Книга Лед - Павел Корнев

— Во-первых, не перед попом, а перед дьяконом. — Я тоже спрыгнул на снег и заглянул за забор. Никого, только мохнатый пес бесновался у конуры. — А во-вторых, с представителями местных властей надо сотрудничать.

— Попы здесь у власти? — развеселился Коля. — И почем опиум для народа?

— Коля, ты ночевать в тепле хочешь или в ближайшем сугробе? — разозлился я. Только воинствующего атеиста мне не хватало. Да если бы не мужской монастырь, Волчий лог давно разделил бы судьбу Туманного. А этот еще рожу кривит!

— В тепле, — чувствуя подвох, ответил Ветрицкий.

— Тогда базар фильтруй, — постучал я согнутым указательным пальцем по виску и замолчал. Лай стих, за забором послышались шаги. Распахнулась калитка, к нам в сопровождении Ряхина вышел невысокий толстоватый целитель. Мишка никак не мог приспособиться к степенному шагу свояка и то отставал, то забегал вперед.

— Кузьма Ефимович, вот он, — подскочил он к саням. А то так непонятно, кто больной! Мы с Колей вообще-то на своих ногах стоим, а не пластом валяемся.

— Вижу, — запахнул полы меховой безрукавки Кузьма Ефимович. — Что с ним?

Мишка, сбиваясь, начал что-то объяснять, но целитель, досадливо поморщившись, попросил его помолчать. Было видно, что особой симпатии к Ряхину он не испытывает.

— Да вот, ногой приложился, — невесело улыбнулся Макс.

— Рана открытая, закрытая?

— Закрытая.

— Какие-нибудь препараты принимал?

— Почку бархатника, — ответил я, поймав вопросительный взгляд Макса. — Часа два назад.

— Так, так, — пожевал губы Кузьма Ефимович, — три часа, шесть, плюс еще два… Если что-то серьезное, то результат будет не раньше, чем завтра к обеду. Если простой ушиб, то нога с утра будет как новенькая. Устраивает?

— А куда деваться? — развел я руками. — Что по деньгам?

— Пять рублей золотом сейчас, надо будет, завтра доплатите.

— Когда его забрать можно будет?

— А прямо завтра с утра и приходите. — Кузьма Ефимович взял у меня пятирублевку. — Сам зайдешь?

— Угу, доковыляю, — кивнул Макс.

— Может, мы вещи у вас свои оставим? — попросил я. — Не хотелось бы их до Якова тащить.

— Киньте на веранде, ничего с ними там не случится. — Целитель развернулся и зашагал к забору.

— Коля, помоги Максу дойти, я вещи покараулю.

Поковыляли. Мишка, даже не дожидаясь моей просьбы, начал выгружать наши пожитки прямо на снег.

— Задержался я с вами, а мне еще о лофадях позаботиться надо, — пояснил он, поймав мой взгляд.

— Да без вопросов. — Я вытащил из саней лыжи и осмотрел дно — кроме гильз, ничего нашего вроде не осталось. — Спасибо, что подвез.

— Ерунда. — Ряхин залез в сани и, заговорщицки понизив голос, наклонился ко мне. — Еще увидимся. У меня к тебе дело на сотню золотых намечается.

Едва сдержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска, я передал вернувшемуся Коле рюкзаки. В следующий заход оттащим лыжи, и надо будет двигать устраиваться на ночлег. Обернувшись, я с удивлением увидел, что Мишка и не думал разворачивать сани и выезжать обратно на улицу, а погнал лошадей в глухой конец проулка. Куда это он? Там же проезда нет. Или есть? Все оказалось намного проще — сани въехали в открытые ворота через три дома от жилища целителя и скрылись за покосившимся двухэтажным сараем, выходившим на дорогу глухими стенами без единого окна. Я только покачал головой: «Задержался я с вами»! Ну и жучара! Можно подумать, ему теперь на другой конец села пилить. Снова раздался собачий лай, и в калитку вылетел Ветрицкий.

— Длинней цепь сделать не могли?! — возмутился он, с опасением рассматривая штанину. — Давай остальное вместе утащим.

— Цепь, говоришь, длинная? — задумчиво протянул я и расхохотался, увидев, как вытянулось лицо у Ветрицкого. — Вместе, вместе потащим, только сделай заточку попроще.

— Ты сначала с этой милой собачкой поиграй в догонялки, потом сам лицо проще делать будешь, — отшутился Николай и начал собирать лыжи в охапку.

В этот момент с улицы в проулок свернула пьяная компания. Пять молодых парней полностью перегородили дорогу. Все были в хорошем подпитии, но на ногах держались достаточно твердо. Один, в длинной шубе из собачьих шкур, даже пытался на ходу разливать в пластиковые стаканчики самогон из полуторалитровой бутыли. У парня, который шел впереди остальных, левая кисть была замотана пропитанной кровью тряпкой, и за ним на снегу оставался след из багряно-красных капель. Никак тоже к целителю? Компания уже подошла к нам, когда из-за поворота вслед за ними вывернули два ополченца. Почетный караул?

— Сюда? — Парень махнул замотанной кистью в сторону дома целителя — на снег полетела струйка крови. Раненый не обратил на это никакого внимания. Оно и понятно — судя по самогонному запаху, анестезия у него что надо.

— Отсюда. — Я внимательно оглядел подошедшую компанию. Пьяненькие, но следов драки ни на ком не видно. С другой стороны, пять человек прибить кого-нибудь могут и без всяких для себя последствий. Но тогда бы ополченцы просто так за ними не тащились. Непонятно. — Коля, закинь сам вещи, я здесь постою.

Раненый бесстрашно распахнул калитку и прошел внутрь. Почти сразу же раздался лай и испуганный крик, цензурных слов в котором не было вовсе. Парень в собачьей шубе заглянул за забор и, захохотав, едва не выронил бутыль. Коля обогнул его и с охапкой лыж кое-как протиснулся в калитку.

— Алик, чего там? — пихнул в бок смеющегося парня его приятель. Этот явно в компании главный. И выглядит постарше, и одежда поприличней. Только вот глаза… Мутные они какие-то. Меня аж покорежило, когда они по мне зыркнули.

— Вася сегодня в ударе — с кобелем чуть не сцепился, — успокоившись, ответил Алик. — Игорь, тебе налить?

— Задолбал уже этот урод, — сплюнул Игорь и оттолкнул протянутый стаканчик с самогоном. — Завязывайте, нам еще съезжать.

— Игорек, может, получится договориться? — неуверенно протянул хлюпик в длинном драповом пальто и забрал у Алика стакан. — Куда мы сейчас потащимся? Поздно же…

— Вот иди, Рыба, и договаривайся. Толку-то, если вы вести себя по-человечески не умеете? — зло оборвал его Игорек, повернулся ко мне и дыхнул перегаром. — Слышь, братишка, этот целитель как, в своем деле шурупит?

— Без понятия. Сами первый раз к нему обратились, — признался я. — Что с рукой?

— А, в ножички поиграть решили, — с досадой махнул рукой Игорек и кивнул на ополченцев. — Теперь из села велели убираться.

— Да, нехорошо получилось, — согласился я.

— Пошли? — Николай вышел из калитки и поправил висящие на плече автомат и чехол с луком. Правильно, в мешках ничего особо ценного нет, но оружие здесь оставлять не стоит. Сам я серебряную проволоку и патроны уже переложил из вещмешка в брезентовую сумку, которую оставил при себе.