Книга Римская диктатура последнего века Республики - Нина Чеканова

Во время галльского проконсульства Цезарь оказался удаленным от администрации, сената и народного собрания. В этой ситуации его отношение к триумвирам несколько изменилось: с одной стороны, он считал необходимым поддерживать триумвират, с другой — стремился не допустить ослабления своих собственных позиций в Риме. По данным Плутарха, Цезарь, считая не только возможным, но и необходимым принимать участие в римских событиях, первый начал обсуждать с друзьями неотложные дела «посредством писем» (Plut. Caes., 17). Кроме того, он сам приезжал в Ближнюю Галлию. Многие, чтобы решить вопрос или заручиться его поддержкой, приезжали к нему (Plut. Caes., 20; Арр. В. С., II, 17). Плутарх подчеркивал, что, пользуясь помощью Цезаря, римские политики добивались должностей, а пользуясь его деньгами, подкупали народ. Но в конечном итоге это увеличивало авторитет самого Цезаря (Plut. Caes., 20; 21; ср.: Suet. Iul., 27; 29). По свидетельству античных историков, Лукские решения 56 г., названные Веллеем Патеркулом «нечестными» (Vell., II, 46,1), прошли утверждение в сенате не только из-за боязни Помпея и Красса, но и из-за желания угодить Цезарю (Plut. Caes., 21). При его поддержке союзники и их ставленники добивались ключевых магистратур (Suet. Iul., 23, 2; Арр. В. С., II, 14). На 58 г. консулами были избраны Авл Габиний — бывший легат Помпея и Луций Кальпурний Пизон — тесть Цезаря; на 57 г. — Квинт Цецилий Метелл Непот, связанный родственными отношениями с Помпеем, и Публий Корнелий Лентул Спинтер, сторонник Помпея; на 55 г. — сами триумвиры Помпеи и Красе.

О том, насколько значимым оставался для Цезаря союз с Помпеем и Крассом, говорит реакция римского общественного мнения на смерть Юлии — дочери Цезаря и жены Помпея. По сообщению Плутарха, всех охватил страх и смятение, т. к. оказалась разорвана родственная связь, которая поддерживала мир и согласие «в страдающем от раздоров государстве» (Plut. Caes., 23; ср.: Vell., II, 47, 2; Арр. В. С., II, 19).

В целом в условиях политического господства триумвиров римская республиканская система оказалась еще более дезорганизованной. Сенат утратил контроль над политической ситуацией. Решения народного собрания определялись величиной денежных раздач и декларативных обещаний. Выборы должностных лиц осуществлялись в условиях силового давления и подкупа избирателей. Общество, которое длительное время развивалось как милитаризованное и жило по законам команды-подчинения, прочно усвоило военный образ мышления и командный стиль отношений. Нормой политической жизни стали волюнтаризм политиков и социально-политическая апатия масс. Цезарь, безусловно, учитывал сложившуюся ситуацию. Во время консулата он впервые открыто заявил о своей политической позиции. По словам Плутарха, Цезарь, который «давно искал повод», поклялся бороться против «черствости и высокомерия сенаторов» (Plut. Caes., 14). Однако это не означало осознанного стремления Цезаря уничтожить основы римского республиканского строя. Это было проявлением желания подняться над своими политическими соперниками, но в этом смысле и над Республикой.

Во время консулата Цезаря выработалась и его политическая практика. Она сводилась к политическим мерам: дебатам в сенате и обращению к народному собранию. Вместе с тем Цезарь видел, что в сложившейся ситуации ни одна республиканская структура не может считаться подлинной основой власти, в условиях дестабилизации общественной жизни никто не может вести политику разумную и продуманную, если не имеет реальной силы давления на республиканские структуры. Отчетливо понимая это, Цезарь допускал возможность силового решения вопросов и во время консулата: именно таким образом были приняты его аграрные законопроекты, когда Цезарь призвал Помпея и Красса помочь ему «с мечом в руке» (Plut. Caes., 14), и во время его проконсулата в Галлии. Таким образом, постепенно стала складываться идеология и политическая практика авторитарного правления, основанного на реальном влиянии и силе. В этом смысле взгляды Цезаря совпадали с взглядами Цицерона. Не случайно в процессе переписки Брут упрекал Цицерона в том, что его политические взгляды способствовали осуществлению политических амбиций Цезаря. Важное влияние на оформление политических установок и политической практики Цезаря оказало наместничество в Галлии. После галльской кампании изменились его возможности: он приобрел денежные и людские резервы.

