Книга Ночь Королей. Игра с судьбой - Стелла Так

Хок поравнялся со мной, и мы увидели под собой Бастиона, который превратился в волка.

– Готова завоевывать игровое поле? – спросил Хокинс, держа меня за руку.

– Да.

Наши пальцы переплелись, и мы побежали вместе. Знак Коня на моей руке покалывал, и мы с Хоком двигались так синхронно, словно читали мысли друг друга. Мы прыгнули вместе, земля под нами приблизилась, потом оторвались друг от друга, и я схватила широкую ветку, покачалась на ней, а затем плавно на нее залезла.

– Хочешь, поиграем в салочки? Мы с Пейдж всегда так делали. – В голосе Хока слышался задор, а в темных глазах я увидела ту же эйфорию, что была и у меня.

Ухмыляясь, я наклонилась к нему и толкнула.

– Тебе водить!

Когда Хок бросился вперед, как змея, я рассмеялась, ускользнула от него на долю миллиметра и побежала вдоль ветки. Хок шел за мной по пятам. Его пальцы коснулись моего плеча, я повернула голову и увидела, как он, широко ухмыляясь, повернулся и углубился в лес. Парень был таким чертовски быстрым, словно умел летать.

Я следила за легким покачиванием веток, перепрыгивала с дерева на дерево и увидела, как Хок ухватился за ветку.

Та сломалась, и у меня на мгновение остановилось сердце, но Хок лишь издал клич Тарзана и ловко приземлился.

Я рассмеялась и отвернулась, увидев краем глаза яркий свет, который привлек мое внимание. На этот раз покалывал не мой знак Коня, а заклятье. Ощущение было настолько сильным и раздражающим, что я резко остановилась и чуть не свалилась с дерева.

Обеспокоенно ухватившись за ствол, я прижалась к нему щекой и посмотрела вниз на небольшую узкую полянку, освещенную фарами мотоцикла.

А посреди этой небольшой поляны с букетом цветов в руках стоял Джексон Сент-Беррингтон.

Глава 27

Треск рядом заставил меня испуганно съежиться.

– Поймал! – Хок посмотрел на меня.

– Вообще-то, ловить должна я, – сказала я, ухмыляясь.

– О… не важно, мы все равно там, куда должны были прийти. Я уже думал, что мы никогда не найдем этого парня, и весь прекрасный план Изольды пойдет насмарку, – пробормотал Хок, глядя вниз на маленькую полянку, где стоял Джексон, беспокойно топчась по земле. По обыкновению напряженные и жесткие черты Джексона казались удивительно мягкими, почти растерянными, когда он мял букет в руках и разговаривал сам с собой.

– Ты должна это понять. Я – Король, мне иногда приходится принимать решения, которые… нет. Прости, но я не могу поставить тебя выше всех остальных… Нет, еще раз… Слушай, я не знаю, что мне сделать, чтобы ты поверила мне, что я не самый большой мудак на земле. Винсент – гораздо больший. Поверь мне! Он просто играет с тобой, но, может быть, ты сможешь… нет, так нельзя. Дерьмо! – выругался Джек и раздраженно пнул ногой дерево, которое задрожало от удара.

– Что, черт возьми, Джексон тут делает? – прошептала я, не понимая, следует ли мне смеяться или сердиться.

Хок виновато скривил лицо.

– За то, что я сейчас сделаю, я должен заранее попросить прощения. Но мы с Изольдой считаем, что вы двое должны поговорить. Прости, Элис.

– Что… – начала я, и тут Хокинс резко стукнул меня по спине, сбросив с дерева. Я завизжала, почувствовала спазм в желудке, попробовала сгруппироваться, чтобы не разбиться при приземлении, и в этот момент меня подхватили чьи-то руки.

С бешено колотящимся сердцем я уставилась прямо в два черных как ночь глаза. Нас окружали белые маргаритки из букета, которые плавно падали на землю.

– Что ты здесь делаешь? – ахнули мы одновременно. Над нами раздался тихий шорох, за которым последовал треск, прозвучавший так, будто Хокинс собрался убежать. Джексон быстро задрал голову вверх.

– Кто это был? – встревоженно спросил он, придерживая меня.

Все мое тело стало покалывать, и знак заклятья запульсировал.

– Просто Хок, – пробормотала я.

Когда Джексон притянул меня еще ближе к себе, к моим щекам прилил жар.

– Поче… – начал он, потом, похоже, понял и закатил глаза. – Изольда, – только и пробормотал он, как будто все вдруг объяснилось. Вздохнув, он внимательно осмотрел меня с головы до ног. Я видела, как при этом расширились его зрачки.

– Ты в порядке? Ничего себе не повредила? – спросил он наконец. Мы были так близко, что я могла чувствовать его дыхание на своей щеке. Я просто уставилась на него.

– Элис? – встревоженно спросил он.

– Я… я в порядке.

Почему мой язык напоминал жевательную резинку? Только потому, что Джексон единственный раз в жизни не вел себя как придурок?

– Хорошо, – прошептал он и поспешно отстранился от меня. Его руки при этом скользнули вдоль моих рук, и я содрогнулась. Мое проклятие запульсировало, как второе сердцебиение.

– Что вы двое делали в лесу? – спросил Джексон немного резче, и я расслабилась. Слава богу, придурок вернулся.

Я скрестила руки на груди и, усмехнувшись, пояснила:

– Играем в салочки.

– В салочки… То есть должны касаться друг друга?

– Что?

– Ладно, неважно.

Джексон застонал и рассеянно провел рукой по волосам. Его строгая маска снова слетела, и он немного потерянно оглядывался вокруг.

– Черт возьми, почему я не могу это сделать? – проворчал он.

– Что? – По-видимому, мне было доступно только одно это слово.

– Я… – Джексон прикусил губу, и его взгляд упал на цветы у наших ног. Он напрягся всем телом, нагнулся и взял цветок.

– Элис…

Он снова поднялся и вдруг сунул мне под нос наполовину сморщенный и оборванный цветок.

– Элис. Я хочу перед тобой извиниться. Я сделал ужасную вещь, которую не могу исправить. Знаю, что поступил опрометчиво, но в тот момент у меня не было другого выбора. Я просто хотел защитить своих людей. Это не должно быть оправданием, но я надеюсь, что ты сможешь простить меня. Если нет, я тоже это пойму. Ты можешь ненавидеть меня, но, пожалуйста, не питай тех же чувств к моим игрокам. Они хорошие ребята.

Я уставилась на него. Потом на цветок, свесивший голову, потом снова на Джексона, чьи глаза были такими же большими и ясными, как звездное небо над нами.

Лепесток упал на землю между нами.

– Ты… извиняешься передо мной, – недоверчиво пробормотала я.

– Да, – прошептал Джексон в ответ.

Я медленно подняла руку и вынула стебель цветка из его руки. Наши пальцы при этом слегка коснулись друг друга и задержались в этом движении. Мы соприкасались не больше чем кончиками указательных пальцев, но я чувствовала это всем телом.

– Я не уверена, что одного извинения будет достаточно, – тихо сказала я.