Книга Охота на ламию - Инесса Иванова

— СС только один. И он совсем не случайный свидетель, а полноправный участник этой истории. Если не сказать больше, её тайный вдохновитель. СС — это вы, Дазромак.

Глава 30

Дракон (окончание)

Услышав обвинение, Волкодлак сначала пожал плечами, а потом и вовсе принялся методично, склонив голову набок и скрестив руки на груди, развенчивать мои предположения одно за другим.

Сказал он и то, что всё это похоже на бред начитавшегося романов скучающего и отвергнутого жениха, представившего себя на его, Дазромака, месте. А мне, конечно, никогда там не быть, иначе б я не стал кидаться обвинениями в пособничестве богатым сынкам знатных родителей, от нечего делать создавшими кружок по садистским интересам.

— А почему они охотились только на ламий? — спросил я как бы между прочим.

— Кто знает, — отмахнулся ликан. — Наверное, старались распробовать Пожиратель, чтобы потом применить его на Древних. Вон поэтому дружок вашей полюбовницы и сбежал, так что и следа не сыскать. А Персилия пождала изумрудный хвост и решила подать в отставку. Сеймур теперь и смотреть на меня боится, думает, что следом пойдёт.

Волкодлак негромко рассмеялся, выдав отсутствие левого клыка.

— Жалкое зрелище! Что с одной, что со второй стороны.

И снова он презрительно фыркнул. «И говорить не о чем!» Чем ещё больше утвердил меня в том, что я на правильном пути. Теперь уже высказанное предположение больше не казалось чушью, совсем наоборот, получило нежданное подтверждение.

— Откуда же тогда вам известно о собрании Древних, куда входила и Персилия с первым проректором? Только не говорите, что вам о нём рассказала Регина! Я в курсе, что это не так.

— Не помню, значит, перехватил чью-то переписку! Вам пора, Гумонд! Как говорится, спасибо за оказанную помощь, но теперь вам настала пора вернуться к вашим непосредственным обязанностям. Велес, неси мой сюртук! Погода нынче тихая, осенью редко такая бывает, не грех и прогуляться! Чего и вам советую!

Дазромак вдруг засуетился, принялся активно жестикулировать, снова нацепив маску угодливого и приятного собеседника, только глаза оставались холодными, а взгляд, как у оборотня, готового напасть, если не будет пути к отступлению.

Я понимал, что это моя последняя возможность вывести дознавателя на чистую воду. Равно как и то, что не стоит этого делать. Благоразумнее уйти в сторону, притвориться, как и предлагал мне Дазромак, что поверил его объяснениям. Именно так напишет он в официальном отчёте. Именно эту версию «случайного свидетеля» станут повторять в салонах и Совете.

Именно она претила мне больше всего остального. Охотники, Древние — все они считали, что действуют по своей воле. Интересно, кто-нибудь из них хоть понял, что это не так?

— Сбегаете? — усмехнулся в спину ликану. — Боитесь признаться? Сами понимаете, доказательств у меня нет и не может быть. Вы всё подчистили! Но я лишь хотел узнать правду.

Слуга, принёсший сюртук хозяина, посмотрел на меня, как на муху, которую по недогляду прислуги ещё не прихлопнули. Дазромак как ни в чём не бывало, встал у зеркала, висящего на стене, и спокойно поворачивался то правым, то левым боком, оглядывая себя со всех сторон, как придирчивый клиент портного. И молчал, поджав губы.

Ещё немного — и взорвётся. Если довести его сейчас, ликан забудет об осторожности. Да, это ничего не решит. И всё же ради тех, кто погиб, и кто мог бы погибнуть, стоило добиться признания. Волкодлак сделает выводы и поймёт, что в следующий раз безнаказанным не уйдёт.

— Я так и подумал, что вы испугаетесь. Осуждаете ректора Кломмхольма, а сами ничем не лучше её. Тряситесь за своё место и дальше. Всего доброго!

Я повернулся и пошёл к двери, надеясь, что меня остановят. Неплохо изучив натуру дознавателя, почти не сомневался, что так и случится.

— Велер, всё, спасибо, оставь нас одних. Ненадолго, — мягко произнёс Волкодлак, когда я уже взялся за ручку двери, ведущую в покои его слуги и дальше на выход. — Возвратитесь, гранд. Я отвечу на ваши вопросы, но уделю этому не больше пяти минут. Время, знаете ли, поджимает. Чем скорее я закончу здесь, тем скорее вернусь в столицу. Вы, должно быть, уже слышали, что меня ждёт новое кресло. Без преувеличения сказать, весьма почётное.

— Я не сомневаюсь, что вы очень скоро до этого дослужитесь.

Вернувшись на место, я сел в кресло и приготовился слушать. Дазромак занял своё, соединил кончики пальцев и, проследив, чтобы дверь плотно закрылась, начал говорить:

— Хотите знать, что означает СС? Я вам скажу. Смерть слабым. И всё. Этим всё сказано. Тот, кто выжил, таковым не является, значит, может быть полезен государству, а паразитов, с обеих сторон, прошу заметить, за время лояльности расплодилось в Илиодоре слишком много.

Он говорил с привычным самодовольством, но на этот раз в лице ликана не мелькнуло и тени былой угодливости или готовности всё понять, а значит, и простить. Передо мной сидел тот, кто впоследствии имел все шансы стать безжалостной машиной правосудия, карающей тех и этих, не разбирая обстоятельств.

— Чем же вам помешали девушки? Разве они не должны были служить государству после окончания Института? Тем более ламии?

— Гумонд, вы, правда, не понимаете? Во что превратились Пришлые из других миров? В утеху пресыщенных сынков Истинных? В домашних ручных зверьков. Способных только рожать себе подобных? Для чего был создан этот Институт?

Дазромак посмотрел на потолок, будто искал там ответ.

— Чтобы использовать способности Пришлых им и нам на благо. Чтобы ламии стояли на страже закона, саламандры проявляли себя в целительстве, гарпии — в суде. И так далее. А всё свелось к постельным утехам. Она может владеть огнём, а эта летать, как Дракон! Фу, мерзость!

Дазромак сплюнул на ковёр и встал. Ненадолго задержался у окна, а потом зашёл за спинку моего кресла.

— Мы забыли то, ради чего всё это было создано. Забыли о долге, о государстве. Кому-нибудь надо было поставить всё на свои места.

— Я думал, вы хотите почистить ряды Древних, — усмехнулся я не оборачиваясь. Страха перед дознавателем я не испытывал. Понятно, что он бы никогда не стал действовать в одиночку, он лишь винтик в машине, призванной вселить ужас в сердца тех, кто считал, что может спокойно заниматься своими делишками в обход прямых обязанностей.

— И это тоже. А заодно понять, как далеко они могут зайти и какое оружие нам противопоставить. Я уже говорил вам, что не всех преступников надо запирать в камеры, иногда они полезнее на свободе. Такие, как Стенсен, за обещание ректорской должности, расскажут, к примеру, массу полезного. Прикрывать мелкоту смысла нет, на её место тут же встанут другие, только уже не подконтрольные нам.

— Вам? Так сколько же вас? — спросил я, понимая, что не получу ответа. Но спросить был должен.