В целом амплитуда политической деятельности Цезаря в 59— 52 гг. была довольно широкой: он стремился задействовать в своих интересах разнообразные политические силы и элементы. В это время оформились некоторые постоянные правила его политического поведения: реализм политического мышления, четкая установка на достижение собственных политических интересов, что на практике означало осуществление принципа надсословной политики, консолидирующей все римское гражданство вокруг собственной персоны. В это время Цезарь отчетливо заявил о себе как о политическом лидере, способном мобильно и адекватно отвечать на ситуацию. Начиная с 52 г., накаленная политическая обстановка в Риме и выпады его политических противников определили две важнейшие, на первый взгляд взаимоисключающие друг друга задачи, решение которых стало для Цезаря необходимым условием успеха в дальнейшей борьбе за влияние и власть: следовало добиться взаимопонимания и привлечь на свою сторону народное собрание и сенат, а для этого — усилить политическую роль исполнительной власти и противопоставить ее республиканским коллективным органам управления.

Третий этап в оформлении государственно-правового положения и прерогатив Цезаря (52—50 гг.) был для него самым напряженным. В это время в Риме против него оживилась сенатская оппозиция, которую возглавил Помпеи. Цезарь вернулся в Италию в январе 49 г. после начала военных действий против Помпея, а 1 апреля прибыл в Рим. Он все еще обладал проконсульским империем, который по закону Габиния был вручен ему до марта 48 г. Но мы не раз уже подчеркивали, что по римской государственно-правовой традиции полномочия проконсульского империя не распространялись на Италию и Рим. Находясь в городе, он действовал как частный человек, а это в соответствии с существовавшими представлениями было узурпацией власти и тиранией. 16 апреля 49 г. Цицерон писал Аттику, что Цезарь «не отвергает, но некоторым образом требует, чтобы его называли тираном — пес iam recusat sed quodam modo postulat ut, quem ad modum est, sic etiam appelletur tyrannus» (Cic. Ad Att., X, 4, 2). Римляне ожидали очередных проскрипций, а возникавшие знамения толковали как предвестие неизбежного «уничтожения старого государственного строя» (Арр. В. С., II, 36; 41; ср.: Plut. Caes., 33). Цезарь стремился развеять эти настроения: по пути в Рим он проявлял милосердие к врагам, пытался установить взаимопонимание с оставшимися в городе сенаторами и постарался как можно скорее удалиться в Испанию (Plut. Caes., 35; Suet. Iul., 34).

Цезарю необходимо было придать своему положению в Риме законный юридический статус. Поскольку избранные на 49 г. консулы были живы, но покинули Рим вместе с Помпеем (Vell., II, 49, 4; Plut. Caes., 34; Арр. В. С., II, 37), провести выборы новых, среди которых предполагал быть и Цезарь, не представлялось возможным. В сложившейся ситуации он мог получить легитимную власть лишь в форме экстраординарной магистратуры. Ввиду этого Цезарь обратился к существовавшей в Римской республике практике назначения диктатора и к относительно недавнему историческому прецеденту — диктатуре Суллы. В августе 49 г. после победы в первой испанской кампании по инициативе Цезаря городской префект Марк Эмилий Лепид заочно организовал предоставление ему диктаторских полномочий (I). Срок полномочий не оговаривался специально. Какая компетенция вменялась Цезарю, также не было специально определено. Кроме того, мы ничего не знаем о назначении начальника конницы. Однако, исходя из фактической продолжительности и предполагаемой компетенции, можно предположить, что I диктатура Цезаря задумывалась как традиционная республиканская чрезвычайная магистратура для проведения консульских выборов на 48 г.