Книга Пустоцвет - Nata Zzika

Спрошу-ка я у Надежды Львовны, она наверняка подскажет, чем Георгий увлекается.

— Тебе позу напомнить или весь процесс? — прищурившись, Ксения смотрела на мужа, в душе умирая от страха — как же так? Как они так прокололись? И подумать не могли, что причина бездетности Сомовых не в жене, а в муже!

— Нет, это я и сам помню. Ты слышала, что я сказал? Я — бесплоден! У меня не может быть детей! — врач не был столь категоричен, но вдаваться в нюансы Дмитрий не хотел.

Его обманули! Гуровы обвели его вокруг пальца, как последнего…

Подсунули неизвестно чьего ребенка, понятно теперь, почему девчонка постоянно его раздражает! Он женился на Ксюхе, предварительно разведясь с Машей. С Машей, которой ему так не хватает! Теперь, из-за лжи Ксении, он связан по рукам и ногам — усыновил чужого ребенка. Теперь от этой обузы ему никогда не отвязаться.

Хотелось придушить жену. Или надавать ей по лицу.

— Тася — твой ребенок. Ты ее усыновил, — ответила Ксана. — Далее — ты работаешь в компании моего отца и благодаря его поддержке. Хочешь всего лишиться?

— То есть, ты даже не пытаешься оправдываться?

— Не вижу смысла, — Ксения пошла ва-банк. — Да, после того, как ты сделал меня женщиной, я переспала с одним… не важно, его все равно уже нет в живых…

— Папаша подсуетился, убрал лишнего свидетеля?

— Дурак! Он сам умер! Несчастный случай.

— Ага, ага. Верю. Продолжай.

— Я не знала, от кого точно у меня ребенок, но с тобой мы спали несколько раз, а с… всего один. Поэтому логично было предположить, что Тая — твоя.

— Если бы не мой диагноз… И как долго ты собиралась пудрить мне мозги?

— Послушай, все равно уже ничего не изменить! Ты усыновил девочку, ее биологический отец умер. Всё! Живем, как жили. Если, конечно, ты не хочешь развода.

— А если хочу?

— Брачный контракт внимательно читал?

Дмитрий шумно выдохнул и стиснул челюсти — читал, как же без этого подписывать? Драконовские условия, Гуров подстраховал дочку.

Нет, пока они в браке, причем, Ксения счастлива и довольна мужем — сплошные плюшки, но при расторжении брака с подачи Дмитрия, он лишался почти всего нажитого до брака и абсолютно всего, что он приобрёл бы, будучи в статусе супруга Ксении. Всё — машины, счета, недвижимость, акции перешло бы жене. Само собой, в первую очередь при разводе по его инициативе, Сомову пришлось бы освободить и должность в Инстрэл. Хорошо, если при этом на него не повесят недостачу или злоупотребления — это не по контракту, а он сам осознавал, чем ему может грозить увольнение.

Тогда ему казалось, что все ерунда. Он разводиться не желал — кто же от такой шоколадной жизни добровольно откажется? Думал, что прекрасно устроился — жена и дочь — его золотой парашют. А оказалось — чугунные гири на шее. И снять их можно только вместе с головой.

— Читал.

— Прекрасно. Могу пояснить насчет того, что в контракте не прописано, но подразумевается. Мы можем развестись, если этого захочу я и одобрит папа, но я разводиться с тобой не собираюсь. Если же ты начнешь меня огорчать или потребуешь развод, то останешься не только голым и босым, но и рискуешь распрощаться с жизнью. Зачем папа скандал с разводом единственной наследницы? Статус вдовы намного почетнее.

— Ксения, я, — Дима откровенно струхнул. Гуров может. Вот так, живешь в свое удовольствие, а потом — раз! И нет тебя. Потому что вовремя свой язык не прижал.

— Передумал права качать? Тогда нечего мне истерики устраивать! Так понимаю, наедине я могу больше не притворяться, что безумно тебя люблю, да и ты тоже. Но имей в виду — на людях ты будешь паинькой, чтобы ни у кого и тени сомнения не осталось, что мы — счастливая семья. И про любовниц забудь, иначе пожалуюсь папе, он прикажет тебя кастрировать.

— Я…

— Будешь хорошо себя вести — получишь доступ ко мне. Ради здоровья я буду тебя принимать. Но учти — тебе придется очень хорошо стараться!

И, не дожидаясь реакции супруга, женщина встала и вышла из столовой, оставив Дмитрия переваривать информацию в одиночестве.

У Ксении была другая забота — надо было срочно договориться об аборте. Так, чтобы никто из родственников о нем не узнал.

Обращаться в медучреждения Ксения не решилась. Кто его знает, отца? — кажется, он всё держит под контролем, а в больнице, хочешь-не хочешь, а паспорт предъявить придется.

Рожать она не хотела категорически, тем более, Сомов теперь в курсе её проколов, а отец аборт запретит. Ходить девять месяцев с пузом, ни сесть нормально, ни лечь. Без конца бегать писать, есть, как не в себя. А потом ужасы родов и еще бОльшие ужасы — восстановления после них. И новый крикун в доме. Нет, нет, ни за что! Если бы Дима поверил, что ребенок — его, заботился бы о ней, оберегал, беременные капризы терпел, а так ей ничего хорошего от беременности не светит. Значит, надо побыстрее освободиться от обузы, и забыть о новых детях навсегда.

Надо назваться другим именем, заплатить втрое, вчетверо, в десять раз, наконец, чтобы ей сделали всё инкогнито.

Очень рискованно, тем более, в больницах сейчас везде камеры установлены. Если родитель что-то заподозрит — он быстро выяснит, зачем дочь посещала клинику.

Нет, ей нужен частный гинеколог, который сделает все в тайне, лучше всего, не в больнице, ведь там её появление можно отследить, а в неприметном месте. Квартира в обычном многоквартирном доме или частный дом подойдут. Осталось только найти такого доктора — не болтливого, жадного на деньги и с большим опытом абортов.

Поразмыслив, Ксения решила поискать в интернете.

Интернет не порадовал. Нет, предложения были, но все — все, Карл! — гинекологи работали в медицинских учреждениях. На любой вкус и кошелек, часы работы, телефоны, адреса клиник и центров. Черт знает что!

Не может быть, чтобы перевелись врачи, принимающие на дому!

Ксения злилась, нервничала, но найти нужное не получалось.

Димка ходил сычом, но открыто не дерзил, видимость семьи поддерживал — испугался, что от него избавятся? Правильно, пусть боится! Вот от Тайки совершенно отгородился. Будто, нет её. А глупая малявка лепетала «папа» и бежала, раскинув ручки, стоит ей только увидеть отца. Сомов кривился и сбегал, ребенок рыдал. Не респектабельный дом, а настоящий дурдом!

В конце концов, Ксана приказала няне уводить девочку в её комнату, как только муж приезжает домой.

— А утром и вечером на поцелуй приводить её? — хмуро спросила женщина. — Она же скучает.

— Да, конечно.

Ничего, два раза в сутки потерпит пять минут, должен не только получать, но и отдавать. Да и нянька заподозрит неладное, она и так косится, чего это отец от ребенка бегает, как черт от ладана? Правда, Дмитрий и раньше старался свести общение с дочерью к минимуму.