Книга Заколдованный замок - Вера Крыжановская

— Я не люблю больше Беранже! Он сам убил во мне это чувство.

— В таком случае, ты никогда его не любила, или полюбила другого.

Видя, что щеки маркизы покрылись ярким румянцем, барон побледнел. Схватив ее за руку, он спросил глухим голосом:

— Алиса! Что значит твое волнение? Я имею право знать это. Умоляю тебя, будь откровенна!

— Мне нечего скрывать, — гордо ответила молодая женщина.

Затем, в кратких словах, она рассказала невинную историю своего знакомства с Гюнтером до их решительного сближения включительно.

— В тот час, когда неслыханное оскорбление выгнало меня из дома мужа, я обручилась с Гюнтером и сдержу свое слово. Он честно любит меня. У его очага я найду мир, счастье и почетное место, приличествующее жене. Никто не имеет права запретить мне это стремление к лучшему будущему; всякое человеческое существо имеет на это право! Я предлагаю тебе, дядя Эрнест, вспомнить свое обещание, данное мне в Вереле, когда ты в первый раз узнал о непозволительном поведении Беранже. Ты обещал мне свою помощь и протекцию, когда я обращусь к тебе. И вот теперь я обращаюсь к тебе и рассчитываю на твое слово.

Барон провел рукой по лбу. Он не предвидел этого осложнения, разрушавшего все его надежды помешать разводу. Врожденная честность смыкала ему уста и лишь после долгого молчания он с усилием ответил:

— Признаюсь тебе, что если бы я мог предвидеть, по какому случаю ты напомнишь мне мое обещание, я никогда бы не дал его тебе. Тем не менее, честный человек должен держать свое слово. Если ты будешь настаивать на разводе, я не стану препятствовать, и моя дружба по — прежнему будет принадлежать тебе. Теперь, позволь мне, как другу, сделать последнее замечание. Поспешность в таких важных вопросах бывает очень вредна. Ты поспешно разрываешь брак с Беранже и так же поспешно заключаешь новый. Рентлинген очень симпатичный и, по — видимому, безупречно честный человек. Но ты очень мало его знаешь, а наружность, увы! часто бывает обманчива. В этом отношении будущее всегда остается неверным. Твое же будущее несомненно будет усеяно острыми шипами. Твое положение как француженки и католички, попавшей в немецкую протестантскую семью, будет очень тяжело. Ты вступишь туда может быть против воли родных и разрушишь их другие расчеты и интересы. Много борьбы придется тебе вынести прежде, чем ты приобретешь общее расположение и создашь прочные и приятные отношения. И затем, кто знает? Не почувствует ли Рентлинген сожаление, когда он будет обвенчан, с тобой и его страсть будет удовлетворена? Всегда ли его любовь и защита будут гарантировать тебя от булавочных уколов его родни?

Слова барона прервал лакей, принесший на серебряном подносе телеграмму маркизе.

Алиса была очень удивлена. Но едва она пробежала телеграмму глазами, как громко вскрикнула, зашаталась и лишилась чувств.

Барон бросился к ней и с помощью лакея перенес ее на диван. Затем с любопытством и беспокойством прочел следующую телеграмму:

"Сегодня утром маркиз найден умершим в своей кровати. Приезжайте скорей. Необходимо сделать нужные распоряжения. Бертран".

Онемев, точно пораженный громом, смотрел барон на эти лаконические строки. Ум его отказывался верить, что этот красивый молодой человек, полный жизни и здоровья, умер. Но от чего он умер? В телеграмме об этом не говорилось ни слова.

С тяжелым вздохом барон упал в кресло. Грудь у него сдавило, голова его кружилась и прежняя болезнь с новой силой овладела им. Тем не менее, он преодолел свою слабость и страдания, так как в эту минуту Алиса очнулась от обморока.

— Судьба решила вопрос в твою пользу. Ты теперь свободна, Алиса! Можешь ли ты настолько простить мертвому, чтобы съездить к Верделе и распорядиться всем необходимым. Я чувствую себя так дурно, что, кажется, буду не в силах сделать этого сам, — с горестью спросил барон.

— О какой злобе может быть речь в такую минуту! — ответила молодая женщина, заливаясь слезами. — Конечно, я уеду с первым же поездом. Только скажи мне, дядя, что я должна сделать.

— Ты привезешь тело сюда. Я хочу похоронить его в склепе, где покоятся его родители и где, со временем, буду похоронен и я. Если я буду в состоянии приехать сам, то извещу тебя депешей. Понятно, ты дашь мне знать, когда приедешь в Париж, и известишь о подробностях смерти Беранже.

Два часа спустя, бледная и расстроенная маркиза, в глубоком трауре, села в вагон и уехала в Оверн.

Трудно описать состояние молодой женщины. Эта неожиданная смерть подняла в ее душе целую бурю противоречивых чувств. Теперь она была свободна. Никакое препятствие не разделяет ее больше с Гюнтером, а между тем, она почти равнодушно вспомнила о молодом моряке. Один Беранже занимал ее мысли. Чувства, которые она считала давно угасшими, сожалением и горем наполнили ее сердце. Перед открытым гробом она почти забыла все перенесенные ею оскорбления. К мертвому не питают злобы! Она помнила только хорошие минуты, счастливые дни сватовства и часы нежности, когда маркиз, казалось, горячо и искренне любил ее. Теперь все было кончено! Таинственная и ужасная смерть ледяной рукой рассекла гордиев узел и устранила с ее дороги человека, которому принадлежала ее первая, девственная любовь и который пробудил в ее душе самые лучшие стремления и самые мрачные бури! И от чего мог он умереть? Он всегда отличался отличным здоровьем. Разве от раны в голову? Или может быть он решился на самоубийство? Но ни его характер, ни его последнее письмо не позволяют предполагать ничего подобного.

На вокзале в Верделе маркизу встретил Бертран и почтительно предложил ей руку, чтобы довести до экипажа. После обмена обычными приветствиями, Алиса с волнением спросила о подробностях смерти маркиза.

— Доктор предполагает разрыв сердца, но без вашего разрешения он не осмелился вскрыть тело, чтобы убедиться в этом. Накануне я видел Беранже. Хотя он имел очень дурной вид и казался сильно истощенным, ничто не давало повода предполагать такую катастрофу. Ночью прислуга слышала, как он ходил по комнате. Утром же, когда лакей, удивленный, что маркиз так долго не звонит, вошел к нему в комнату, Беранже был мертв и уже похолодел.

— Господин Бертран! — сказала Алиса, поднимая на него прекрасные глаза, затуманенные слезами. — Скажите откровенно, не опасаясь оскорбить мои чувства: известная вам женщина была с ним, когда он умер? Замешана она в это трагическое событие?

"Какие чудные, несравненные глаза у этой маленькой маркизы! Что за дурацкий вкус предпочел ей это истасканное животное — Мушку," — подумал Бертран.

Затем он громко сказал, после минутного колебания:

— Относительно этого, маркиза, носится столько слухов и ходит столько странных рассказов, что положительно можно сойти с ума. Ваши слуги, уверяющие, что они были свидетелями самых невероятных событий, лучше меня могут поведать вам об этом. Я же могу вас уверить только в одном, что господин Ренуар перед смертью открыл священнику на исповеди, что он заманил на маленький балкон и сбросил в пропасть проклятую цыганку. Цыганкой же этой могла быть только Лажуа, так как, если вы помните, она была закостюмирована гитаной. Тоже самое подтверждает следствие, выяснившее, что эту особу никто не видел со дня бала. Она исчезла, как исчезают люди, погибающие неожиданной смертью, так как она бросила дома все свои вещи.