Книга Ротвейлер - Рут Ренделл

Бекки привезла Уилла на три часа позже, чем ожидала Ким. К тому времени курица перегрелась, картофель потемнел в духовке, а Ким решила смыть макияж. Ее злость разжег тот факт, что с Уиллом пришла Бекки. В его возрасте неприлично ходить повсюду в сопровождении тетушки, похожей на несушку, кудахчущую вокруг цыпленка.

– Вы так поздно, – Ким поняла, что говорит, как ее мать.

– Но мы же не обещали, что придем в какое-то определенное время, да? – ответила Бекки.

– Уилл сказал, что не будет задерживаться. Он сказал это в пятницу.

Бекки открыла холодильник, достала бутылку вина и вытащила пробку. Она сама поставила бутылку туда, потому что Уилл не пил, да и Ким тоже редко себе это позволяла. Но сейчас девушка согласилась выпить бокал вина, предложенный Бекки. Ей это было необходимо.

– Семь вечера – это не так уж поздно, – мягко проговорила Бекки. Она очень быстро выпила свое вино, налила еще и отметила, что в квартире стало очень уютно. Ким это понравилось, она постепенно успокоилась, но все равно хотела, чтобы Бекки поскорее ушла. Зачем она здесь торчит? У нее есть свой дом и свой мужчина.

Но Бекки принялась болтать, сказала, что рада познакомиться с Ким получше, что Ким выглядит потрясающе, что в доме приятно пахнет ужином, но они с Уиллом поели перед уходом. Ким выключила духовку и, как только Бекки ушла, выбросила всю еду в мусорное ведро.

К тому времени Уилл уже полчаса как смотрел телевизор. Он улыбнулся Ким, сказал «привет», но больше не промолвил ни слова.

Она уныло села рядом и посмотрела сериал, за которым не следила, и ничего в этой серии не поняла. Да и не старалась. Она думала о своем плане. А не ошибается ли она насчет отношения к ней Уилла? Всю эту неделю они сидели на диване вместе, она держала его за руку, и он не возражал. Однажды вечером, перед сном, Ким обняла его, и он обнял ее в ответ, очень крепко, как это делает ее маленький племянник, если она его чем-нибудь угощает. Это сравнение ей не понравилось, разве можно думать о мужчине шести футов ростом, которому каждый день приходится бриться, как о ребенке?

Ким взяла Уилла за руку, и он улыбнулся ей. Сериал кончился и начался другой, в этот раз полицейский. Затем новости. Новости Уилл терпеть не мог и переключился на шоу со старым комедиантом и группой голоногих девушек в блестящих бюстгальтерах.

– Ты еще не устал? – спросила Ким. – Уже поздно.

– Хочу досмотреть эту передачу. Я пойду в кровать, как только она кончится. Честно.

Ким снова вспомнила своего восьмилетнего племянника. Она пожалела, что эта мысль пришла ей в голову, теперь она не могла от нее отделаться, и все, что бы ни говорил Уилл, казалось ей словами маленького мальчика: «Сейчас, уже иду, я же сказал, что уже иду». Но наконец передача закончилась, Уилл послушно выключил телевизор и пошел в ванную. Она погасила свет, оставив только настольную лампу, и задернула штору у своей кровати, чтобы надеть новую бледно-голубую ночную рубашку. Он не заметил ее платья, но, может, хоть это заметит.

Но когда он появился в своей пижаме, она вдруг застеснялась и быстро встала за шторой. Сердце бешено колотилось. Она услышала, как Уилл ложится. Он выключил лампу, и стало темно. Этого она не планировала, но включить снова свет не решилась. Она уже почти сдалась, но вдруг подумала: если я этого не сделаю, то не смогу здесь оставаться. Это будет так приятно, я просто покажу ему, что хочу этого… он ведь тоже, наверное, хочет. Пять минут, и все изменится.

