Книга Великая сталинская империя - Юрий Фролов

В хронике разжигания антиамериканских настроений в соцстранах сыграл свою роль и порожденный Агитпропом ЦК «План мероприятий по усилению антиамериканской пропаганды на ближайшее время», одобренный ЦК ВКП(б) в марте 1949 года. 15 пунктов этой программы настраивали издательства на подготовку литературы всех жанров по откровенно американской тематике. Книги такой направленности выпускались в первую очередь. И, естественно, их бросились строчить все халтурившие авторы, гонявшиеся за гонораром и признанием властей. Но то, что подавляющее большинство подобных разоблачителей никогда в лицо не видели даже живого американца, не говоря о самой Америке, сыграло заказчикам медвежью услугу.

Буквально через пятилетку даже «ценители топорного пропагандистского стиля» обратили внимание на то, что в растущем Монблане антиамериканской литературы в десятки раз больше «отвала», чем полезной руды. Для солидарности в погоне «за весомостью пропагандистского слова» партийные критики решили привлечь к этой кампании и покойных классиков по обе стороны «железного занавеса». Госполитиздату приказали в пятинедельный срок выпустить книгу памфлетов и очерков М. Горького об Америке тиражом 500 тысяч экземпляров, за две недели выдать широкому кругу читателей «Стихи об Америке» и «Мое открытие Америки» В. Маяковского, повесть «Без языка» В. Г Короленко, за два месяца отпечатать сборник «Америка глазами американцев», переиздать в 1949 году «особенно критически направленные произведения» американских писателей: М. Твена, Т. Драйзера, Дж. Лондона, С. Льюиса, Г. Фаста и других, обличавших в свое время пороки американского «хищнического капитализма».

Конечно же, по приказу партии в стороне не осталось и издательство «Искусство», начавшее штамповать массовым тиражом сатирические плакаты на антиамериканские темы. В двухмесячный срок оно подготовило сборник материалов для эстрадного исполнения, включающий произведения об Америке М. Горького, В. Маяковского, И. Ильфа и Е. Петрова.

Особое внимание было обращено на современных англоязычных авторов, чьи «произведения были направлены против американского империализма». В частности, издательство иностранной литературы занялось выпуском книг «Снова перед войной?» А. Клода, «Бедствующая земля» М. Вильямса, «Суд над Голливудом» Д. Кана, «Правда об американском легионе» Дж. Грея, «Военные и политические последствия открытия атомной энергии» П. Блэккета, сборника «Труд и капитал в США», «Американский фашизм» Дж. Спивака, «Правители Америки» А. Рочестера.

Большинство из перечисленных авторов не пользовались на родине широкой популярностью и были читаемы разве что в просоциалистической узкой среде. Однако были и писатели, ставившие объективные проблемы перед обществом и политиками Востока и Запада — такие, как П. Блэккет, Дж. Грей, Дж. Спивак и другие. Однако изданиями в СССР этим авторам была оказана двоякая «услуга»: с одной стороны, это в какой-то мере способствовало популяризации малоизвестных литераторов, а с другой, появлялся повод для властей заинтересоваться ими, как «агентами коммунизма», что было чревато для авторов неприятными, а порой и печальными последствиями.

Важный участок «идеологического фронта» был отведен научно-исследовательским институтам Академии наук СССР. В мае-июне 1949 года Институту философии предстояло оперативно подготовить и издать сборник и две книги антиамериканского содержания, в том числе и фолиант «Кризис буржуазной демократии в США». Институт экономики работал над сборником «Критика экономических теорий американского империализма».

Антиамериканская пропаганда. Плакат сталинского времени

Не все в этих томах, созданных советскими учеными, было надумано и подтасовано. Американское общество действительно переживало определенный кризис демократии: шла перестройка мнений в сторону реакции, пересмотра былых отношений к Советскому Союзу и новым соцстранам, нарастала волна бойкотирования и преследования действительно прогрессивных политических авторов (журналистов и писателей). В этом смысле США в некоторых отношениях напоминали СССР. А у нас в научной среде появилась установка, что любое мало-мальски значительное исследование, работа, то ли на внешне, то ли на внутриполитическую или экономическую темы должны были обязательно учитывать аспект холодной войны. Доходило до того, что при защите кандидатских диссертаций на технические, физико-математические, биологические темы наши научные сотрудники вынуждены были в аннотации «проклинать международный империализм» и заверять во время своего выступления, что их работы являются «вкладом в защиту социалистических идеалов». Непонятно только, как, например, могло ударить по классовому врагу изучение особенностей деления раковой клетки или поведения микрочастиц.

Такая идеологизация, всеобщая закомплексованность на борьбе с империализмом напоминала средневековую кампанию «охоты на ведьм», где буквально во всех начинаниях церковники с опаской усматривали происки дьявола. Если тогда еретиков-новаторов отправляли на костер, то в СССР слишком вольно мыслящих ученых — в лагеря ГУЛага. А в США «прокоммунистических агентов» подвергали остракизму, лишали их работы. Кстати, прокоммунистом можно было прослыть и получить ворох неприятностей даже не будучи знакомым с марксистской теорией, а просто подвергая здоровой, объективной критике недостатки трумэновской системы «закручивания идеологических гаек». Если бы диссиденты всех убеждений Востока и Запада сошлись на гипотетическом необитаемом острове, то они наверняка нашли бы между собой взаимопонимание и с еще большим удивлением со стороны взглянули на вселенскую свару между двумя социально-экономическими формациями.

Антиамериканским настроениям и установкам вынуждены были в СССР подчиниться и создатели многотомной «Всемирной истории». Когда в феврале 1948 года президент и академик-секретарь АН СССР С. И. Вавилов и Н. Г. Бруевич испрашивали разрешения на публикацию новых прогрессивных воззрений авторов этого огромного труда, то в качестве главного аргумента выдвинули «необходимость создания труда в противовес многочисленным буржуазным изданиям на эту тему».

И вполне в духе кремлевских настроений была разработана трактовка развития всемирно-исторического процесса. Понятно, что большинство оценок событий нового и новейшего времени были предвзяты, ибо марксистские оценки не подходят ко многим явлениям домарксистского периода существования человечества. А если и подходят, то они все равно однобоки, не совсем полны, так как полнота оценки предполагает и учет того прогрессивного, что было накоплено при, капитализме. Поэтому и вышло, что безоглядное отрицание очевидных преимуществ капитализма в его высшей стадии, особенно в сфере демократического обустройства общества, через десятилетия горько откликнулось. Это успел признать последний генсек Горбачев, еще будучи на посту первого президента СССР.

А в 1949 году даже выдающиеся ученые умы страны Советов действительно верили в чудодейственную силу логического «скальпеля» марксистско-ленинской идеологии. Они наивно полагали, что с его помощью удастся со стопроцентной гарантией препарировать и точно проанализировать язвы и пороки буржуазного общества и тем самым доказать его бесперспективность. Апологеты этой версии упускали из виду важнейший фактор — отсутствие у советской идеологии полной, всеобъемлющей объективности в изучении социально-политических процессов. И эта пагубная убежденность завела подобных исследователей в такой же тупик, в который зашли средневековые искатели философского камня.