Книга История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке - Сергей Холодов

В сектантские сети может попасть кто угодно. Как-то раз члены Богородичного центра запудрили мозги командиру одной из дивизий, расквартированных в Балашихинском районе Подмосковья. Тот стал активно посещать сектантские сборища, а солдаты, вместо того чтобы нести службу, строили дома для высокопоставленных членов секты. Глядя на своего командира, в сектанты записались и многие офицеры дивизии. Покончить с этой вакханалией удалось только после того, как командир части приказом министра обороны был уволен в запас, а наиболее ретивые офицеры получили дисциплинарные взыскания.

Аналогичная картинка наблюдалась и в Мосгордуме. В начале 1990-х в столичный парламент зачастили представители различных сект. Особенно много было саентологов, кришнаитов и членов Аум Сенрике. Каждое утро они приходили в здание на Петровке, часами сидели в кабинетах и потихоньку капали на мозги депутатам и их помощникам. А самые шустрые открыто агитировали вступать в их религиозные организации и продавали рекламные брошюрки. Так продолжалось до тех пор, пока у входа в МГД не установили круглосуточную милицейскую охрану и не ужесточили пропускную систему для посетителей.

В 1999 году жертвами секты лжехриста Виссариона (сам сектант именует свое детище Церковью Последнего Завета) стала группа молодых столичных интеллектуалов, организовавших свой весьма успешный бизнес. Именно он и привлек внимание Виссариона. Дело едва не закончилось полным разорением.

А вот другая история. Главный ее фигурант — известный ученый-атомщик, член-корреспондент РАН, директор одного из российских НИИ, автор трех сотен научных работ. Даже он, такой влиятельный в научном мире человек, попал в тоталитарную, деструктивно-оккультную секту Ошо. Более того, бросил жену и женился на руководительнице этой секты по кличке Асмито. Кстати, наш членкор — не единственный человек, попавший в ее сети. Эта авантюристка и раньше находила влиятельных людей, женила их на себе, обчищала до нитки, а потом подавала на развод.

Пострадал от этой секты и один очень известный российский музыкант (не называем фамилию из уважения к его творчеству). Лишь чудом он вырвался из сетей, умело расставленных Асмито. Добычей авантюристки, тем не менее, стали гонорары музыканта за участие в нескольких зарубежных концертах.

На рубеже столетий влияние сект в России было настолько мощным, что это стало угрожать безопасности страны и общества. Неслучайно в структуре ФСБ России пришлось создавать специальное подразделение, сотрудники которого отслеживают деятельность наиболее опасных сект. Тем более что, как выяснилось, большинство сектантских организаций, активно действующих на территории нашей страны, были созданы на денежки западных спецслужб. Например, одно только Центральное разведывательное управление США в начале 1990-х тратило на поддержку тоталитарных сект в России по 150 миллионов долларов ежегодно. Всего же на раскрутку российских сект были израсходованы десятки миллиардов долларов США.

А вот образец доморощенного сектантства, рожденного исключительно фантазией нашего человека. В конце 1990-х годов в Люберецком районе Подмосковья объявились… «теоретики общественного счастья». Именно так называли себя пятеро выпускников педагогического института, весьма оригинально начавшие карьеру педагога. Среди «теоретиков» оказались две девушки. Проучившись пять лет в педвузе, молодые люди пришли к выводу, что традиционными средствами воспитать гармоничного и счастливого человека нельзя. Нужно что-то новенькое и гораздо более эффективное. Этим «новеньким» стало хорошо забытое старое: примерно так, пропагандой и террором, пытались вывести новую породу людей идеологи Третьего рейха. Конечно, люберецкие «теоретики счастья» оказались куда менее последовательны и успешны, чем их предшественники из 1930-х годов, однако дров успели наломать на многотомное уголовное дело.

