Книга Страсти по революции. Нравы в российской историографии в век информации - Борис Миронов

Выращивание пшеницы на камнях и кирпичах, память о Древнем мире как созвездии чудесных легенд — это современная чудная легенда, сочиненная романистом.

«Катастрофа, погубившая цивилизацию Древнего Мира, была вызвана новым Фундаментальным Открытием кочевников — изобретением стремени. Стремя сделало всадника устойчивым в седле и позволило использовать копье и саблю Металлический овал на боку лошади породил страшную Волну, принесшую гибель цивилизации и оборвавшую ход всемирной истории».

Стремя изменило ход истории — просто и ясно. Между тем недалекие историки ломают голову над проблемами климата, письменности, религии, социальных отношений, экономики, гражданских войн и восстаний. А если школьники примут это на веру и запомнят эту революционную мысль о стремени, изменившем мир?!

При чтении фрагмента о создании гибрида человека и лошади как нового подвида Homo sapiens, у биологов и антропологов волосы могут стать дыбом от ужаса и удивления. «История кентавров («людей меча», или кочевников. — Б.М.) прошла через несколько стадий — несколько своеобразных мутаций, с каждой из которых человек и лошадь все теснее соединялись друг с другом. Каждая мутация по существу порождала новый подвид, новую разновидность Homo sapiens, обладавшую новыми возможностями в искусстве выживания и войны с окружающим миром. Первой такой мутацией было изобретение колесницы древними ариями, второй — освоение всадничества скифами. Каждая мутация-открытие порождала Волну: обладатели нового оружия объединяли степные племена и лавиной обрушивались на окружавшие их земледельческие народы».

О Японии XI–XII вв. мы узнаем: она «была страной на краю света, сохранившей многие традиции, уже забытых на континенте. Как тысячи лет назад, в эпоху, когда миром правили женщины, мужья приходили к женам лишь на ночь, но не жили вместе с ними; дети оставались в роду у матери и лишь изредка видели своих отцов. У аристократов существовал настоящий культ женщины и любви, доходивший до того, что жених не мог взглянуть на невесту; между ними ставили расписанную цветами ширму, и он мог слышать лишь звуки её голоса и шуршание шелковых одежд — остальное дорисовывало воображение. Впрочем, говорить много не полагалось, влюбленные писали друг другу записки с изящными стихами знаменитых поэтов, а иногда сами сочиняли стихи — и огромные сборники, оставшиеся от того времени, наполнены чарующими любовными посланиями».

Для ученика 6-го класса это, конечно, очень интересные сведения. Но вот озадачивает утверждение о существовании матриархата, «когда миром правили женщины». Как утверждается в Википедии: «Согласно трудам многих специалистов, в истории не существовало ни одного достоверно известного по каким-либо надежным источникам матриархального общества».

В третьем «современном учебнике для школьников и увлекательном чтении для взрослых» — «Истории Нового времени» романист поднимается до историко-философских прозрений. «В чем суть времен, и что отличает одну эпоху от другой? Где пролегает черта между прошлым, настоящим и будущим?» — вопрошает он. И находит ответ: «Древний мир был отделен от Средневековья видимой гранью — огнем пожаров и гибелью цивилизации — и все это было следствием великого Фундаментального Открытия, изобретения седла, стремени и сабли. Эти изобретения попали в руки варваров и породили волну нашествий, стершую с лица земли древние города и государства; возделанные равнины снова заросли лесами, и мир вернулся к первоистокам. Символом новой эпохи, Средневековья, стал всадник-рыцарь, приставший на стременах и замахнувшийся на врага мечом; рыцари построили замки и закабалили крестьян. Со временем крестьяне распахали новые поля и заселили новые деревни; затем появились города, ремесла и родилась новая цивилизация. Снова началось Сжатие (состояние хронического или регулярно повторяющегося голода. — Б.М.) и голод, и в городах вспыхнули первые революции, а первые абсолютные монархи стали освобождать крестьян. История шла по накатанной дороге, которая называется демографическим циклом, население росло, голод повторялся все чаще, и голодающие снова и снова поднимались на восстания. В этот самый момент появилось новое Фундаментальное Открытие — Большой Лук, породивший новые волны завоеваний. На Востоке новый лук стал оружием варваров-монголов, которые покорили полмира, разрушая города и вырезая целые народы. На Западе Большой Лук оказался в руках англичан, переправившихся через Ла-Манш и разоривших половину Европы. Мир Средневековья рухнул под напором Нового Оружия и Нового Времени. Однако Большой Лук недолго господствовал над миром; волею судьбы через столетие на смену ему пришло еще более грозное оружие — аркебузы и пушки. В конце первого тысячелетия в Китае изобрели порох, который вскоре стал известен на Ближнем Востоке; здесь, в центре мировой цивилизации, арабские мастера создали первую пушку Изобретение цельнолитой пушки (в Европе. — Б.М.) было Фундаментальным Открытием, изменившим облик человеческого общества. Отныне могли выжить только те государства, которые имели металлургическую промышленность, артиллерию и профессиональную армию. Отныне наступило Новое Время, когда земледельческие цивилизации получили возможность жить по своим законам, не оглядываясь на Великую Степь; борьба между двумя видами людей — земледельцами и кочевниками — наконец подошла к концу».

Оказывается, суть истории человечества сводится к войне «двух видов людей»; сначала побеждали кочевники, потом — земледельцы; исход войны зависел исключительно от оружия. Новое время — результат изобретения цельнолитой пушки в XV в. Ошибаются антропологи, относящие все существующие человеческие расы к единому и единственному виду — Homo sapiens, или Человек разумный; заблуждаются историки, связывая начало нового периода мировой истории не с изобретением пушки, а с изменениями глобального характера, затронувшими духовную, социальную, экономическую сферы жизни, научные представления о земле и вселенной.

«Шведское нашествие (в 1630–1640-е гг. — Б.М.) принесло с собой катастрофу, охватившую треть Европы: это было окончание демографического цикла, начавшегося почти двести лет назад, после того, как затихли опустошившие полмира чумные эпидемии. В начале этого цикла, в XV веке, в Европе было достаточно пустующих земель, и крестьяне могли свободно распахивать заброшенные в лихолетье поля; хлеба и мяса было вдоволь: на дневную зарплату плотника можно было купить 14 литров пшеницы. Однако в XVI веке население возросло примерно вдвое, и давление вновь достигло рокового рубежа времен Великой Чумы — началось Сжатие. Новый демографический цикл повторял то, что было уже много раз в Средневековье и в древние времена. Снова наступило время малоземелья; сыновья не могли прожить на оставшемся от отца наделе, и младшим братьям приходилось идти в город, заниматься ремеслом или просить милостыню. В городах быстро росли мастерские и мануфактуры, но ремесла не могли прокормить всех голодных; города превратились в приюты для нищих, которые спали прямо на улицах, а днем заполняли площади перед соборами. В католических странах нищих кормила церковь, и у монастырей с утра выстраивались длинные очереди за тарелкой супа — но протестанты не любили нищих и издавали против них жестокие законы; бедняков секли плетьми и отправляли на каторгу. Местные власти запрещали священникам венчать бедняков; жестокая нужда меняла нравы людей, и если раньше молодые могли свободно любить друг друга, то теперь мужчины женились обычно в 28, а девушек отдавали замуж в 23 года — и прежнюю любовь сменил брак по расчету».