Она вышла из-за занавески, подошла к его кровати и прошептала:

– Уилл, Уилл…

– Что такое? – сонно отозвался он.

– Можно я лягу рядом с тобой?

Она не дождалась ответа, отбросила одеяло и забралась в его постель. Он должен был обнять ее. И тогда она позволит ему снять с нее рубашку. Ему понравится. Она положила руку ему на грудь и потянулась губами к его губам.

То, что произошло, оказалось хуже всего, что она могла ожидать. Он резко отвернулся, так, что ее лицо уткнулось в его густые светлые волосы, и отпихнул ее руки.

– Я не люблю, чтобы другие люди лезли в мою кровать, – лбом он уперся в стену, а колени притянул к подбородку. – Уходи, уходи.

И вот теперь, в половине восьмого утра, после бессонной ночи, полной стыда и обиды, она собирала вещи. Уилл через час отправится на работу, но ей хотелось уйти первой, чтобы он увидел это и понял, что нельзя обращаться с ней как с бесплатной уборщицей и поварихой. Но он, казалось, уже забыл все, что произошло прошлой ночью.

– Я ухожу, Уилл. Я не могу этого больше терпеть. Я тебе не мамочка, чтобы сторожить тебя по ночам, когда тебе страшно.

– Моя мама умерла, – дружелюбно отозвался Уилл, – но у меня есть Бекки.

Ей захотелось наброситься на него, избить его кулаками, исцарапать. Вместо этого она спокойно закончила паковать вещи и, так как он не предложил помочь ей с чемоданами, сама вынесла их за дверь. Она пойдет с ними на работу, а после работы… Хорошо бы девчонки на работе позволили ей перебраться к ним в квартиру, которую они снимают. А если нет, то она вернется к родителям в Харлсден.

– Прощай, Уилл.

Он смотрел утреннюю передачу и даже не взглянул на нее.

– Пока-пока.

Чтобы объявить Джеймсу, что она не хочет его больше видеть, Бекки пришлось напиться. Она уже от Уилла вернулась нетрезвой. Дважды споткнулась на тротуаре, а один раз чуть не врезалась в чью-то машину. Водитель заявил, что она задела бампер, но следов не было. Намного хуже было слово, которым он ее обозвал: «алкоголичка, как тебе не стыдно».

Если бы она не была пьяной, она поняла бы, что навсегда прощаться с любовником по телефону – это неприличный и даже трусливый жест. Но дома ей показалось, что ее уносит приятной волной, которая смыла все ее сомнения. Она позвонила Джеймсу, сообщила, что их отношениям лучше положить конец, и попросила его не пытаться ее увидеть.

– Бекки, сколько ты сегодня выпила?

– Я не знаю. Не так уж много. Немного.

– Вероятно, ты думаешь, что я не замечал твоих торопливых выпивок за моей спиной. Я их очень хорошо замечал.

– Я тебя ненавижу, – сказала она невнятно, как Уилл. – Ты пури… пури… пуританский мора… моралист и зануда, и ханжа.

Она бросила трубку раньше, чем это сделал он. Он и правда был всем тем, что она перечислила, и, кроме того, плохо обращался с Уиллом, был нетерпелив и… многое другое. Что другое, она не вспомнила, потому что заснула.

На следующий день она почувствовала себя больной, позвонила в офис и сказала, что у нее грипп. Ей потребовалось все утро и почти весь день, чтобы с помощью аспирина и «Алка-Зельтцер» прийти в себя. Наступило время стыда и самокритики. К тому же она опасалась, что Ким Битти вчера заметила ее странное поведение. Но ей ведь на самом деле просто необходимо было выпить. Уилл никак не хотел уходить, он канючил, упрашивал ее позволить ему остаться, не заставлять его возвращаться на Стар-стрит. Сообщил, что был так счастлив эти два дня. Что в ее квартире достаточно места, и неправда, что у нее нет второй спальни. Места хватит, ему не нужно много.