Книга Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев

Аналогичное решение принял и адмирал Кампиони, хотя его действия в меньшей степени извинительны. Итальянские самолеты в точности сообщили местоположение и состав английской эскадры. Кампиони располагал значительным перевесом в силе: его корабли были новее, превосходили боевые единицы англичан в скорости хода и дальнобойности артиллерии. Конвой добрался до Мальты почти без приключений. Уже на подходе к острову эсминец «Империал» был поврежден взрывом мины, установленной на значительной глубине.

В обратном направлении эскадра Каннингхэма также повела небольшой конвой. В первую же ночь в море, с 11 на 12 октября легкий крейсер «Аякс» под командованием капитана 1 ранга Э.Д.Маккарти, шедший крайним в шеренге крейсеров, развернутой к северу от основной колонны, столкнулся с флотилией итальянских эсминцев. В последовавшем скоротечном сражении на дистанции около 3,6 км он потопил два эсминца и повредил третий, на котором начался пожар. Затем он вступил в перестрелку еще с двумя кораблями, которые вскоре после открытия огня исчезли за дымовой завесой. «Аякс» также не избежал повреждений. Он получил в общей сложности 7 попаданий, почти разрушивших его мостик и радарную установку и вызвавшие пожар в нижних помещениях. Дополнительные трудности создавал слепящий эффект от вспышек выстрелов орудий «Аякса», тогда как итальянцы использовали заряды, не дававшие ярких вспышек, и стреляли трассирующими снарядами.

Каннингхэм остался очень доволен результатами этого боя. В своем донесении в Лондон он отметил, что командир «Аякса» управлял кораблем с «решимостью и мастерством». Одним словом, «Аякс» в очередной раз подтвердил свою высокую боевую репутацию. заслуженную в сражении с «карманным линкором» «Адмирал граф Шпее» в декабре 1939 года.

На следующее утро летающая лодка с Мальты сообщила, что поврежденный эсминец взят на буксир другим эсминцем и они движутся в ближайшую укрытую бухту. С «Илластриеса» немедленно поднялись в воздух три «суордфиша». Каннингхэм также отправил в указанном направлении крейсер «Йорк», добивать уцелевшего «инвалида».

Как только английские самолеты пошли в атаку, буксирующий эсминец бросил своего товарища и полным ходом помчался в северном направлении. При появлении «Йорка» матросы тяжело поврежденного «Артиглиери» принялись махать белыми простынями и салфетками, в знак того, что они сдаются. Место находилось в пределах досягаемости итальянской авиации. Поэтому капитан 1 ранга Р,Х. Портал, памятуя о той, как самолеты противника бомбили английские эсминцы, пока те подбирали тонущих с «Бартолмео Коллеони», не стал отдавать приказ застопорить машины и спустить шлюпки, чем заслужил полное одобрение Каннингхэма. Вместо этого он приказал сбросить надувные плотики близ кормы «Артиглиери». Итальянцы быстро попрыгали в воду, а «Йорк» в два счета расстрелял их эсминец своей артиллерией.

Каннингхэм послал открытым текстом радиограмму итальянскому морскому командованию с сообщением местоположения плотиков с потерпевшими. Три дня спустя в адрес командующего пришла радиограмма из Лондона за подписью первого морского лорда, но явно инспирированная свыше. Завершался этот текст следующим абзацем: «Премьер-министр также очень доволен… но просил меня передать, что принимая во внимание настроения нашей общественности, страдающей от непрекращающихся и безжалостных бомбежек, впредь следует воздерживаться от посланий с комплиментами по поводу отважных действий противника, тем более, выдающих ему местоположение вашего флота». «Возможно, я был не прав…», — вспоминал Каннингхэм, — «но… что касается выдачи местоположения флота, то бой „Аякса“ уже давно осведомил противника о том, где мы находимся».

