Книга Екатерина II. Алмазная Золушка - Александр Бушков

Позже, уже на допросах, приказчик Новикова показал: «Походяшин побужден употреблять на все свое имение, яко он находится в числе их братства и теперь живет в Москве. Его члены сей шайки не выпускают почти из виду и обирают сколько возможность позволяет».

В следственном деле значились и другие потерпевшие – двое князей Трубецких, А. С. Щепотьев, С. И. Плещеев: «Сделавшись жертвами своего легковерия, они потеряли большое состояние и горько раскаивались впоследствии в сделанных глупостях».

Узнаете? Под прикрытием пышных слов о всеобщем благе и просвещении процветает тирания и наушничество, мороча голову богатым простакам «тайными науками», их завлекают в «ложу» и выворачивают карманы по полной программе.

Да это же попросту тоталитарная секта вроде «Аум Синрике» «Белого братства» или кришнаитов! Совершенно те же приемчики, ухватки, методика облапошивания под мистические причитания… Как видим, кое-какие «общества духовного просветления» берут начало еще в восемнадцатом веке – и методы работы с тех времен практически не изменились. На дурака не нужен нож, ему не много подпоешь – и делай с ним, что хошь…

Но власти взялись за «мартинистов» отнюдь не оттого, что они обирали доверчивых простаков. Тогда, как и теперь, привлечь за подобное к ответственности было крайне сложно: не было заявлений от потерпевших, потерпевшие, наоборот, клялись и божились, что добровольно отдали все нажито хорошим людям.

Масоны решили, не размениваясь по мелочам, стать самой настоящей оппозицией и влиять на большую политику…

Историк девятнадцатого столетия: «Когда в руках „больших господ“ остаются лишь „малые дела“, они заполняют досужее время разговорами о том, что не ими делается, как при них бывало и как они поступили бы, если бы их призвали к власти. Таких господ в екатерининской Москве было множество. Их объединяло все: общественное положение, родство, свойство, жизнь не у дел, на покое, в опале. В конце 70-х годов, после Пугачевского восстания, в Москве пошли толки о тайных масонских собраниях, с участие знатных вельмож, недовольных правлением Екатерины П. В следующем десятилетии масоны выступили публично, суд, школу и печать, благотворительность. Правительство и общество насторожилось».

Как видим, под словом «масоны» на сей раз скрывалась всего-навсего великосветская оппозиции, стремившаяся «приобрести значение». Екатерина сообщала в письме к министру иностранных дел графу Безбородко, что собирается выпустить специальный манифест с предостережением народа «от прельщения, выдуманного вне наших пределов под названием разного рода масонских лож и с ними соединенных мартинистских иллюминатов и других мистических ересей, точно клонящихся к разрушению христианского православия и всякого благоустроенного правления, а на место оного возводящих неустройство под видом несбыточного и в естестве не существующего мнимого равенства».

Поначалу Екатерина полагала решить дело чисто литературной полемикой. Она написала сочинение «Тайна противонеле-пого общества», остроумную пародию на масонские ритуалы. Потом сочинила три комедии, тогда же поставленные в театре: «Обманщик», «Обольщенный» и «Шаман сибирский», где опять-таки высмеивала масонов, а заодно и Калиостро. «Добродетель их она считала и лицемерием, самих масонов – или обманутыми простаками, или ловкими мошенниками».

Эффекта от этого не было ни малейшего (как нет его и теперь, потому что «обманутые простаки» все равно будут слепо верить своим «гуру». А «ловким мошенникам» на любые комедии начихать). Екатерина писала: «Перечитав и в печати, и в рукописях все скучные нелепости, которыми занимаются масоны, я с отвращением убедилась, что, как ни смейся над людьми, они не становятся от того ни образованнее, ни благоразумнее».

Становилось ясно, что пора и власть употребить…

К тому времени немец Шварц уже помер (так и не найдя эликсира вечной жизни), и московскими масонами стал руководить Новиков. Тут в «соответствующие органы» стала поступать вовсе уж нехорошая информация, которую никакая власть не оставит без внимания…

Новиков и его «братья» пытались найти дорожку к великому князю Павлу, чтобы завлечь его в ложу. И дело тут было уже не в Новикове, в общем, простом бумагомарателе. Группа отставных аристократов вроде старого ненавистника Екатерины Никиты Панина просто-напросто использовала масонов в качестве инструмента – чтобы подчинить наследника именно себе. Панин чувствовал себя настолько вольготно, что еще в 1784 г. когда до смерти Екатерины оставалось двенадцать лет, стал готовить манифест о восшествии на престол Павла и отослал ему проект, начав письмо так: «Державнейший император Павел Петрович, Самодержец Всероссийский, Государь Всемилостивейший!»

При живой и здоровой Екатерине такое обращение к наследнику выглядело как-то… не вполне вежливо. И не прибавило Екатерине добрых чувств в отношении «масонской шайки».

А тут еще заграничные агенты присылали неприятные отчеты. Московские розенкрейцеры, мистики мохнорылые (как выражался один из литературных героев) существовали не сами по себе, а подчинялись главной розенкрейцеровской ложе в Пруссии, в Берлине. И наследники Фридриха стали прикидывать, не удастся ли им с помощью «московских братьев» оторвать Лифляндию от России и присоединить ее к Пруссии.

Это уже называется не масонством, а использованием агентов влияния… Московские масоны побывали в Берлине, встретились там с главой ордена, поговорили и о Лифляндии, и о том, что следует как можно скорее привлечь к себе Павла Петровича – Екатерина, хотя и сама была немкой, немцев недолюбливала, а вот Павел относился к ним гораздо спокойнее.

Вот тут-то, получив сведения о берлинских посиделках, и начали масонов брать, начиная с Новикова. Обвинения ему предъявили по всем правилам, и вовсе не за «порицание крепостничества» и «вольнодумство». Речь шла о вещах гораздо более конкретных: насаждение непозволительных с православной точки зрения ритуалов и обрядов; подчиненность московских лож Берлинскому центру «мимо законной и Богом учрежденной власти», тайная переписка предосудительного характера с прусскими министрами; попытка привлечь к своей деятельности наследника (которого в документах обтекаемо именовали «известной особой»); издание «противных закону православному книг». А главное, к тому времени все же накопали кое-какие улики по облапошиванию доверчивых богатеев. Так и написано: «Уловляя пронырством свои и ложною как бы набожностию слабодушных людей, корыстовались граблением их имений, в чем он (Новиков – А. Б.) неоспоримыми доказательствами обличен быть может».

Радищев, к слову, тоже немало в свое время хороводился с новиковской компанией. Как видим, на глазах рассыпается сказочка о бедном, невинном идеалисте, пострадавшем за просвещение, вольнодумство и «обличение крепостного права». Перед нами – классический руководитель тоталитарной секты, аферист и политический интриган, вступивший к тому же в подозрительные связи с иностранной державой. Ни в одной стране таких типов пряниками не кормят. Для сравнения: попробуйте представить, как американский судья в наши дни поступил бы с членами мексиканской секты, собравшимися завлечь в свои ряды дочь президента Буша, чтобы таким путем добиться возвращения Мексике Техаса… Заперли бы в камеру и ключ выбросили.