Книга Красавица и Чудовище. Другая история Белль - Лиз Брасвелл

Он остался совсем один в пустом, мертвом замке.

Страшный сон Белль

Белль притащили в очень страшную комнату.

Тут пахло антисептиком, спиртом, витал едва уловимый сладковатый аромат веселящего газа. Присутствовали здесь и другие средства, назначение которых состояло в том, чтобы прятать мерзкий запах страха. «Это комната для подготовки подопытных», – сообразила девушка. У стен стояло с полдюжины столов на колесиках, ждущих, что к ним прикрутят новых пациентов и д’Арк примется резать несчастных. На застеленном белой льняной простыней столе сияющими рядами лежали стерильные скальпели и ножи... а также совершенно не научного вида нож, похоже, вырезанный из черного стекла, кривой и изогнутый, как ядовитая змея.

– Нет! Что это за место? Выпустите меня! – Белль начала отбиваться, с головой ударившись в панику.

– Тихо, тихо, успокойся, – сказала ужасная «медсестра», хватая Белль за лодыжки на удивление сильными холодными пальцами, пока «медбрат» держал отбивающуюся девушку поперек туловища. Мужчина почти бережно уложил Белль на ближайший стол, одной мясистой рукой придерживая ее, а другой затягивая фиксирующие ремни.

Стол чуть холодил спину, но не сильно: его металлическая поверхность была обтянута мягким флисом. Подобные меры, призванные обеспечить комфорт «пациентов», словно здесь несчастных действительно будут лечить и окружат заботой, пугали больше всего остального.

Когда Белль прикрутили к столу, женщина несильно прижала к ее рту какую-то тряпицу. Ткань пахла химикатами, и девушка попыталась задержать дыхание, распознав мерзкий сладковатый привкус хлороформа.

Потом «санитары» отвезли девушку в операционную.

В углах маленькой, безукоризненно чистой комнаты стояли какие-то механизмы, напоминающие изобретения Мориса... только маленькие и ужасно уродливые. Словно их пропустили сквозь злобное зеркало и в этот мир они явились деформированными, предназначенными для грязных целей. Самое большое приспособление состояло из воздуходувных мехов, насоса и крошечных поршней, расположенных над поблескивающим рядом стеклянных колпаков.

Белль боролась с усыпляющим воздействием хлороформа, дергала ногами и пыталась кричать. Она не хотела приближаться к этим машинам. Что угодно, только не это. Пусть ее лучше ударят по голове, бьют ногами – только не это. Лучше уж традиционные пытки...

– А, вот и ты, – раздался резкий, немного напыщенный голос.

Белль повернула голову так далеко, как только смогла.

Перед ней стоял д’Арк, желтолицый, скелетоподобный глава сумасшедшего дома. Несмотря на то что в город он выбирался редко, там его хорошо знали. Даже когда он старался говорить вежливо и производить хорошее впечатление среди бела дня, он производил пугающее впечатление на людей, а уж здесь, в недрах мрачного сумасшедшего дома, он буквально наводил ужас.

– Извини за все это, – сказал он, подходя ближе. – Думаю, мы можем быть совершенно уверены, что ты чиста и свободна от мерзкой, неестественной, сверхъестественной порчи. И всё же я должен быть абсолютно уверен.

– Что все это значит? – требовательно спросила Белль, губами и подбородком пытаясь скинуть с лица пропитанную хлороформом тряпку. – Все это ради Гастона? Хотите проверить, достаточно ли я чиста, чтобы стать его женой?

– Гастон? – удивленно переспросил д’Арк, и его брови поползли вверх по лбу, точно два жука. – Этот глупый парень, здоровый как бык? Я тебя умоляю. Он всего лишь пешка. Вбил себе в голову, будто я помогу ему со свадьбой.

– Вбил в голову?.. – Мозг Белль лихорадочно работал. Судя по словам д’Арка, они с Гастоном сотрудничают уже давно. Да, старик время от времени заезжал в таверну охотника, но Белль и подумать не могла, что эти двое так хорошо знакомы.

– Мне требовалось время от времени получать от кого-то информацию о тебе и твоем отце. Я должен был убедиться, что ты не принялась за те же фокусы, которыми когда-то баловалась твоя мать, и что твой отец, как и прежде, ничего не помнит и не пытается встречаться со своими старыми... друзьями. Со своими отвратительными дружками.

– С чаровниками, – медленно проговорила Белль. – Вы говорите о чаровниках.

– Верно, – кивнул д’Арк, неодобрительно втягивая щеки. – Ты все-таки узнала об этой мерзости? Какая жалость. Я надеялся, что ты сохранишь чистоту... что они тебя не запятнают...

– Какое вам дело до нашей семьи? – спросила Белль. – Почему из всего города вы выбрали именно нас?

– Скажем так: я по-своему очень пекусь о вас с Морисом. К тому же мне небезразлична судьба всех остальных жителей города, – озабоченным тоном добавил д’Арк. – Но теперь все остальные в полной безопасности. Они нормальные. Немного скучные и совершенно необразованные, но безобидные.

– Кроме месье Леви, – выплюнула Белль. – Поэтому вы сожгли его магазин.

– Я ничего подобного не делал, – отрезал д’Арк. – Полагаю, это дело рук Гастона, этого болвана. Наверное, он устроил поджог, когда отправился искать Мориса. Против книг я ничего не имею. Я их обожаю. Книги – это действенное средство против суеверий и... магии. Мне так импонировали твоя жажда знаний, твой живой ум, Белль... Жаль, что приходится это делать, но нужно знать наверняка...

Он снял камзол, аккуратно его сложил и отдал медсестре. Потом повернулся к самой жуткой на вид машине и начал размеренно нажимать на ножную педаль.

– Нет... Месье д’Арк... Прошу вас...

– Тс-с-с, – прервал ее д’ Ар к, поднося к ее рту металлическую чашку с трубкой.

Белль пронзительно закричала. Она металась и рвалась, пытаясь освободиться. Ее сознание начало погружаться во тьму.

Что-то страшное скрывается внутри

Чудовище все выло и выло – оно всегда так делало, когда его что-то беспокоило, раздражало или смущало и когда это что-то находилось вне зоны досягаемости, так что нельзя было это что-то разорвать в клочья. Недоверие, злость и ужас охватили его животный разум, и приходилось прилагать все силы, чтобы с визгом не убежать во тьму, подальше от этой жуткой сцены.

Позволив на время своей звериной половине взять верх, Чудовище повернулось и огромными прыжками помчалось по замку, мимо мертвых доспехов, наверх, в западное крыло. Нужно посмотреть на себя. Он не смотрел на портрет с той злосчастной ночи, когда Белль коснулась заколдованной розы. Из-за всех этих книг, приготовления ужина и попыток выяснить правду о матери Белль он странным образом забыл о картине. Возможность снять заклятие, сама эта идея так его увлекла, что он и думать забыл о портрете...

Случившееся с его слугами... с его друзьями... наверняка как-то связано с проклятием.

«Портрет Чудовища в виде молодого человека» – так он привык называть висевшую на стене картину. На ней был изображен человек, которым он был бы, если бы не стал Чудовищем: темно-русые волосы, пальцы вместо когтей, широкоскулое красивое лицо. Эту картину он пытался уничтожить, а Белль хотела ее починить...