Книга Ричард III - Вадим Устинов

Ричарда III, конечно, мало порадовал такой поворот событий. Появление Генри Тюдора при французском дворе заставило короля обеспокоиться безопасностью Кале и защищавших его фортов Гин и Ам. Он потребовал от Пяти портов, чтобы они были готовы в кратчайшие сроки оказать помощь гарнизонам континентальных крепостей. Впрочем, не бывает худа без добра. Последнее препятствие в лице Тюдора для установления прочного мира с Бретанью само собой устранилось, и несколько месяцев спустя стороны подписали договор о мире до 1492 года.

* * *

Ричард оставался в Ноттингеме в течение остатка сентября и весь октябрь. Затем он отправился на юг, посетив Мелтон-Моубрей, Питерборо и Бакден. В ноябре король вернулся в Вестминстерский дворец. У лондонских ворот его приветствовали мэр, олдермены и более четырехсот горожан. В столице Ричарда ожидал подарок: буквально на днях королевские чиновники арестовали двух изменников короны, на которых давно охотились — Уильяма Колингборна и Джона Тарбарвила из Фрайермейна. Колингборн, бывший слуга герцогини Сесили Невилл, принимал год назад участие в мятеже и ударился в бега, но прошедшим летом объявился в столице. 18 июля он прикрепил к дверям собора Святого Павла язвительный пасквиль на короля и его ближайшее окружение:

Пса, Кота и Крысу против правил Боров у руля страны поставил.

Вирши, высмеивающие Уильяма Кэтсби, Ричарда Рэтклиффа, Фрэнсиса Ловелла и самого Ричарда[174], разумеется, взбесили всех, кто в них упоминался. Однако за Колингборном числилось еще и третье преступление, куда более серьезное. Дознаватели выяснили, что 10 июля он пытался подкупить в лондонском районе Портсокен-Уард некого Томаса Йейта, предлагая ему восемь фунтов за передачу Генри Тюдору сообщения. В этом сообщении скрывавшиеся в Англии сторонники изгнанника призывали его высадиться на южном побережье в День святого Луки (18 октября) и для обретения дополнительной поддержки советовали убедить французский двор в том, что Англия собирается объявить войну Франции. Ко времени высадки Тюдора в дорсетском городе Пул они обещали поднять восстание ему в помощь.

29 ноября Ричард назначил для рассмотрения дела представительную комиссию ойе и термине: в нее входили герцоги Саффолкский и Норфолкский, графы Ноттингемский и Саррейский, виконты Ловелл и Лайл, лорды и рыцари общим числом 19 человек, меж которыми были Томас, лорд Стэнли, сэр Уильям Хасси и четыре судьи суда королевской скамьи, а также мэр Лондона сэр Роберт Хилл. Судебный процесс проходил в лондонской ратуше в начале декабря. Джон Тарбарвил был приговорен к тюремному заключению, а Колингборна признали виновным в государственной измене и осудили на смертную казнь. Несчастный был повешен на Тауэр-хилл, затем еще живым вынут из петли. Палач вырвал его внутренности и бросил в огонь, затем сунул руку в разрез, чтобы вырвать сердце. В этот момент Колингборн пробормотал «О Господи Иисусе, вот ведь беда!» и умер.

Арест Колингборна и Тарбарвила сопровождался более тревожными известиями из-за Ла-Манша. Противоречивые сведения поступали о Генри Тюдоре — то ли он нашел в Париже полное понимание и поддержку, то ли совет тяготился его присутствием во Франции. Но в конце октября до короля дошел однозначно неприятный слух о готовящемся освобождении одного из убежденных ланкастриан, Джона де Вера, графа Оксфордского. Граф был заключен в замок Ам еще в 1474 году, и лейтенантом этой крепости служил Джеймс Блаунт, бывший слуга лорда Хейстингса. Подозревая, что Блаунт слишком хорошо относится к пленнику, 28 октября Ричард приказал Уильяму Болтону, офицеру гарнизона Кале, доставить графа Оксфордского в Англию. Но приказ опоздал. Оксфорд успел убедить Блаунта присоединиться к Генри Тюдору, и они вместе бежали в Париж.

Лорд Динэм послал из Кале отряд для расследования этого вопиющего случая, но его отряд не пустили в замок. До середины декабря гарнизон Ама, страшась ответственности за побег Оксфорда, держал осаду, установленную людьми Динэма. Только после того, как Ричард III пообещал полное прощение гарнизону и жене Блаунта, солдаты открыли ворота и вернулись к исполнению своих обязанностей. Король поспешил заменить гарнизон и получил командовать Амом своему верному слуге сэру Джеймсу Тиреллу.

Также 2 ноября в Колчестере произносились изменнические речи несколькими джентльменами — сэром Джоном Ризли, его слугой Уильямом Коуком, сэром Уильямом Брендоном, эсквайрами Уильямом и Томасом Брендонами, сэром Уильямом Стонором и ткачом Джоном Стерлингом. Заговорщики были связаны с графом Оксфордским и хотели убить короля, но их замыслы сорвались. Они поспешно сели в Эссексе на корабль и отплыли к Генри Тюдору. В лице всех этих беглецов судьба дала французам в руки сильное оружие, использование которого могло принести массу неприятностей английскому королю.

* * *

Ричард понял, что прийти к взаимопониманию с Францией вряд ли удастся, по крайней мере в обозримом будущем. Хотя наступила зима, и в ближайшие несколько месяцев вторжение было невозможно из-за погодных условий, он продолжал готовиться к защите королевства. Его доверие к местным дворянам таяло с каждой новой их изменой, и ему ничего не оставалось, кроме как укреплять свою власть на юге с помощью все тех же северян, а это, в свою очередь, усиливало недовольство южан. Камберлендский эсквайр Джон Масгрейв стал шерифом Уилтшира, йоркширец сэр Томас Фулфорд занял должность шерифа Сомерсета и Дорсета, а в Корнуолл на этот пост был назначен сэр Томас Бротон. Проверенного даремца Роберта Брекенбери король поставил шерифом Кента. Получив сообщение, что высадка Тюдора наиболее вероятна в Харидже, Ричард III поручил защиту города сэру Гилберту Дебенэму и Филипу Боту. 8 декабря он продлил полномочия комиссий по проведению военного набора в графствах. Всем уполномоченным была вручена составленная королем подробная инструкция о том, как готовиться к обороне:

«Прежде всего, они должны от имени короля принести благодарность народу за его верность и любовь, продемонстрированные по отношению к Его высочеству в минувшем году, за поддержку и защиту его королевской особы и его королевства против бунтовщиков и предателей, и призвать их действовать так же и впредь.

Item, упомянутые уполномоченные, немедленно по получении полномочий [должны] с усердием опросить всех бейлифов, констеблей и других должностных лиц городов, местечек, деревень и сотен в пределах действия их полномочий о числе людей, имеющих должное снаряжение, вооружение и коней — как с каждым из них было оговорено прежними уполномоченными — для несения королевской службы, когда Его королевская светлость прикажет им, в течение определенного количества дней противодействуя и усмиряя его врагов, бунтовщиков и предателей. Также [они должны] осмотреть этих людей и их снаряжение и определить, достаточно ли они ловки, хороши ли их кони и доспехи, не мошенники ли они, и приложить все усилия для увеличения их числа, полагаясь на свою мудрость и обходительность.