Книга Телохранитель для мессии - Юлия Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удача меня подвела — близился вечер, а блеска воды и жужжания речного комарья не обнаруживалось.
Пора констатировать неутешительный факт: я заблудилась. Да так, что не могла вспомнить, как выехать обратно на дорогу. Солнце скатывалось за островерхие ели, живот, недовольный моей забывчивостью о его наполнении, громко урчал, лошадка устало двигала ногами. Пора устраиваться на ночлег, спасибо недолгому путешествию за знание, как это делать. На первой пригодной для лагеря поляне я спешилась и привязала Морковку за повод к дереву. Сваленные в кучу сумки обозначили место предполагаемого ночлега. Усталые пальцы с трудом расстегивали застежки подпруги. Не сдерживаемое ремнями седло свалилось на землю рядом с кобылкой. Я отволокла его за луку в сторонку и взялась за скребок.
— Цени, какая тебе попалась заботливая хозяйка!
Морковка не оценила моих героических усилий по ее обиходу и презрительно отвернулась к торбе с кормом, намекая на положенный утомленному животному ужин. Я вняла напоминанию, после чего решила, что пришло время позаботиться о собственном пропитании и отдыхе.
Хвороста для костра оказалось в избытке, и скоро он уже уютно потрескивал в импровизированном очаге. Над огнем коптился котелок, а рядом с кострищем сушились надетые на воткнутые в землю палки сапоги и развешанные на них же портянки. При сборе топлива я умудрилась провалиться в овраг, на дне которого притаился лесной ручей. Промокшие ноги меня нисколько не огорчили — ведь если завтра пойти вслед за бегущей водой, то можно без труда обнаружить потерянную речку.
Вода в котелке закипела, и брошенные туда листья земляники и душицы, которыми меня заботливо снабдила рена Дейна, распространяли божественный запах. Прекрасно благоухал и огромный бутерброд с толстенным куском мяса, который почти мгновенно оказался у меня в животе, куда следом отправился его брат-близнец.
«Так недолго лишиться совершенной фигуры!» С таким-то расходом калорий?!
Я, закутавшись в плащ, прихлебывала из кружки горячий отвар. Расслабленному телу было тепло и спокойно, спина чувствовала за собой крепкий ствол дерева. Загадочные ночные звуки нисколько не мешали. Браслет безмолвствовал, прозрачно намекая на отсутствие в округе нечисти. На мгновение показалось, что я нахожусь в моем мире, у Наташки на даче. Они с Серегой ушли «полюбоваться закатом» и вот-вот вернутся. Наталья выйдет на поляну и скажет:
— Так, скотина: отдаешь пожитки добровольно — и твоя жалкая жизнь останется при тебе!
Разумеется, Наталья никогда бы так не сказала. Разве что требуя с потерявшего (или, что вероятнее, пропившего) последнюю совесть экспедитора авансовые отчеты в предпоследний перед сдачей бухгалтерского баланса день.
Говорила здоровенная девица, одетая, как и я, в мужской костюм. Но пшеничная коса, румянец во всю щеку, крутые бедра и весьма выдающаяся грудь не оставляли ни малейшего шанса ошибиться с полом собеседницы.
— …! — с достоинством проорала я в ответ.
При неожиданном появлении гостьи моя рука дрогнула — и кружка махом опустела на половину. Причем эта обжигающая половина оказалась на моих голых ступнях.
— Не вздумай двигаться. — Предупреждение прозвучало несколько неуверенно из-за моих нецензурных метаний вокруг костра. — Чуть что — и стрела моей подруги пронзит твое черное сердце!
«Где учат так выражаться?» Попытаюсь ее образумить.
— Гражданочка, — как можно миролюбивее процедила я сквозь зубы, — может, разойдемся по-хорошему? Лес большой, места много…
Что-то пакостно вжикнуло, правое ухо обдало шелестом. Я обернулась на звук, отозвавшийся ломотой в зубах. Зарывшись острием в шершавый сосновый ствол, предупреждающе подрагивала стрела. Морковка, привязанная к пострадавшему дереву, тревожно прижала уши, разворачиваясь к перевязи узкой мордой.
Ох и надоели! Лес и правда большой, раз я в нем заплутала, а эти двое выбрали меня, как будто больше здесь никого нет!
Неотразимая оказалась вне досягаемости — ножны беспечно лежали у костра. Я легонько встряхнула правую кисть, готовя руку к применению Рунной магии. Осталось выбрать руну: Невидимость или Щит. Первая способна внести смятение в ряды противников, но не защитит от шальной стрелы. Щит убережет от метательного оружия, однако это напрасный перевод Силы в ближнем бою.
Вторая стрела глухо взрыла землю прямо у моих ног.
— Последнее предупреждение, — спокойно раздалось справа от меня. — Попытаешься воспользоваться магическими штучками — в следующий раз не промахнусь.
Я осторожно повернула голову на этот негромкий голос. Неверный свет костра едва дотягивался до невысокой фигуры. Тонкая и гибкая, как лук, чью тетиву она слегка натягивала. Миндалевидные глаза смотрели на мир не слишком серьезно, темно-каштановые с искорками рыжины волосы вились упругими кудряшками как им вздумается.
Оценив обеих противниц, я без колебаний предпочла первую.
— Только и горазды из-за кустов стреляться. Побоялись честного поединка! — Я презрительно скривилась. — Бабы как бабы. Сидели бы уж дома — при печке! Деток рожали, а то шастают, честным людям спать мешают! Девица-то кровь с молоком — за малышами да скотиной ходить самое оно!
Светловолосую проняло.
— Не трогай его, Кирина! Сама выпотрошу! — взревела она и бросилась со всей дури на меня.
«Задела девушку за живое, сразу видно». На это и было рассчитано.
Я кувыркнулась назад. Выскользнувшая из ножен Неотразимая успела в последний момент встретить меч противницы, позволяя мне уйти в сторону. Первый удар определил характер боя. Девушка бесхитростно кидалась на меня в лобовой атаке, а я уклонялась, пропускала мимо себя, лишь по касательной отводя удары клинком.
Очень важно правильно воспользоваться невменяемым от гнева состоянием противника. В свое время аалона Валента позаботилась жестко вдолбить в дочерей Ордена это умение на тренировках.
«В битве хороший воинский запал и немного сумасшествия никогда не помешают, но в бою один на один нужна трезвая голова», — любила приговаривать она.
— Грязный подонок! Все равно тебя достану! Отрежу мужскую гордость — ты будешь валяться у меня в ногах и скулить от боли! — Злость проявлялась и в невоздержанности на язык.
«Просветишь эту воительницу на свой счет?» Пожалуй.
— Рада бы посодействовать, — короткие, рубленые фразы сберегали дыхание, — но нельзя отрезать то, чего нет.
Сарказм пропал втуне.
Она демонически расхохоталась:
— Трусливый мужичонка! Каким жалким способом ты пытаешься выторговать себе жизнь!
Я свободной рукой с силой рванула рубашку за ворот. Завязки с треском порвались. Девушка, впрочем, не замечала мою половую принадлежность.
Ну почему, когда нужна была маскировка, — все норовили обозвать то дочкой, то госпожой. А тут «мужик» — и все! Глаза бы разула, дура!