Как выяснилось, свои идеи дипломированные педагоги начали пропагандировать еще в середине 1990-х годов в Калуге. Именно там была создана и зарегистрирована общественная организация под названием «БКНЛ — ПОРТОС». Что означает: братство кандидатов в настоящие люди поэтизированного объединения разработки теории общественного счастья. Малопонятное, но загадочное название притягивало молодежь, словно магнит. В 1990-е годы люди вообще готовы были на все, лишь бы вырваться из удручающей нищеты и беспросветности. Тем более что цель этого «братства» звучала весьма заманчиво: создать островки общественного счастья в стране, где о счастье вспоминают лишь в канун Нового года.

Неудивительно, что у дипломированных педагогов быстро нашлось немало последователей. Вскоре возникли филиалы «ПОРТОСа» в других городах России и даже на Украине. А в начале 1998 года создатели «ПОРТОСа» приехали в Москву. Сначала теоретики общественного счастья арендовали помещение на улице Подольских курсантов, а затем переехали в поселок Красково Люберецкого района. Выкупив у завода «Салют» часть производственных и складских помещений, руководители «ПОРТОСа» устроили там что-то вроде штаб-квартиры своей организации. Именно там все желающие могли приобщиться к будущему общественному счастью. А желающих набралось немало. Новых членов активно вербовали в основном среди молодежи из малообеспеченных семей, обещая всем высокооплачиваемую работу и учебу в престижных вузах Москвы.

Пропаганда, кстати, была поставлена неплохо: «ПОРТОС» печатал и распространял листовки и газеты, устраивал митинги и демонстрации в людных местах. Средства на организацию таких акций организаторы черпали из специально созданной коммерческой структуры — ООО «Организация помощи инвалидам, ветеранам и пенсионерам». Работали там не только инвалиды и пенсионеры, но и вполне здоровые молодые люди, завлеченные обещаниями красивой жизни. Так что денежки у «ПОРТОСа» водились: их хватало и на листовки, и на митинги, и на баланду рабочим, и на поощрение рядовых членов организации.

Дисциплина в «ПОРТОСе» была железная: малейшее неповиновение начальству — и провинившегося сурово наказывали. Для экзекуций в «штаб-квартире» организации существовали специально отведенные места. Били, как правило, кожаной плеткой по мягкому месту. За один раз провинившийся мог схлопотать до пятисот ударов. За экзекуцией должны были наблюдать все члены организации. При этом провинившегося обязательно раздевали догола: это у руководителей «ПОРТОСа» называлось приобщением к истокам. Обычно приговоры приводили в исполнение сами руководители. Но иногда к экзекуции привлекали и рядовых членов организации. Отказ от участия в избиении рассматривался как провинность со всеми вытекающими отсюда последствиями. И хотя особого вреда здоровью такие экзекуции не наносили, прокуратура впоследствии квалифицировала их как истязание.

Сколько человек удалось приобщить к общественному счастью посредством кожаной плетки — неизвестно: никаких учетных записей никто в «ПОРТОСе» не вел. Поэтому в распоряжении оперативников и следователей оказались лишь показания нескольких свидетелей, которые либо подверглись экзекуции, либо принимали в них участие. Зато известно, что организация имела четкую структуру, а все ее члены носили «воинские звания». Высшие звания — «гвардеец» и «парламентарий» — присваивались начальству. Остальным присваивались звания «ВРИО парламентарий», «старший курсант», «курсант» и «ВРИО курсант». Но и эти низшие звания нужно было заслужить прилежной работой и беспрекословным выполнением любых приказов руководства. Свежеиспеченных членов «ПОРТОСа» именовали новичками. Следствие доподлинно установило, что в период с августа по ноябрь 2000 года роль новичков сыграли четверо несовершеннолетних жителей Московской области из неблагополучных семей. Пообещав им хорошую работу, вербовщики из «ПОРТОСа» заманили ребят на свою территорию, отобрали документы и насильно удерживали в течение нескольких месяцев. Именно новички выполняли в «ПОРТОСе» самую грязную работу.