Книга Уголовный розыск. Петроград - Ленинград - Петербург - Валерия Пименова

Когда личность Иванова-Петрова была установлена, он сник.

— Начальник, не надо протокола и «телегу» на работу!.. Только устроился. Жить по-новому начал.

— За что судим?

— «Несун» я был. Но завязал. Всё, намертво! И тут опять бумага из милиции, не поверят…

— Проверим. А вдруг ты разбойник или того хуже?

— Это я-то разбойник?! — ухмыльнулся Иванов-Петров. — Я еще на прежней работе с одним встречался. Так тот уговаривал меня с ним работать. Вот кого ловить надо. И стволы у него есть, и болтал, что двоих где-то в Невском районе пришил…

— Ну-ну, — неопределенно кивнул оперативник.

— Не верите?! Кореш мой может подтвердить. Тоже слышал, как тот по пьянке ляпнул. Еще кулончик показывал, говорил, что с трупа снял…

Заместитель начальника ОУР Александр Шелпаков, подключившийся к опросу, позвонил в УУР. В Ленинское РУВД срочно выехал Александр Горбатенко, заместитель Костина. Владелец кулончика был установлен. Им оказался Андрей Николаев.

Его задержание поручили операм 2 отдела Андрею Антонову, Алексею Михайлову и Владимиру Крылову. Старый дом, в котором проживал Николаев, находился неподалеку от Литейного проспекта. Квартиры там могли быть коммунальные, густонаселенные, с черным входом. Поэтому для начала сыщики решили навестить участкового. Тем более что опорный пункт милиции находился рядом. Получив необходимую информацию и «вооружившись» повязками дружинников, опера вместе с участковым направились в адрес.

— Андрей дома? — негромко спросил Михайлов открывшую ему дверь немолодую женщину. — Где его комната? Дверь запирается?

Женщина молча показала на одну из дверей большого зигзагообразного коридора. Оперативники молча ворвались в комнату. Николаев лежал на диване с молодой женщиной. Парочка повернула голову, и в этот момент на руках Андрея звякнули наручники.

Николаев попытался сесть на диване, но чувствовалось, что он сник и, похоже, потерял дар речи. Молодая женщина, это была жена Николаева, поднялась с дивана, накинула халат. Судя по большому животу, она находилась на последних месяцах беременности.

В присутствии понятых из-под кровати вытащили самодельные пистолеты и бомбы. Некоторые предметы домашнего обихода Николаевых были похожи на похищенные из квартир Семеновых и Захаренковых.

Обыск закончился поздней ночью, а допрос Николаева под утро. Его допрашивал заместитель начальника следственной части городской прокуратуры Борис Шариков. Николаев сознался в убийстве Семеновых, Захаренковых, Цурикова, назвал всех соучастников. Сапронов и Крылов были арестованы в тот же день.

Алексей Михайлов и Евгений Кочергин вместе с оперативником поселка Ганюшкино Гурьевской области тряслись в «уазике». Они уже побывали в Подмосковье, чтобы задержать Королева. Теперь работа забросила их в целинный край. Сюда, в гурьевские степи, Королев был командирован из подмосковной Электростали на прокладку трубопровода. Строители были разбросаны на 50 участках, называемых станами. Расстояние от одного стана до другого от 40 до 80 км.

Под видом комиссии, занимавшейся пропавшим скотом, оперативники колесили от одного стана к другому. Один, второй… На пятом стане в списках работников фамилии Королева не значилось.

— Три дня назад к нам приехали трое парней из Электростали, мы не успели их еще вписать, — вспомнил замначальника отделения стройки.

Но данных приехавших также не было, а сами ребята работали. Пришлось вызывать всех троих.

…Михайлов, как заправский прораб, сидел вместе с заместителем начальника в бытовке. За перегородкой притаились Кочергин и молодой опер.

— Проходите, ребята, — пригласил троицу заместитель. — Знакомьтесь, прораб с дальнего стана, приехал «покупать» сварщика. Платить будет с добавкой.

— А куда ехать-то?

— Сначала вы мне свои координаты дайте. — Михайлов приготовил ручку и бумагу.

— Иванов… Никитин… Королев. Последние сомнения отпали.

— Нам, вообще-то, нужен один, — задумался Алексей. — Пока останься вот ты. — Он показал на Королева.

Двое, недоуменно пожав плечами, вышли из бытовки.

— Какие еще вопросы? — Королев спокойно сидел на стуле. Михайлов не ответил. Сзади неслышно показались Кочергин и местный оперативник…

В машине Королев, оторвав ладони от посеревшего лица, хрипло спросил:

— Меня расстреляют?

— А ты как думаешь?

— Какая же я падаль! У-ух, — задохнулся Королев, — трое детей. Зачем все это? Кому он нужен, этот вшивый «Панасоник»?

— А где он?

— В моей квартире. Там же документы этого… Семенова.

В Ленинграде уже была ночь. Костин ждал звонка. А звонка Костина ждали в Москве, чтобы начать обыск в квартире Королева и допрос свидетелей. Кочергин и Михайлов позвонили во втором часу ночи.

Еще оставалось много работы: поиск свидетелей и дополнительных доказательств, закрепление полученных. Но главное было сделано: банда ликвидирована.

В январе 1982 года началась кровавая дорога банды Николаева, в январе 1987 года бандиты были арестованы. В январе 1988 года Ленинградский городской суд приговорил Николаева, Королева, Крылова к высшей мере наказания, Сапронова — к 15 годам лишения свободы, Берлина — к 5 годам лишения свободы.

«Предчувствие большой крови…». Уголовный розыск в 1985–1991 годах

1985 год. Огромный Советский Союз впервые услышал слова «гласность», «перестройка», «ускорение». Политика нового лидера компартии М. Горбачева вносила серьезные изменения в общественно-политическую и экономическую жизнь государства. Казавшаяся ранее незыблемой «руководящая и направляющая роль КПСС» переставала быть таковой, а принятый в 1987 году Закон «О кооперации» фактически признал частную собственность на средства производства.

Естественно, такие существенные перемены в масштабах всего Союза оказали влияние на преступную среду, на состояние криминогенной обстановки. Происходившие перемены затронули и службу уголовного розыска. Новые веяния имели как позитивные, так и негативные последствия. И хотя Ленинград в силу своего авторитета не всегда вскидывал руку под козырек при какой-либо московской команде, на организацию службы ленинградских сыщиков, конечно, не могли не оказать влияния недолго находившиеся в своих креслах министры внутренних дел Советского Союза перестроечных времен. К сожалению, это были люди, мало разбиравшиеся в сыскной работе, и внедряемые ими новации были скорее имитацией деятельности, чем реальными и направленными на улучшение службы организационными мерами.

Вот что пишет в своей книге «Сыск» генерал-лейтенант милиции И. И. Карпец, возглавлявший питерский угрозыск в 1960–1962 годах: «„Предперестроечный“ Федорчук — худший представитель того самого КГБ, который действительно имеет в своей истории позорные страницы. Он, как и „теневой диктатор“ при нем — Лежепеков (кадровик), — действовали в худших традициях прошлого. Они подозревали всех и во всём, увольняли людей по наветам… Они уволили (под предлогом борьбы со „щёлоковщиной“) более 90 тысяч человек и еще хвастались этим.