Книга Государство Сократа - Андрей Сандаковский

– Да, в этот раз ты выиграл, но тебе повезло. Просто повезло! – зло сказал Ян, больше злясь на самого себя, чем на Клауса.

– Сильным везет, – вступился за друга Бен.

– Очень сильным везет очень сильно! – добавила Эмма, добив тем самым и без того расстроенного Яна.

– Итак, победителем турнира и лучшим шахматистом класса в этом году объявляется Клаус Вальтер! – Ханна огласила итоги соревнований.

Клаус выдохнул. Как груз с плеч сняли. Добился, достиг нужного результата. Одолел того, кто был объективно сильнее. Обошлось, конечно, не без доли везения. Но он эту победу заслужил. Не зря он весь сентябрь просидел за шахматной теорией, не зря выбрал именно этот вариант и заставил Яна играть по своим правилам. В итоге это и решило игру. Ян потратил все отведенное на партию время, чтобы выкарабкаться из сложной незнакомой позиции.

Клаус принимал похвалы одноклассников, а у самого зрели наполеоновские планы, как бы теперь обойти других школьников, прошедших внутриклассные состязания, и попасть в школьную команду.

Дома он невзначай обмолвился, что успешно прошел отбор. Мама его расцеловала и сказала супругу, что надо подарить умненькому сыночку какой-нибудь подарок по такому случаю. Йохан пообещал, что подумает над этим.

Глава 25

Развязка

В субботу утром семья Вальтер опять была сильно удивлена появлением Генриха. Мама не на шутку забеспокоилась.

– Генрих, у тебя что, проблемы в академии стражей? Тебя отчисляют, что ли? – испуганно спросила она.

– Да ты что, мам, брось. Типун тебе на язык, никого не отчисляют. Вы что, мне не рады? Сами же всегда укоряли, что я у вас редко появляюсь. Выходит так: редко появляюсь – плохо, часто – тоже плохо?

– Нет, что ты. Мы тебе всегда рады, – замахала руками мать. – Просто ты нарушаешь тобой же установленный порядок. Сам же завел за правило появляться раз в два-три месяца, вот мы и привыкли.

– Порядки меняются, – отшутился Генрих, – какие у вас планы на выходные?

– Вообще мы с папой хотели съездить к моему портному на примерку. Он шьет мне платье на Рождество, я хотела посоветоваться по поводу некоторых деталей гардероба.

– Отлично, езжайте, я останусь за старшего, пообщаюсь с братом и сестрами.

Тут запротестовала Машенька, сказав, что мама обещала взять ее с собой и купить самое большое мороженое на палочке, которое только можно найти. После непродолжительных дебатов мама сдалась, взяв с дочурки обещание не мешать им на примерке.

Спровадив родителей, Генрих отправил и Анну к подружке, пообещав ей, что она его еще увидит, поскольку он никуда не собирается раньше вечера следующего дня.

Клаус обрадовался, что все внимание Генриха будет целиком уделено ему одному. Скорее всего, они будут играть в шахматы, а может, даже поплавают, хотя мама и запретила. Генрих вошел к комнату Клауса и осведомился, как успехи в шахматах. Услышав от брата о его полной победе в турнире, похвалил, прицокивая языком. Также старшему брату были интересны его последние достижения в плавании, математике, физике, философии. Клаус отрапортовал, что по плаванию он теперь почти наравне с одноклассниками, скоро будут организованы соревнования среди седьмых классов, и он хочет в них поучаствовать, естественно, с намерением победить. Сказал, что по всем предметам у него единицы и двойки, кроме философии, но ее он надеется подтянуть к началу следующего среза знаний. Генрих уточнил, вспомнил ли брат что-то из прошлого, из того, что было до травмы. Получив отрицательный ответ, сказал, что хочет что-то показать Клаусу. Вышел из комнаты и вернулся с небольшим свертком. Бережно развернул на глазах сгорающего от любопытства Клауса. Это был пистолет, новенький, блестящий.

– Гляди, что у меня есть, – похвастался Генрих, – выдали недавно. Это теперь мой личный табельный пистолет. Вообще их не разрешают забирать с собой, когда уходишь в увольнительную, но мне удалось пронести.

– Ух ты, классно! Теперь ты настоящий страж, – похвалил Клаус.

– Да, действительно, настоящий. А тебе от этого не страшно, Клаус? Или как там тебя… – Последнюю фразу Генрих произнес ледяным тоном.

У Андрея сердце ушло в пятки, во рту сразу пересохло, и язык прилип к небу.

– Что молчишь? Рассказывай, кто ты такой, откуда к нам пожаловал, – продолжал нагнетать обстановку старший брат.

Андрей наконец совладал с собой и решил идти в отказную при любом раскладе.

– Генрих, ты что такое говоришь? Это же я, Клаус, твой родной брат!

– Не брат ты мне и никогда им не был. – Генрих вставил в пистолет магазин. – Говори, как тебя зовут?

– Клаус, я Клаус Вальтер, других имен у меня нет.

– Лжешь! Ты не из нашей семьи! Признавайся, а то я тебя, как собаку, здесь порешу! – Генрих снял пистолет с предохранителя.

Ситуация была критическая. Старший брат был настроен решительно, и Андрею надо было применить все искусство дипломатии, чтобы разрядить обстановку.

– Слушай, Генрих, если ты считаешь, что я не Клаус, то расскажи, каким образом пришел к такому выводу. Давай вместе порассуждаем на эту тему.

– Вот-вот, ты сам роешь себе могилу! Мой брат так красиво никогда бы не смог сказать. Да он двух слов связать не мог до того, как попал в больницу.

– Погоди, но может, вот и ответ на твой вопрос. Может, я ударился, и мозги на место встали. Надо этот вопрос у врачей уточнить. Мы же не специалисты тут диагнозы ставить.

– Слушай, дурака из меня не делай. Так бы всех тупорылых по башке били и гениями делали.

– То есть ты сделал вывод, что я не твой брат, потому что стал умнее?

– Не только поэтому. Во-первых, ты ни хрена не помнишь из того, что было до больницы. Вообще ничего! Такого быть не может, я справлялся у доктора в нашей академии. Ты должен был хоть чуточку вспомнить, хоть что-то, какие-то образы, слова, мысли, мелодии. Ты же – полный ноль! Как будто тебя не существовало до больницы. Во-вторых, ты играешь в шахматы. Причем неплохо играешь, на уровне первого разряда. Поверь, с нуля так научиться играть за два месяца невозможно. В-третьих, ты плаваешь, ты не боишься воды. Мой родной Клаус должен был сначала пройти лечение в психушке, чтобы ему там мозги вправили и объяснили, что вода – это не смертельно. А тут ты сам, без посторонней помощи полез в воду и стал учиться плавать. Причем плавать, а не барахтаться, как обычно делают дети-самоучки. В-четвертых, у тебя совершенно другие занятия и интересы, которые ранее у моего брата не наблюдались. У тебя стало другое мировоззрение, мышление. Про интеллект я уже упоминал. Характер совершенно другой. В-пятых…

– Погоди, достаточно этого, давай теперь по порядку. Я похож на Клауса, которого ты знал?

– Да, выглядишь в точности как он.

– То есть это его тело?

– Безусловно.