Книга Волны, в которых мы утонули - Бриттани Ш. Черри

– Сегодня я пел, – сказал он, когда мы слушали музыку уже целый час. – Там, на озере. Сегодня утром я вышел на воду, чтобы спеть.

– О, правда? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал удивленно.

– Да. Работы предстоит много, но, думаю, с голосом у меня все будет в порядке. Может быть, ребята согласятся, чтобы я был только вокалистом.

– Конечно, они согласятся, Брукс. Ты видел, как на тебя сегодня смотрел Кельвин? Они хотят, чтобы ты вернулся, больше всего на свете. И под «вернулся» я имею в виду не твое возвращение в музыку. Они хотят, чтобы ты вернулся к ним. Они твои лучшие друзья. Они просто хотят, чтобы с тобой все было в порядке. Ты должен им позвонить.

Он кивнул.

– Я это сделаю. Просто я беспокоюсь из-за фанатов. Многие из них поверили слухам. Они считают меня каким-то раздолбаем.

– Брукс, да ладно тебе. Любой, кто знает, какой ты на самом деле, знает, что все это неправда. На каждый отрицательный комментарий приходится тысячи положительных, и люди просто хотят, чтобы ты поправился и вернулся к ним. Поверь мне. Я тоже сижу в Интернете.

Он улыбнулся и поцеловал меня.

– Спасибо.

– Я счастлива, что сегодня ты пел.

– Да, без гитары было тяжело. Думаю, как только я вернусь к ребятам и они будут играть для меня, я смогу пройти через это.

Я села и покачала головой.

– Тебе не обязательно ждать. Это могу сделать я. – Я быстро взяла гитару, стоящую в углу комнаты. – Я играла с вами, ребята, с тех пор, как вы научили меня этому.

Я играла ему до самого рассвета, а он старался петь как можно лучше, и у него получалось. Когда стало ясно, что ни один из нас больше не может держать глаза открытыми, мы отложили гитару и легли спать. Моя голова лежала у него на груди, и он крепко прижимал меня к себе.

– Я люблю тебя, – прошептал он, когда я начала засыпать. – Как же сильно я люблю тебя.

Как же важно быть способной произнести эти слова в ответ.

Глава 39

Мэгги

На следующее утро мы с Бруксом поехали возвращать арендованный катер. Мы все пытались угадать, сколько он в итоге будет должен за то, что не вернул его в срок. Наша текущая догадка: целое состояние.

– Я тут подумал, наверное, скоро мне нужно будет начать заниматься вокалом и на самом деле возвращаться в строй. Это значит, мне скорее всего придется на некоторое время уехать в Лос-Анджелес. Встретиться с ребятами, начать работать над восстановлением своей карьеры. Я знаю, у тебя учеба…

– У меня онлайн-курс, – перебила его я. – Я смогу заниматься где угодно, а если понадобится, – в любое время улететь домой.

– Ты поедешь со мной? – удивленно спросил он.

Я взяла его за руку и сжала ее два раза. Он выдохнул от облегчения.

– Как я рад. С тобой мне проще. С тобой все проще.

Мы подъехали к «Магазину лодок Джеймса», и я не смогла сдержать улыбку, услышав, как на крыльце воет старая собака. Когда мы поднялись по ступенькам, я подошла к псу и начала гладить его за ухом. Он перестал лаять.

Хороший мальчик.

– Я здесь уже не в первый раз, и он еще никогда не вел себя так тихо, – пошутил Брукс. Когда мы вошли в магазин, нас приветствовал мужчина, который на вид был нашим ровесником. Ему на вид было не больше тридцати пяти лет.

– Привет, Брукс, рад снова тебя видеть, – сказал парень, подходя к Бруксу и похлопывая его по спине. – А с вами мы еще не знакомы, – он протянул мне руку. – Я Майкл, владею этим магазином вместе со своим отцом.

Я пожала его руку.

– Рада познакомиться. Я Мэгги.

– Папа сказал, что вы можете прогуляться по пристани и посмотреть лодки. Он сейчас разговаривает по телефону. Еще он просил передать, что если вам будет удобно, он может поговорить с тобой за магазином.

– Да, конечно, все хорошо. Спасибо, Майкл, – сказал Брукс.

Брукс взял меня за руку, мы обошли дом, встали на причале и принялись рассматривать лодки.

– Тебя это не беспокоит? – спросила я. – То, что ты так близко к лодкам? Может быть, нам стоит подождать у входа в магазин?

Он покачал головой:

– Нет. Больше всего это беспокоит меня, когда я сплю. Все в порядке.

– Хорошо. – Я покосилась на наши руки и ухмыльнулась. – Странно это, а? Мы стоим на улице и держимся за руки. Мы вместе стоим на улице.

Он притянул меня к себе и потерся своим носом о мой.

– Удивительно, правда?

Он даже не представляет как. Я так долго мечтала, что этот день настанет.

Дверь магазина распахнулась, и из здания вышел пожилой мужчина с сигаретой в руке. Собака снова начала лаять.

– Черт побери, Уилсон, заткнись! Тише! Тише! Как же ты меня достал.

Мое тело напряглось. Брукс посмотрел на меня и прищурился.

– У тебя все хорошо?

Тише… Тише…

Я кивнула.

– Да. Все в порядке. Прости. Иногда у меня бывает чувство дежавю.

Он нахмурился и внимательно посмотрел на меня.

Я едва заметно улыбнулась ему:

– Все хорошо. Правда.

– Ладно, – обеспокоенно сказал он.

Мужчина двинулся в нашу сторону, и я прижалась к Бруксу, обхватив его за талию.

Чем ближе он подходил к нам, тем сильнее сжимался мой живот. Он остановился на полпути, затушил сигарету и помахал нам рукой.

– Привет! Простите, что заставил вас ждать. Долгий телефонный разговор, дела и все такое. Пойдемте внутрь, разберемся с бумагами у меня в кабинете.

Мы направились к нему.

– Я Джеймс. Рад познакомиться.

Я пожала ему руку, и запах табака защекотал мои ноздри. Меня охватило чувство тревоги. Он провел нас в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Уилсон все еще лаял, и Джеймс снова закричал:

– Тише, Уилсон! Заткнись! – Он помассировал пальцами виски и извинился: – Столько лет прошло, а этот пес все никак не может успокоиться. Ну да ладно. – Он плюхнулся в кресло и натянуто улыбнулся Бруксу. – Жаль, что мы встречаемся по такому поводу. Мне жаль, что с тобой произошел несчастный случай. Очень жаль, когда происходят такие ужасные несчастные случаи.

Он закатал рукава, обнажив татуировки, и мой взгляд упал на его предплечье.

Воздух в комнате становился все гуще. Я готова была поклясться, что на меня начали надвигаться стены. Мужчина протянул руку и схватил две черные лакрицы.

Мысли все быстрее и быстрее проносились в моей голове. Я чувствовала на себе его хватку. Я чувствовала его руки на своей шее, его губы у своих ушей, тяжесть его тела на моем теле.