скоро откроют для нас дорогу на родину. Как? Да очень просто: придем туда вслед за немецкими войсками. Но разве не ясно, что Гитлер не для нас готовит захват нашей родины? Нацистские руководители дружат с заправилами Турции. Говорят, Турция откроет фронт со стороны Закавказья. Клочок земли — и тот готовятся растоптать, превратить в пепел. Вся нация превратится в эмигрантов. Кому до нас будет дело?..

Гарник только пожал плечами:

— Еще неизвестно. Гадать рано! Война может и не дойти до Армении, господин Цовикян. Советские войска не исчерпали своих сил.

— Да, да, я тоже об этом думал. Ведь рассчитывали же нацисты на молниеносную войну, а что получилось?..

Такой поворот в разговоре не удивил Гарника и Великанова. Они помнили рассказы Оника о Хельмуте, они слышали проводника Гюста и высказывания его зятя Иозефа. Нельзя было не прийти к выводу, что фашисты имеют в своем тылу немало противников. Несомненно, Цовикян один из них. Он заговорил смелее, когда узнал, что их знакомство с Логосом Бекмезяном носит случайный характер. Цовикян охарактеризовал Бекмезяна, как отъявленного проходимца, который, промотав на картах свое состояние, решил поправить свои дела «спасением нации».

— Создали с Манучаряном какой-то комитет. Чем они занимаются? Руководить-то некем, людей нет… Все понимают, что руками нацистов мы не возвратим себе родину. Этот Манучарян, кстати, после гражданской войны в России убежал сюда. Долгое время занимался тут антисоветской пропагандой… Но куда же мы идем?

— Прогуливаемся.

— Пошли бы к нам домой! Моя жена будет рада познакомиться. Если я ей расскажу, что встретил человека, который знает моего брата, она, пожалуй, обидится, что не привел вас.

— Мне кажется, к нему можно пойти, — сказал Великанову Гарник.

— Так ведь они нас снова разыщут.

— Попросим никому не говорить, где мы…

Жена Цовикяна, фрау Анаит, в самом деле обрадовалась, услышав из уст самого Гарника, что он знает ее деверя и его сыновей. Задав множество вопросов о них, она вдруг заплакала:

— Вы ровесники с Вагинаком. Значит, и он воюет? Где-то он сейчас, бедняжка? Я уже слышала, что среди пленных есть и армяне. Давно просила Бениамина поинтересоваться: что там за люди, — может, знакомых найдем.

— Ну, а к чему эти слезы? Вот и встретили знакомого!

— Да… но Вагинак, Вагинак!.. Он такой слабенький! — фрау Анаит держала в руках фотографию мальчика. — Неужели он где-нибудь в грязных окопах, под пулями, под бомбами?..

Утирая обильные слезы, она отправилась на кухню, чтобы покормить чем-нибудь гостей. Ставя на стол яичницу из порошка и кофе, добрая женщина стала извиняться за столь скудное угощение. Но Гарнику и Великанову казалось неважным, чем их угощают. Главное, — они теперь полностью убедились в том, что находятся у хороших людей.

Узнав, что Бекмезян и Манучарян намерены устроить в воскресенье собрание армян и предлагают Гарнику и Великанову выступить там в роли изменников родины, хозяин возмутился.

— И вы не плюнули этим негодяям в рожу? Ведь они думают только об одном, как бы вытянуть у честных людей побольше денег. Глядите!.. — Цовикян протянул им ладони. — Мозоли! А ведь я доктор востоковедения!.. Что