Книга Поцелуй вдовы - Джейн Фэйзер

Король взглянул на нее, и складки между его бровей разгладились.

– Да-да, знаю. Вам понравилось, миледи? – Обрадованная тем, что опасность миновала, Джиневра грациозно выпрямилась.

– Все было просто великолепно, – с улыбкой ответила Джейн и жестом подозвала к себе фрейлину. – Леди Маргарет, прошу вас, принесите подарок короля. Его величество, – обратилась она к Джиневре и Хью, – пожелал отметить это счастливое событие. – Взяв у фрейлины два свертка, она передала подарки новобрачным. Король самодовольно наблюдал за ее действиями.

Хью получил в подарок пару перчаток, отделанных драгоценными камнями, а Джиневра – шарф из золотой ткани, на которой аметистами был вышит королевский знак, двойная ветвь шиповника. Новобрачные поблагодарили короля и королеву и заверили их, что будут молиться о благополучном разрешении королевы от бремени. Король – теперь он был настроен благожелательно – разрешил им удалиться, и они поспешили покинуть церковь.

– Кажется, лорд Хью, мы женаты, – сказала Джиневра, когда они вышли во двор.

– Верно, – согласился Хью.

– Дети готовят для нас праздник, – напомнила она, глядя на реку.

– Да, – покачал головой Хью, – пройдет еще немало времени, прежде чем мы сможем остаться наедине.

– Да, немало. – Джиневра наблюдала за сновавшими по реке баркасами.

– А может, нам отложить возвращение на часик или два? – предложил он.

– Ну, если только на часик. Я не хочу, чтобы они волновались. К тому же мы должны вернуться домой заблаговременно, чтобы у них хватило времени вдоволь повеселиться.

Хью посмотрел на небо: солнце было в зените.

– Не вижу никаких возражений. Кстати, так уж получилось, что я сделал кое-какие распоряжения на тот случай, если нам не захочется спешить домой.

– Какая предусмотрительность! – усмехнулась Джиневра. – Тогда давайте, осуществим наш брак, Хью де Боукер, пока никто из нас не передумал.

Хранитель печати молча вышагивал взад-вперед по своему кабинету во дворце. Время от времени он останавливался, чтобы обмакнуть кусок хлеба в соль и глотнуть вина. Его шпион, одетый в черный плащ, стоял у стены и покорно ждал, когда к нему обратятся.

– Хью де Боукер, – наконец заговорил хранитель печати.

– Да, милорд?

– Ты подстроишь несчастный случай… чтобы все было естественно. Какое-нибудь происшествие… или медленное отравление ядом. Найдешь человека, который все это сделает.

– Слушаюсь, милорд. – Мужчина в черном плаще пошел к двери, полагая, что приказ уже отдан – он давно привык получать подобные приказы.

Вдруг хранитель печати поднял руку.

– И сын, – проговорил он. Шпион остановился.

– Разделайся с сыном. Быстро или медленно – не важно.

– Слушаюсь, милорд. – Мужчина выскользнул из комнаты.

– Существует много способов освежевать лису, – пробормотал себе под нос хранитель печати и отпил из кубка.

Джиневра лежала на мягких перинах в тени, отбрасываемой балдахином. От простыней пахло свежестью, в камине, отделанном медью, бронзой и железом, весело горел огонь. Вся мебель в этой небольшой комнате, расположенной в одном из коттеджей деревни Хэмптон, была до блеска натерта воском.

Джиневра сладко потянулась. Воздух приятно холодил еще разгоряченное тело. С удовлетворенной улыбкой, вспоминая их любовные утехи, она провела рукой по своему животу. Их страсть была такой же дикой, как в первый раз, в палатке, они отбросили стыд и отдались в ее власть, позволяя себе все, что взбредет в голову. Джиневра еще ощущала во рту вкус его плоти, ее лоно все еще было влажным и горячим.

Она впервые за долгое время чувствовала полноту жизни.

Вдруг дверь открылась и тихо закрылась. Из-за полога выглянул Хью. Босой, в незастегнутой рубашке и штанах, он напоминал человека, которому пришлось в спешке оторваться от любовных игр. Как фактически и было на самом деле.

– Надо бы подкрепиться, – с улыбкой сказал он и, поставив на пол бутыль с вином, сел на край кровати.

Его взгляд заскользил по телу Джиневры. Он внимательно разглядывал ее, как бы убеждаясь в том, что больше у нее нет от него секретов, а потом, погладив ее по животу, сунул руку ей между ног и принялся неторопливо ласкать ее. Джиневра выгнулась и притянула его к себе. Они слились в поцелуе, но Хью быстро оторвался от нее, улыбнулся, легко провел языком по ее губам и выпрямился.

– Вина?

– М-м. – Джиневра кивнула.

Она наблюдала, как Хью вынимает пробку из бутыли, и не сразу сообразила, что он задумал. Когда холодное вино разлилось по ее животу, она вскрикнула. Хью рассмеялся и принялся слизывать терпкий напиток.

– Когда ты предложил вина, я не поняла, что ты имеешь в виду, – извиваясь, сказала Джиневра.

Хью набрал вина в рот и, поставив бутыль на пол, зажал лицо Джиневры в ладонях, разомкнул ее губы и влил вино ей в рот. Джиневра закрыла глаза, отдаваясь восхитительным ощущениям.

– Еще? – предложил Хью.

Она мечтательно кивнула, продолжая лежать с закрытыми глазами. Хью хмыкнул, еще раз набрал в рот вина и напоил ее.

– Это новый для меня способ пить вино, – проговорила Джиневра, когда Хью отстранился. – Как бы это не вошло в привычку.

– А даже если войдет – что ж плохого? – Хью откинул со лба влажные пряди волос. – Ты выглядишь такой развратницей.

– Я и чувствую себя страшной развратницей, – сказала Джиневра. – Интересно, что подумали внизу, когда ты явился к ним полураздетый?

– Им платят не за то, чтобы они думали, что происходит наверху. – Он снова поднес бутыль к губам.

– Скольких женщин ты приводил сюда? – с деланным безразличием спросила Джиневра.

Глаза Хью лукаво блеснули.

– Ты поверишь, если я скажу, что ни одной до тебя?

– Ну, если ты так скажешь, – усмехнулась Джиневра. – Но я спросила потому, что мне интересно, как ты узнал про это любовное гнездышко.

– Мои друзья обладают обширными и очень полезными сведениями.

– А-а…

Джиневра потянулась за бутылью. Хью поднял ее с пола и подал ей, а сам принялся застегивать рубашку.

– Пора ехать, – сказала Джиневра, правильно истолковывая его действия.

– Если мы хотим попасть домой до того, как они снарядят поисковые партии.

Джиневра еще раз отпила из бутыли и неохотно выбралась из постели.

– Я еле шевелюсь.

Хью самодовольно улыбнулся и заявил:

– На этой кровати я получил синяков и царапин больше, чем на поле битвы.

Джиневра потянулась и оглядела себя: огромный синяк на бедре, чуть поменьше – на руке.