Книга Ябеда - Сэм Хайес

Я опускаю крышку компьютера и прикладываю ухо к двери:

— Кто там?

— Фрэнки, это я. Мне компьютер нужен, — доносится с той стороны напряженный голос Эдама.

Вот уж с кем мне сейчас меньше всего хотелось бы встречаться.

— Я еще не дочитала.

— Открой, Фрэнки. Пожалуйста.

Я неохотно поворачиваю в замке большой ключ. Он еще не провернулся до конца, а Эдам уже дергает медную ручку.

— Ты что?.. — я обрываю себя на полуслове.

Эдам окидывает комнату пристальным взглядом и только после тщательного осмотра обращает глаза к темной крышке компьютера.

— Нужно кое-что доработать, — говорит он, хватает ноутбук и сует в самое надежное место — себе под мышку. — Поговорить еще с людьми. Кое в чем разобраться. — У него сконфуженный вид. — Очень много не хватает.

— Хочешь, помогу? — предлагаю я.

Он падает на низкую табуретку у туалетного столика, колени оказываются на уровне подбородка.

— Ты читала не тот черновик, — говорит он. — Это вариант я пишу, когда ощущаю себя чужим, будто никогда не был Бетси братом, будто у нас с ней не одни и те же родители, будто в наших жилах не течет — не текла — одна и та же кровь.

Вскинув брови, я прислоняюсь к двери.

— То есть… у тебя два варианта?

— Да.

— Одной и той же истории?

Он кивает.

— Позволишь прочитать настоящий?

Глава 48

Нина уже два с половиной часа сидела в машине, пыталась занять себя деловыми звонками, дожидаясь, пока у Джози кончится репетиция. Ни за что она сейчас не оставила бы дочь без присмотра. Ее собственное сбивчивое объяснение и помощь Тэсс на пару дней умиротворили продюсера «Могилы».

Вдруг она вздрогнула: ей показалось — или впрямь смутная фигура поднялась по ступеням и вошла через служебный вход театра? Это был он или истерзанное воображение играет с ней злые шутки? Нина вглядывалась в старые кирпичи, в металлические поручни, словно на них могли остаться сальные следы его рук.

Она посмотрела на часы: без двадцати двенадцать. Первая репетиция «Чикаго» должна была закончиться в полдень. Скорее всего, Джози сейчас в зеленой комнате, среди других исполнителей, все возбужденно галдят, сыплют своими репликами, разыскивают запропавшие балетные тапочки. Но Нина готова была поклясться, что видела, как он крадучись проник внутрь, — ведь видела же? Наверняка он готов нанести следующий удар. Сама не своя, Нина бросилась к театру.

Это место было ей знакомо как собственный дом. Она потянула дверь служебного входа и темными коридорами двинулась в глубину здания, пока не услышала гомон молодежной труппы, взбудораженной перспективами новой постановки. Нина остановилась за дверью.

Истомившись ожиданием, последние полтора месяца лета Джози места себе не находила — когда же начнутся репетиции! И вдруг как гром среди ясного неба: Нина запретила дочери играть главную роль в будущем спектакле и потребовала, чтобы та вообще ушла из театра. При этом ничего не объясняла, а только твердила, что изменились обстоятельства. Джози была в отчаянии.

— Ну, мама! Ну, пожалуйста! Ведь я только и живу по-настоящему, когда играю! — сидя на полу в своей комнате, умоляла она и сквозь слезы смотрела на мать из-под спутанных волос. — Ты знаешь, сколько я работала, сколько ждала такой роли?

В конце концов Нина не выдержала и сдалась на уговоры.

— Ничего не понимаю, мам, что с тобой такое… — бормотала Джози, опасливо пятясь от матери и едва смея дышать: а ну как та опять передумает?

Джози поплелась в ванную привести себя в порядок после рева, гадая, что приключилось с ее матерью. Нервный срыв или этот… как его… кризис среднего возраста? Девчонки что-то такое говорили. Мама настолько на себя не похожа — даже страшно. Еще и папа сдвинулся, никого на порог мастерской не пускает. Потерянная и расстроенная Джози отправилась искать утешения в «Afterlife».

С размаху толкнув дверь, Нина ворвалась в зеленую комнату, почти ожидая увидеть, как Бернетт припечатал Джози к стене.

— Мама? — ахнула Джози. — Ты зачем пришла? Мы еще не закончили.

Возмущенный вид Джози и безумные глаза ее мамаши вызвали хохот среди юных актеров. Джози повернулась к Нине спиной и принялась нарочито сосредоточенно рыться в сумке.

— Выходишь из игры, Джози? — съехидничал кто-то.

— Мамочка за деточкой пришла, — добавил другой, и снова хохот.

— Джози, нам пора. — Нина метнула настороженный взгляд в сторону других девчонок, деловито собирающих свои вещи.

Он где-то здесь, это точно. Затаился, прячется, только и ждет, когда Джози и Нина повернутся к нему спиной, утратят бдительность. Нина носом чуяла присутствие Бернетта. Она выглянула за дверь. Лоб покрылся испариной, по спине стекали ручейки.

— Джози, живо! — приказала она.

Она видела сведенные брови дочери, пылающие щеки, раздраженный жест, которым та закинула за плечо сумку. Поспешное отбытие примы дало молодняку повод для новой порции смешков и града язвительных замечаний.

— Мне сегодня… к зубному! — бросила Джози друзьям.

Нина быстро шагала по коридорам, затем перешла на бег, схватив Джози за руку:

— Не отставай!

У выхода остановилась, чтобы перевести дух. В глазах Джози росло удивленное недоверие, увеличивая трещину, что пролегла в последнее время между ней и дочерью. А ведь Нина давала себе клятву, что этого никогда не произойдет, что никогда между ними не будет пропасти, а будут совсем другие отношения — основанные на доверии, уважении, откровенности. И что же? За несколько дней она собственными руками погубила, выставила на посмешище все, чем дорожила.

— Мам, что происходит?

— Я понимаю твое удивление, солнышко. — Нина обняла дочь за плечи и открыла дверь.

— Да что с тобой такое, мам? Я сейчас позвоню папе.

Джози полезла за телефоном. Маме нужна помощь, самой тут не справиться, с такими заскоками она еще не сталкивалась. Джози набрала домашний номер, но не дождалась даже первого гудка: Нина выхватила телефон у нее из рук и захлопнула.

— Надо убираться отсюда! — нервно прошипела она, щурясь от уличного света и озираясь по сторонам в страхе увидеть костлявую фигуру Бернетта.

Где он? Трется у ее машины, перерезает тормоза, подкладывает под сиденье бомбу?.. С него станется, достаточно вспомнить, с какой легкостью он снова вполз в ее жизнь, словно никогда и не исчезал.

— Живо в машину! — скомандовала она.

Джози, которой передался страх матери, подчинилась, набросила ремень безопасности, защелкнула, а Нина тем временем судорожно выруливала задним ходом.