Книга Пара для дракона, или просто будь пламенем - Алиса Чернышова

Орчанка буркнула нечто, по форме своей ни разу не относящееся к благодарностям, и снова ушла.

— Угощайтесь, — улыбнулся Жрец.

— Благодарю, — прищурился Эт. — Воздержусь. А способность интересная, да… И любопытно, что произойдёт, если распылить вас на тысячи фрагментов? Они тоже соберутся воедино? Неприятный, должно быть, будет процесс.

— Вот уж не знаю, — развёл руками Жрец. — Пока всё руки не доходили проверить.

— Может быть, сейчас? — ощерился Эт. — Могу посодействовать. Я люблю эксперименты.

— Какое похвальное качество! Однако, пожалуй, ныне неурочный час.

Пару мгновений они оценивающе разглядывали друг друга.

— Вы извинитесь перед ней, — отрезал дракон. — Если надо — на коленях прощения попросите.

— О, это не проблема, — голос Жреца звучал мягко и вкрадчиво. — Извинения я могу нести в массы безостановочно, даже не особенно вдумываясь в их смысл. В стоянии на коленях, конечно, присутствует некоторый пошлый эротизм, но, если надо, так уж и быть… Тем не менее, говоря об извинениях и их причинах… помнится, едва вступив в должность, я писал вам письма с просьбой взять город под своё покровительство. Также я просил вас — нижайше, нужно отметить — отозвать боевых магов, присланных (или вернее будет сказать сосланных?) вашей семьёй в Чу. Все эти письма остались без ответа, хотя в них я упоминал и возросшую непомерно криминогенную обстановку, и превращение иномирян в живой товар, и террор со стороны боевых магов. Да, я также писал что-то об увеличении количества домов удовольствия, обслуживающих исключительно боевых магов, о вовлечении в этот бизнес даже иномирянок, не-людей и магически одарённых девочек (и, кстати, не только девочек, у иных личностей и юные симпатичные мальчики пользовались немалым спросом). Помнится, вы ответили мне весьма велеречиво, однако свести сие изречение можно к простому тезису: проблемы Чу вас не касаются.

— И вы решили отомстить мне именно так, через уязвимую, зависимую от вас женщину? — холодно уточнил Эт.

Жрец рассмеялся.

— Ах, полно вам, какая месть? Всего лишь позаботился о том, чтобы девочка сдуру не отказала тому, кому не отказывают. Какая-то месть и прочая ерунда… мы тут не валенки валяем, а, страшно сказать, делаем политику. В таких вопросах не место сантиментам. Да и, при любом раскладе, мне в вопросах мести крайне далеко до местных божеств — больших оригиналов и редких юмористов, да-да… Ведь, судя по всему, в вашем мире карма — понятие вполне материальное.

Эт скрипнул клыками.

Да, они с отцом некогда — лет сорок назад? — решили в ответ на очередной запрос Наместника сбагрить Чу особенно отмороженных боевиков, которым при ином раскладе грозил трибунал. Делиться другими возможности не было, ибо самим мало. Заниматься же городом, переполненным нечистью, стоявшим у самой границы Разделяющих Гор… Отец предложил Эту, но отметил, что для толкового результата пришлось бы торчать в Чу постоянно.

Эт, разумеется, отказался.

— Так что, — улыбку Жреца хотелось разбить в кровавую кашу. — Разумеется, я извинюсь перед госпожой Диверой. На коленях и всё, как полагается. Конечно, немного обидно, что перед теми девочками и мальчиками, которым парой дракона стать не повезло, никто извиняться не станет. Но такова она, справедливость — одна из самых переборчивых шлюх в мире, улыбается лишь тем, кто ей дорого платит. Все это, на мой вкус, весьма иронично… Мы закончили, о Властелин?

Эт встал и направился к выходу.

— Вам скоро придётся сменить Главу Стражи Стены, — бросил он напоследок.

— Весьма печальная новость, — вздохнул Жрец. — Нам с Властелином будет непросто подобрать ему замену.

— И какими же столь уникальными навыками обладает эта падаль?

— Вы будете смеяться, — сказал Жрец. — Но не так уж легко найти тех, кто будет стрелять в безоружных и беззащитных иномирцев, раз за разом, день за днём, и не скатится при этом до совсем уж невменяемого или неуправляемого состояния. Тот же господин Фьорд, при всём моём уважении к нему, не потянул бы подобную работу. Между тем, кто-то должен выполнять её, не так ли? Общество устроено очень забавно: всегда кто-то должен загребать руками жар и грязь, чтобы остальные спали спокойно. Всегда кто-то должен служить козлом отпущения на случай смены режима или прочих подобных весёлых мероприятий, когда тех, кого называли героями, начинают именовать злодеями, и наоборот. Вам не приходило подобное в голову?

— Нет.

— Значит, вам повезло не жить в интересные времена… Доброй и продуктивной ночи, о Властелин.

28

* * *

— За орду! — сказал Рырох.

Игорь, конечно же, заржал.

Орка этой фразе подучил неугомонный Макс. Рырох в итоге быстро просёк, что детишек (ну, и Игоря заодно) сие высказывание приводит в восторг, потому повторял его с разной интонацией, когда хотел рассмешить.

Получалось почти всегда.

— За орду, — фыркнул Игорь. — Куда же без неё…

На самом деле, клич вполне соответствовал мероприятию — они вдвоём весело шагали по местности, полной недружелюбных элементов живой и мёртвой природы, в поисках малолетнего придурка. Паола, услышав об их планах, закатила глаза так, что они чуть из глазниц не повыпадали. Её можно было понять, если честно: иногда Игорь и сам подспудно подозревал, что упрямый идиот.

Но есть, наверное, в каждом человеке — и, быть может, не только человеке — такая внутренняя суть, тот самый костяк нас, который не вытравить, сколько ни умирай. То, что остается, когда мы забываем и вспоминаем, падаем и встаём, воскресаем, превращаемся, умираем, меняем судьбы и миры… Тысячу раз прав сэр Уинстон: кто не меняет своего мнения, не меняет ничего. Нельзя жить и не измениться, но…

Но есть в любом сознании некий остов, незыблемая колонна, удерживающая хрупкую конструкцию; то самое нечто, которое, если сбросить шелуху наносного и лживого, и есть мы. Если ломается этот столп, рушится всё здание — и личности больше нет. Есть лишь зомби, зачем-то притворяющийся живым. Быть может, потому мы раз за разом, шаг за шагом осознанно наступаем на одни и те же грабли: если разобраться, то кто мы без них?..

Игорь шёл сквозь развесёлую иномирную саванну, смотрел на разноцветные луны, слушал отдалённые вопли кружащих над джунглями птеродактилей, которые тут, очевидно, изображают колибри. Впрочем, мясо у этих тварей крайне вкусное, надо сказать…

Так вот, Игорь топал по чужому миру, следуя за запахом, и это всё весьма и весьма тянуло на чистейшую шизофазию. И да, он всё ещё не совсем исключал вероятности, что видит затянувшийся предсмертный бред, или какой-то шутник напялил на него суперреалистичный виртуальный шлем, или у него медикаментозный приход, пока врачи пытаются его подлатать. И что рано или поздно загорится тот самый свет в конце тоннеля, который после окажется хирургической лампой. И он почти боялся этого момента, потому что… правда в том, что на самом деле там, в глубине души, он не хотел возвращаться.