Книга Ребро беса - Валерий Пушной

А Райка планировала теперь захватить Тамарку и отвезти к Былееву, чтобы увидеть своими глазами, как тот станет расправляться с женой. Она хотела насладиться своей местью до конца. Оставалось только выбрать время расправы с Тамаркой и дать Гусеву отмашку. Тот, как голодный волк, кинется по следу ненавистной жены Кира и притащит ее для растерзания.

Райка вошла в квартиру. Ночь была без сна, но чувствовала она себя хорошо, удовлетворенная полученным результатом. Не раздеваясь, дождалась, когда появится домработница Нина. Та предстала какая-то взъерошенная, растерянная, как будто всю ночь елозила на коленках, искала иголку в стоге сена. Блузка и юбка сидели на ней нескладно, не подходили ей ни по фасону, ни по цвету, отдавали полной безвкусицей. Впрочем, в неумении одеваться она походила на Райку. Наткнувшись взглядом на хозяйку, стала прятать глаза, наклоняя вперед голову. Жиденькие волосы поползли на лоб, полностью оголяя большие острые уши. Райка посмотрела на часы, прошла в кухню, села за стол. Домработница засуетилась, кинулась шнырять руками по подвесным шкафам, на ходу спрашивая:

— Вам поставить кофе или чай?

— Неужто за ночь забыла, что каждое утро я пью кофе? — вяло усмехнулась Райка.

— Кофе. Конечно кофе, — заволновалась Нина.

— Что-то мне не нравится твой внешний вид, — прищурилась и придирчиво, со значением спросила Райка, трогая на пальцах перстни с драгоценными камнями. — Что-нибудь произошло?

— Нет. Просто голова болит немного, а так больше ничего, — поспешила ответить домработница. Ее долговязая фигура ссутулилась, голова еще больше наклонилась вперед, тонкие ноги нервно переступили.

— И руки у тебя дрожат сегодня, — заметила холодным голосом Райка, глядя, как дергано домработница готовила для нее кофе. — Отчего бы это, неужто тебе нечего рассказать мне?

Нина оторопело кинула взгляд на свои руки — пальцы и правда вздрагивали. Взяла чашку с кофе, но та выскользнула из рук и упала на пол. Нина испуганно замерла, видя, что от чашки остались осколки, а кофе брызгами разлетелся по полу в разные стороны, забрызгав кухонный гарнитур. И это было самое ужасное, ведь она знала, что больше всего хозяйка терпеть не могла безруких домработниц, а еще больше тех, кто не умел бережно обращаться с мебелью.

— У тебя что, сегодня с головой не все в порядке со вчерашнего дня? — нахмурилась Райка.

Домработница, не произнеся ни слова, метнулась за шваброй. Начала сосредоточенно и лихорадочно подтирать пол и собирать осколки. Потом схватила в раковине губку, встала на колени и старательно обтерла обрызганные кофе дверцы гарнитура, после чего насухо вытерла их полотенцем, чувствуя все это время на своем длинном затылке раздраженный взгляд хозяйки.

Когда Нина наконец распрямилась, Райка опять надавила на нее новыми вопросами, пытаясь подтолкнуть к тому, чтобы домработница сама выложила ей все о встрече с Тамаркой, но Нина, суетясь, волнуясь, изворачивалась и не обмолвилась об этом ни единым словечком.

В какой-то момент Райке даже почудилось, что врач соврал, навел тень на плетень, оклеветал домработницу, что той просто нечего рассказывать ей. Однако тут же отбросила сомнения, видя неадекватное поведение Нины. И Райка, сверля домработницу взглядом, спросила напрямик:

— Ты встречалась с Тамаркой? О чем с тобой говорила эта ободранная кошка?!

Нина вздрогнула и застыла от вопроса в лоб, покраснела до самых ушей, но тут же дергано замельтешила, поворачиваясь спиной:

— Нет. Зачем мне это? Нет. Нет. Нет. Нет, — голос ее дрожал, и слова выталкивались изнутри с трудом и со страхом.

Это вранье было так наглядно, что Райка больше не сомневалась в правдивости слов врача. Стало быть, встреча действительно была, и договоренность была именно той, о какой говорил врач. Иначе зачем было бы так упорно домработнице открещиваться от этого? Значит, Нина действительно притащила сейчас с собой капли, чтобы отравить ее. Продалась Тамарке и не собиралась отказываться от ее денег.

— Ты врешь мне, подлая дрянь! — вдруг вскочила с места Райка и стала таскать домработницу за волосы. — Я заставлю тебя саму выпить эти капли! Шкура продажная! И буду смотреть, как ты подыхаешь!

— Нет. Нет. Нет. У меня болит голова. Голова. Мне больно, — твердила та как заведенная, продолжая упорствовать.

— А теперь пошла вон, тварь! Вон! — крикнула срывающимся голосом Райка и с отвращением оттолкнула Нину от себя.

Домработница на дрожащих ногах выскочила из кухни, и через секунду Райка услыхала хлопок входной двери.

Оперативник на улице увидал, как из подъезда выскочила растрепанная Нина и бегом припустила прочь. Удивился. А еще через минуту увидал на балконе Райку, та смотрела вслед своей домработнице. Затем вернулась в комнату, плотно закрыла балконную дверь, позвонила по телефону:

— Запоминай адрес! — сказала Гусеву. — Сделай сегодня же!

И, отбросив телефон, опустилась в кресло, хищно раздувая ноздри. Долго не могла успокоиться.

Гусев стал поспешно собираться.

Утром оперативники подкатили к дому, где находилась квартира врача. На этаже подошли к двери. Один из оперов протянул руку к звонку, но другой остановил его, показывая, что дверь приоткрыта. Они прислушались. Тихо. Оперативник толкнул дверь, она подалась. Приготовили оружие, вошли — квартира была пустой. Не застлана постель, разбросаны вещи.

Позвонили Аристарху. Не обнаружив признаков борьбы или насилия, предположили, что в спешке врач забыл закрыть дверь. Отправились в больницу, но врача и там не нашли. Снова сообщили Акламину. Он настороженно встретил эту информацию. Случайность полностью исключал. Опасаясь, что снова опоздали и потеряли этого свидетеля, распорядился немедля мчаться к домработнице жены Кира и привезти к нему. Она была еще одним свидетелем, знала, с кем договаривалась для Тамары. Очень важно было сейчас найти ее.

Оперативники направились к дому, где жила домработница Былеевой, едва успели подойти к подъезду, как нос к носу столкнулись с нею. Дверь подъезда распахнулась, и она, опрятно, со вкусом одетая, выступила из подъезда. Была невысокого роста, в небесно-голубом летнем платье, с ямочками на щеках, маленькими пухлыми губками и аккуратно уложенными русыми волосами. Ей показали удостоверения, подхватили под руки. Посадили в свою машину. Перепуганная, ничего не понимая и не сопротивляясь, она всю дорогу спрашивала, моргая зелеными глазами:

— Да чего я натворила такого? Ответьте, ради бога.

Оперативники сурово молчали, только один из них время от времени, хмуря брови, нагонял на женщину страхов, повторяя:

— Сейчас узнаешь! От полиции не спрячешься. Мы все видим, мы все замечаем! Как говорится, от сумы и от тюрьмы не зарекайся!

У домработницы дрожали губы, когда она вошла в кабинет к Акламину. А опер перед дверью снова подлил масла в огонь, шепнув ей на ухо:

— Ему все про тебя известно. Он зверь! Запираться будешь — посадит! Ему все по барабану.