Книга Собака тоже человек! - Сергей Платов

Я вздохнул и собрался было стямкать приготовленный бутерброд, как колокольчик опасности вяло звякнул в моей голове. Я тут же вскочил, навострил уши, клыки и приготовился встретить надвигающуюся опасность. Колокольчик еще раз звякнул, но как-то странно, словно сам не знал, опасность это или нет. Вот уж не знаю, что бы это значило.

— Что-то случилось? — как всегда с опозданием сообразила Селистена.

— Еще не знаю.

— Так чего ты ощерился?

— Лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Что? — не поняла боярышня.

— А не важно, это такая поговорка у нас в «Кедровом скиту» была.

Селистена, как обычно, открыла рот, чтобы задать десяток вопросов, мгновенно образовавшихся в кудрявой головке, но я пресек эту попытку на корню. Не время, понимаете ли, тут кто-то вокруг шарится, а я должен удовлетворять бездонное любопытство своей спутницы.

«Звяк!» — опять раздалось в моей голове. Да что же это такое, так опасность или нет? Для ответа на этот, в сущности, простой вопрос я распушил уши и весь обратился в слух. Не помогло, кроме природных звуков, ничего не было слышно. К интенсивной работе ушей подключился нос, благо обонянием Шарик обижен не был, а я в некотором роде его преемник, так что собачий нюх работал на полную катушку.

Так я и стоял на краю луга и шевелил по очереди то ушами, то ноздрями, этакий чувствительный лохматый комок, состоящий из одного носа и двух ушей. Селистенка тихо стояла сзади и делала все, на что была способна в этот момент, — молчала. Через минуту моя настойчивость была вознаграждена. Вначале я уловил небольшой посторонний звук, словно чьи-то когти царапнули по старой траве. А позднее мой нос учуял странный запах, несомненно принадлежавший какой-то нечисти Странно, при приближении нечисти чувство опасности верещит, словно торговец на ярмарке, а тут звяк, и все.

Еще через минуту напряженного вслушивания и внюхивания я пришел к выводу, что незваных гостей двое. Ну ничего себе, нас тут нечисть окружает, а опасности нет? Да такого просто быть не может! Правда, запах у них какой-то странный, вроде и нечистый, но с явным присутствием каких-то цветочных ароматов и еще чего-то приятного. Настоящая нечисть так не пахнет.

Что-то зашевелилось в моей голове, но тут же улетучилось. Ох, говорила мне Симочка: учись, Даромирушка, учись. Так я вроде и учился, но, положа лапу на сердце, признаюсь: в моем обучении присутствуют большие пробелы. Хм, выходит, наши колдунчики не всегда бубнили зря. Ничего, я как-никак умен и талантлив, да и на память никогда не жаловался. Думай, Дарюша, думай. Вспоминай, что эти бородатые зануды рассказывали о нечисти с цветочным запахом. Тьфу ты, от напряжения даже себя Дарюшей назвал.

Ответ плавал где-то на поверхности, но я никак не мог поймать его за хвост. Селистена вибрировала за спиной, но, слава богам, продолжала молчать. Нечисть подкрадывалась все ближе, а чувство опасности вообще отказывалось хоть как-то реагировать на происходящее. Ах вот оно какое! Бросить хозяина в такой ответственный момент!

Наконец мой нос уловил запах васильков, и в это же мгновение я вцепился в него зубами, клыками и всем остальным, чтобы не упустить. Точно, ну как же я мог забыть о странных выродках в дружной семье монстров, тварей и прочих пакостей! Луговые спиногрызы, вот кто крадется к нам.

Фу ты, так вот почему мое чувство опасности звякнуло и замолчало. Все дело в том, что луговые спиногрызы. мягко говоря, не обычная нечисть, то есть они, конечно, порождение тьмы, но что-то там в процессе развития у них замкнуло, и они вдруг стали убежденными пацифистами. Категорически отказались нападать, убивать, тиранить, злодейничать — в общем, вести нормальный темный образ жизни. Их собратья, разумеется, не обрадовались такому отступничеству и прекратили всяческое общение с предателями, а при случае норовили перекусить бывшими родственниками.

Отношения с людьми у луговых тоже не сложились. Как ни пытались объяснить людям, что они теперь хорошие и всем желают только счастья, последние никак не хотели верить и с помощью подручных средств в виде осиновых кольев и копий с серебряными наконечниками сильно проредили популяцию нестандартной нечисти. Тогда луговые спиногрызы обиделись вообще на всех и переселились в самые отдаленные и безлюдные места. Помнится, нам в скиту рассказывали, что они очень страдают от дефицита общения. Что ж, я их могу понять: попробуй они сделать шаг навстречу — и либо их бывшие собратья за предательство в расход пустят (а не сопротивлялись насилию луговые принципиально), либо люди начнут мочить по вполне понятной причине.

В общем, бедные, несчастные зверята с жуткими комплексами, трагической судьбой и враждебным миром вокруг них.

— Эй, ребята, выходите, не бойтесь!

Луговые замерли в нерешительности и прекратили красться.

— Ты кого зовешь? — не выдержала Селистена.

— Спиногрызов, — сказал правду я и тут же пожалел о моей врожденной честности. Боярышня, видимо, вспомнила ночной визит парочки горных спиногрызов и завибрировала с удвоенной скоростью.

— Ты что, с ума соскочил после того, как тебя Демьян палицей приложил?

— Не вопи, это не такие спиногрызы, что к тебе в светелку заходили.

— А какие? — Истерика могла начаться в любой момент.

— Они, как бы это попроще назвать, нестандартные.

— Чего?

— Ну, они не обычной ориентации.

— Чего, чего?

— Ну, в общем, они не такие, как все.

— Ты в этом уверен?

— Солнышко, только спокойно, неужели ты думаешь, что, если бы я хоть немного сомневался, я бы позволил им к тебе приблизиться?

Такой аргумент почти убедил Селистену.

— Я, конечно, тебе верю, но те монстры были такие страшные.

— Или веришь, или нет. Тут не может быть никаких «но»!

Сомнения в правоте командира во время боевых действий неприемлемы и должны быть задушены в зародыше. Тоже мне, нашла в ком сомневаться! Да я… Ну что уж там, вы все обо мне знаете. Суровым, немигающим взглядом моих бездонных голубых глаз я пронзил ее насквозь.

— Верю! — мгновенно ответила Селистена.

Честно говоря, мне показалось, что она ответила, чтобы меня успокоить. Ну и ладно, все равно я тут главный.

— Вот и не вопи, а то зверушки совсем твоих воплей испугались. И запомни, они натуры чувствительные, возвышенные и не такие привычные к твоим крикам, как я.

— Да ты!.. — завопила было Селистена, но я полной массой наступил лапой ей на ногу, и, взвизгнув, она замолчала.

— Я же говорю, не ори. Луговых и так мало осталось, а после твоих воплей они могут умереть от разрыва сердца. Пожалей вымирающих зверушек, им и так несладко приходится!

— Коли так, вообще ничего не скажу, — буркнула Селистена и обиделась, мило запыхтев конопатым носиком И на всякий случай спрятавшись у меня за спиной.