Книга Крыша мира. Карфаген - Владислав Выставной

– Ну, мать, ты чего? – несколько смутился Змей. – Я жив-здоров, как видишь. От Игната тебе привет…

Пенсионер с безжизненным выражением лица смотрел словно сквозь эту семейную сцену. Ему было плевать на чувства других людей. Его интересовали только он сам и его темный бизнес.

– А чего ты – в этом? – Ксю наконец обратила внимание на странное облачение брата.

– Я тебе потом все объясню, – скосившись на Пенсионера, сказал он. – Ты подожди меня – я сейчас…

Старик вышел из оцепенения и впился взглядом в посредника:

– Что значит – «сейчас»? Ты что, уйти собрался?

– Ну… – Змей пожал плечами. Сделал знак Ксю, чтобы та вышла за дверь. – А какие есть варианты?

– Это я от тебя хотел услышать! – сварливо произнес Пенсионер. Заложил руки за спину, шаркающей походкой прошелся по комнате, недоуменно рассматривая собранное здесь богатство – словно не понимал, откуда все это взялось и что со всем этим делать. – Я думал, помогая Видящему, я получу хоть какой-то гешефт с этого дела! Я охранял твою сестру, кормил ее, да и вообще… прикрывал твой голый зад…

– Я очень благодарен вам за это…

– Плевать я хотел на твои благодарности! – взвизгнул дед. – Я хочу понимать, что происходит и что мне теперь делать?!

– Но я сам не знаю.

– А ты узнай! Кто из нас Видящий – ты или я?

Змей смерил старика взглядом и подумал: «А он все-таки заметно сдал. Раньше, даже будучи дряхлым с виду, дед ловко пользовался этим обманчивым впечатлением, чтобы прикончить противника. Теперь же он явно растерян и жалок».

– Конечно, – спокойно сказал он. – Я все узнаю и скажу вам. Именно с этой целью я и вылез из Накопителя…

Он мог бы продолжать врать и дальше – ведь он не верил в собственные слова. Но со стороны двери донесся быстро нарастающий шум, грохот, чьи-то громкие выкрики.

– Что там, черт возьми, происходит? – зарычал Пенсионер, вытаскивая из-под стола дробовик. – Я же приказал – чтобы была тишина!

В комнату, затравленно озираясь, вбежала Ксю. Следом ворвалась целая группа каких-то оборванцев, во главе которой был тот самый грязный нищий, недовольный ответом мнимого «святителя».

– А! – заорал он, тыча пальцем в посредника. – Вон он, падла! Думал, спрятался! Думал, мы его не найдем!

– Чего тебе надо, гнида чумазая? – устало спросил Змей.

– Мне надо, чтобы вы, лжецы, все передохли! – обдавая посредника смрадным дыханием, выдал голодранец. – Наживаетесь на нашем горе, жируете – так еще и насмехаетесь над нами! Думаете, мы такие идиоты, уши развесили и пойдем за вами, как крысы под дудку!

– Смотри, как он устроился! – пьяным хриплым голосом сказал еще один оборванец, с хозяйским видом обходивший комнату. – Откуда у него столько добра? И жратва! Братцы! Да тут полно жратвы! И бухло!

– Ах, ты сволочь в балахоне… – могильным голосом произнес чумазый. – Ты не просто лжец – ты, падла, кровь нашу сосешь?!

Змей прикидывал, как успокоить толпу ошалевших от вида роскоши попрошаек. Видать, они и вправду решили, что попали в жилище Черного Святителя. Имея опыт переговоров, можно было успокоить даже толпу завистливых идиотов. Убедить, накормить, напоить, в конце концов.

Но это был дом Пенсионера. А тот не привык оставлять без ответа подобное пренебрежительное отношение к своей персоне, тем более – в своем собственном доме. Это было не по понятиям.

– Это… мое! – завизжал Пенсионер, глядя, как оборванец с торчащим из клетчатой рубашки пузом хлещет из горлышка графина драгоценный коньяк.

Грохнул выстрел. Графин лопнул, как граната, обдав осколками непрошеных гостей. Следующий выстрел пришелся клетчатому в пузо, отчего тот повалился на спину, ухватившись за скатерть и стягивая за собой роскошную сервировку стола.

Пенсионер успел сделать еще один выстрел. После чего его смела с ног взвывшая от лютой ненависти толпа. Отчетливо щелкнул выскочившим лезвием «спринг-найф», и чей-то сдавленный голос принялся мерно, в такт ударам, повторять: «На! На! На!»

Ахнула и вжалась в стену, закрыв лицо ладонями, Ксю. Змей молил всех богов и даже эту проклятущую Твердь, чтобы взвинченные, хмельные, почуявшие кровь подонки не обратили внимание на хорошенькую, беззащитную девушку. А потому выдернул из глубины балахона пистолет – и трижды выстрелил в потолок.

На несколько секунд воцарилась тишина. На полу все еще вздрагивало истыканное ножом тело Пенсионера, и все глаза устремились в сторону посредника. Тот прикидывал, сколько патронов осталось в магазине и сколько всего этих оборванцев, включая тех, что оставались по другую сторону двери.

– Давайте договоримся по-хорошему, – стараясь говорить сдержанно, произнес Змей. – Сейчас мы с моей сестрой уйдем отсюда. А вам останется все, что вы найдете в этом доме. Я даже подскажу вам: загляните в подвал, вам понравится. Вы просто освободите проход – и больше никто не умрет сегодня.

По виду этих жадных, голодных людей было ясно: они уже готовы согласиться. Тем более их все сильнее манил вид пищи и батарей редких напитков на полках изысканного бара. Даже их предводитель несколько растерял пыл, как и его приятель, удовлетворивший жажду крови и теперь нервно стряхивавший с пальцев густые темные капли.

Но тут кто-то из задних рядов удивленно произнес:

– Это же… Видящий!

– Кто? – Лицо предводителя недоуменно вытянулось.

– Ну, тот самый… Который ходил на Запретную гору… Типа небо видел…

– Точно – он, – раздался еще один голос. – А я думал – только мне показалось.

– Да он это! – выбравшись вперед и ткнув в Змея пальцем, заорал бородатый тип с единственным желтым зубом во рту. – Я сам видел, как он с трибуны свои речи толкал! Он это! Он!

– Ах ты ж, падла… – удивленно произнес предводитель. Лицо его растянулось в злобной улыбке. – Он еще и Видящий! А ну, ребята, хватай его! Видать, пришло время нашей правды!

Змей успел лишь повести рукой с пистолетом. Но в голове что-то лопнуло, и мир поплыл – на фоне немытой, ухмылявшейся рожи.

Он уже сбился со счета – сколько раз за последнее время его пытались убить. Люди не любят пророков. Потому что им не нужна истина. Люди хотят услышать лишь то, что им нравится. Истина режет глаза, будоражит совесть, пинком выводит из зоны комфорта. А люди любят комфорт. Даже если это комфортабельная куча дерьма.

Этим чумазым не было дела до его видений. Плевать им было и на Запретную гору, и на синее небо. Они ненавидели Видящего просто потому, что не понимали его. Он был им как бельмо в глазу. А еще он украл их хлеб, выпил их пойло и выгнал их с теплых насиженных мест.

В общем, шут его знает, что там было в головах у этих бедолаг, вдруг вообразивших себя вершителями судьбы «того самого» Видящего, да еще напялившего на себя ненавистный балахон Черного Святителя. Возможно, протрезвев, они схватятся за голову, запричитают: что же мы наделали?!