На обратном пути в Александрию флот подвергся бомбежке, правда, не очень сильной. На борту «Уорспайта» находился американский военный корреспондент. Он сидел в кают-компании и печатал на своей машинке, когда поступило сообщение о приближении самолетов противника. Каннингхэм посла за ним своего флаг-лейтенанта, пригласить его на верхнюю палубу, чтобы он мог получить материал, увиденный своими глазами. Американец отказался подниматься наотрез, объявив, что его «народу нужен живой репортаж, а не мертвый корреспондент». По всей видимости, он не понимал, что в кают-компании он был не в большей безопасности, чем в любом другом месте.

В ночь с 13 на 14 октября, в рамках проводимой операции, самолеты с «Илластриеса» и «Игла» совершили налет на Лерос и Додеканезские острова. «Суорлфиши» сбросили около сотни бомб на ангары топливные цистерны, причинив противнику значительный ущерб.

В наступавших сумерках на подходе к Александрии флот подвергся атаке самолетов-торпедоносцев. На сей раз англичанам повезло в меньшей степени: крейсер «Ливерпуль» получил попадание торпеды в носовую часть. Повреждение оказалось не очень сильным, но оно привело к пожару, охватившему емкости с запасом топлива. От взрыва топливных цистерн детонировал боезапас носового бомбового погреба, в результате чего у «Ливерпуля» оторвало носовую часть до самого мостика, хотя она продолжала болтаться на каких-то перемычках. «Орион» взял поврежденный крейсер на буксир кормой вперед. Однако буксировка оказалась весьма непростой задачей, поскольку нос «Ливерпуля» продолжал болтаться позади, действуя то как плавучий якорь, то как рулевая лопасть. Через 100 миль пути буксирный трос порвался. По счастью, пока заводили новый, носовая часть окончательно отвалилась и движение обоих крейсеров существенно ускорилось.

Возвращение флота в Александрию около 1 часа ночи выглядело очень эффектным, о чем упомянутый американский корреспондент дал полный отчет в своих статьях в «Нью-Йорк Таймс». Эскадра входила в гавань как раз во время массированного авиационного налета. Корабли шли на большой скорости, ведя заградительный зенитный огонь на оба борта, из-за чего вспышки орудийных выстрелов, трассы и взрывы зенитных снарядов освещали весь горизонт.

В октябре вице-адмирал Джон Тови отбыл в Англию по вызову Адмиралтейства. Вскоре пришло известие, что его назначили командующим флотом Метрополии. Вторым флагманом Средиземноморского флота на должности вице-адмирала и командующим крейсерскими силами стал контр-адмирал Г.Д.Придхэм-Уиппелл. Как и Каннингхэм, Уиппелл долгое время командовал эсминцами и знал своего непосредственного начальника еще со времен Дарданелльской операции. Каннингхэм также доверял своему новому второму флагману и целиком полагался на его суждения. Хотя и понимал, что он вряд ли станет равноценной заменой Джону Тови. Соответственно, пост командующего эскадрой линейных кораблей перешел к капитану 1 ранга Г.Б. Роллингсу, вместе с контр-адмиральской должностью. Он уже зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, командуя «Вэлиентом». В целом. Роллингс проделал весьма извилистую карьеру. В годы Первой мировой войны он также служил на эсминцах. Затем около 2 лет он провел с военной миссией в Польше, во время войны последней с Советской Россией. В 20 — 30-х гг. командовал различными кораблями, 3 года прослужил военно-морским атташе в Японии. Каннингхэм считал его отличной кандидатурой на новую должность.

28 октября посол Италии в Афинах предъявил греческому правительству ноту протеста, в которой Греция обвинялась в несоблюдении нейтралитета. Обвинения итальянцев нельзя назвать абсолютно беспочвенными. Английские танкеры неоднократно появлялись в бухтах у греческого побережья и осуществляли дозаправку военных кораблей в греческих территориальных водах. Итальянская авиация наносила по ним бомбовые удары. Греция, естественно, заявляла Великобритании протесты и требовала отозвания английских кораблей из своих территориальных вод. Но правдой было и то. что Италия искала предлог для агрессии против Греции и благодаря англичанам нашла его очень быстро. Итальянская нота, по своей сути, являлась ультиматумом, поскольку требовала предоставить в распоряжение итальянских вооруженных сил несколько стратегически важных пунктов на территории Греции.