Книга Хороший день для зомби-апокалипсиса - Василий Панфилов

Мы ехали, ехали и…

— Сусанин ёбаный, — выдохнул Слава, озирая прерии Локации, — Карма у него такая, что ли?

Проехав километров пять вдоль реки, БМПшка Серёги свернула на длинную галечную косу, вклинивающуюся в реку, и я свернул за ним, заглушая мотор. Выбравшись из БМП, Пирог уселся на броню, бездумно глядя на текущую воду. Чуть погодя, опасливо озираясь в мою сторону, к нему присоединились срочники, похожие, как матрёшки из одного набора.

— Приехали, — сказал я для затравки, усаживаясь по-турецки на горячие камни и доставая из подпространства воду, — будешь?

— Это как ты… — брови Пирога поползли вверх, но он справился с удивлением, — Буду! Инвентарь?

— Другая хуйня, — я поделился с ним сперва кинутой бутылкой воды, а потом своими открытиями и размышлениями, косясь то идело на Славку. Рептилоид возится с пиксей, что-то ласково шепча ей и укачивая на руках, как ребёнка. От этого зрелища, и от вида окровавленной ткани вокруг культяпок, хочется даже не плакать, а выть в голос.

— Больно… больно! — услыхал я горячечный писк и заморгал часто, отворачиваясь в сторону. Как же теперь…

— Не проедут? — мотанув головой в сторону портала, спрашиваю у Серёги внезапно охрипшим голосом. Пожав плечами, тот некоторое время молчал, а потом ответил неохотно:

— Не должны. Не сейчас, по крайней мере. Пока бой, пока… нет, не сунутся. Если вообще поймут.

— Надеюсь, — киваю, разглядывая друга. Он сильно помолодел и выглядит лет на шестнадцать-восемнадцать. Вместо ухоженной бороды неровная, клочковатая юношеская бородка. Гладкая лысина на куполообразной голове покрылась коротким, но густым рыжеватым волосом, да и сам он хоть и стать чуть пониже, но как-то распрямился.

В принципе, ожидаемо… вот только в голове у меня странным образом сложился его нынешний облик с прежним. Ничего ведь, сука, общего, а как так и надо!

Как будто кто-то покопался в мозгах… хотя какое там кто-то?! Система и покопалась.

И мне это чертовски не нравится! Если она, Система, способна переписывать такие вещи, то сколько во мне нынешнем от того Владимира Николаевича Евгенова, лезущего по верёвке из окна молодожёнки несколько недель назад?

Разархивированные воспоминания кендера-полукровки легли в голову, как так и надо… а ведь так не должно быть! Не должно, сука!

Да, я не выжил бы без умений, вбитых в деревенском ополчении, без отвода глаз и тому подобных вещей, которых на самом деле превеликое множество. Мелочи… но кирпичиков таких мелочей наберётся на целый Камаз!

Но я, сцука, воспринимаю всё как должно, и только в моменты перехода в Локацию и обратно включается критическое мышление! А ведь таких несуразностей — до хуища! И все… все мы воспринимаем это как должное.

— А теперь вопрос, — озвучил я вслух, не в силах держать всё при себе, — зачем Системе, способной дописывать нам в мозг воспоминания виртуального детства, в принципе возиться с нами? Сколько там осталось от первоначальных нас, и сколько — добавилось Системой?

— И с какого вообще хуя, — продолжаю, распалившись до летящих слюней, — при таких божественных возможностях вся эта хуета с игроками бета-тестерами?! На-ху-я?! Если есть Система с божественными возможностями, вплоть до тонкого вмешательства в сознание каждого из нас, то что делают тестеры?

— Как хотите, — выплеснув эмоции, я вял и спокоен, — но мне кажется, что ситуацию с Системой и игроками можно охарактеризовать как «обезьяны с гранатой». Может, их цивилизация деградировала, а может, цивилизация игроков вообще не имеет никакого отношения к созданию Системы, а просто нашла её и присосалась, как пиявка.

— В этом случае мы можем… — начал Пирог.

— Надежда, — перебил его Славка, — во-от такая…

Он показал пальцами расстояние, через которое не проскочила бы и монетка.

— Хуй с ним, — решительно сказал Серёга, — главное начать, а там посмотрим!

— Посмотрим, — сказал я угрожающе, прищурившись неведомо на кого.

— Так! — Серёга спрыгнул с брони, сбивая пафос момента, — давайте-ка, пока не забыли — записываем.

Угукнув, я надиктовал свои сообщения перед камерой планшета, продублировал их на диктофон, а потом и в блокнот. Мелких несуразностей касаемо игроков и Системы в голову набежал не один десяток.

Понятно, что большей части найдётся логическое объяснение и доказательствами чего бы то ни было они не станут, но мозговой штурм на то и придуман, чтобы накинуть говна в топку фантазии. Потому уже будем разбирать, что там можно рассматривать как доказательства, что — зыбко, а что — вообще дурь наркоманская.

— Вова… — Милашка тихо подёргала меня за кудри, — конфеты есть?

Я вздохнул прерывисто… и пикся, поняв меня правильно, посчитала нужным обидеться, надув губки и скрестив ручки на груди. Она стала выглядеть как маленькая, кавайная фрекен Бок с крылышками, и несмотря на очевидное несходство типажей, общий посыл совершенно однозначен, а ментальное сходство с мультяшным персонажем доведено до абсолюта.

Топнув в воздухе ножкой, она резко ткнула рукой в сторону Милашки, и мне моментально стало стыдно.

— Прости, — тихо повинился я перед крохой, выскребая в своих карманах конфеты и…

… неразменные батончики, да! Серёга, насколько я знаю, к сладкому почти равнодушен. Да и странные реалии Военного Городка с пайковыми сладостями, как-то не предполагают их наличия у пленного.

— Вовремя вспомнил, — бормочу вслух, снабжая Милашку стратегическим продуктом. Достав банку энергетика уже для себя, открыл её с шипеньем, и пикся начала забавно нюхать воздух.

— Нюх-нюх… — морща носик, она подлетела ко мне и бесцеремонно слизнула каплю с губы.

— Дай! — уверенно пискнула она, и выронив небрежно батончики, выхватила банку, которая для её роста смотрелась пивной кегой.

— Надеюсь, она знает, что делает, — несколько нервно сказал рептилоид, глядя на возню Милашки с покалеченной подругой. Он помог пиксям устроиться чуть в стороне, соорудив в расщелине большого валуна на стремнине подобие гнезда, и сейчас очень переживает, не в силах помочь в чём-то большем. Остаётся только присматривать за ними, да не лезть…

… потому что Милашка, оказывается, умеет шипеть лучше любого рептилоида, а ещё очень, очень больно кусается!

— Ну… по идее да, — киваю, потихонечку наливаясь осторожным оптимизмом, — Они как бы на сладостях, да и вообще…

Развивать тему я не стал, хотя очень хотелось сказать, что это не люди, а наполовину растения и вообще неписи. Только не такие, как мы, а настоящие неписи. Сказочные персонажи, которых никогда не существовало. Программы, только очень качественные.

Но я прикусил язык, потому что… ну в самом деле, какая разница? Если считать Вселенную голограммой, то все мы являемся обычным набором кода! И вообще… какая, нахрен, программа?! Прелесть программа? Она пикся, и точка! А я кендер-полукровка, на четверть хоббит и ещё почти на четверть человек с каплей крови тёмных эльфов!