Книга Субмарины-самоубийцы. Секретное оружие Императорского флота Японии. 1944-1947 - Ютака Ёкота

Ничего не было также слышно и о «1–361», которая считалась погибшей. Недремлющий противник, установивший интенсивное надводное и авиационное патрулирование громадной акватории, разделался и с ней. Мы теряли один корабль за другим.

В тот же день на базу вернулась подводная лодка «1–363». На 28 июня наша «1–36» на просторах Тихого океана осталась в гордом одиночестве. На этих просторах уже не было никаких дружественных нам островов, кроме Танэгасимы, где бы мы могли обрести укрытие и защиту. Не было поблизости и никаких других судов, к которым мы могли бы при необходимости обратиться. То, что еще оставалось от громадного Объединенного флота, было теперь заперто, как в бутылке, на основной якорной стоянке во Внутреннем море. Стоявшие там авианосцы и линкоры пребывали в бездействии, не имея возможности выйти на бой против неприятеля. Мины и угроза воздушных атак, подобных той массированной атаке, в результате которой на дно ушел «Ямато», заставляли их стоять на якорях в бездействии и беспомощности. Но лодка «1–36» продолжала свою борьбу, не имея никакой помощи.

Свежие овощи и мясо к этому времени у нас уже закончились. На камбузе остались одни только консервы, на которые мало кто мог смотреть. Правильно как-то сказал старшина Танака с субмарины «1–47»: чем дольше вы сидите в подводной лодке, тем меньше у вас аппетит. Вы едите все меньше и в результате гораздо быстрее утомляетесь. И все же еда не лезет в рот. Усталый и голодный, вы, тем не менее, не можете смотреть на еду. Состояние здоровья каждого из нас внушало судовому врачу изрядные опасения, он целыми днями колол нам витамины и гормональные препараты. Все страдали прогрессирующим утомлением. В часы подводного плавания вахту несла лишь горстка людей. Все свободные от вахты спали мертвым сном. Даже я, ранее проведший так много бессонных ночей на койке, теперь засыпал, едва коснувшись головой подушки.

В 11.00, несмотря на много часов, проведенных в сонном забытьи, я сидел в кают-компании, борясь с сонливостью, и тут неожиданно увидел одного из вахтенных центрального поста, спешащего к каюте капитана.

На поверхности враг! Мысль эта пронзила мое сознание, и я мигом стряхнул с себя сонное состояние. В следующую секунду капитан Сугамаса выскочил из своей каюты и начал карабкаться по трапу в центральный пост. Еще через пару минут по внутрисудовой трансляции прозвучал его голос:

– Обнаружен неприятель! Команде стоять по боевому расписанию!

И тут же один за другим посыпались новые приказы:

– Приготовиться к торпедной атаке!

– Носовые торпедные аппараты – товсь!

– Приготовиться к пуску «кайтэнов»!

– Водитель «кайтэна» номер первый – занять место!

Лейтенант Икэбути в этот момент спал. Младший лейтенант Сонода потряс его за плечо. Голос его звучал торжественно:

– Обнаружен вражеский корабль. Вам приказано занять свое место в торпеде!

Икэбути спал, не раздеваясь, лишь расстегнув пуговицы на униформе. Он мгновенно вскочил на ноги, за пару секунд застегнул все застежки и рванулся к корме, крикнув нам:

– Позаботьтесь обо всем за меня!

Он был грязен и потен.

Сразу же после обнаружения неприятеля лодка «1–36» погрузилась. Теперь капитан Сугамаса отдал приказ снова подвсплыть на перископную глубину. От акустика лодки поступил доклад:

– Шумы целей, интенсивность два!

«1–36» стала сближаться с целью, выходя на рубеж торпедной атаки. До нас в кают-компании донеслись из центрального поста голоса спорящих офицеров.

– У нас невыгодная позиция, – подытожил мнения капитан. – Из нее почти невозможно стрелять торпедами под необходимым углом. Я намерен использовать «кайтэн».

Вскоре его голос раздался по внутрисудовой трансляции, кратко сообщив это решение. Затем мы услышали, как он передает вводные данные Икэбути по линии связи с «кайтэном».

– Цель справа, угол девяносто. Расстояние – три мили. Цель – одиночное судно, крупный транспорт. Скорость – двенадцать узлов.

Затем:

– «Кайтэн», приготовиться к пуску!

Потом:

– Готов?

Наконец:

– Пошел!

Мы услышали, как заработал винт торпеды Икэбути, когда были освобождены последние захваты. «Кайтэн» стал удаляться от лодки. Акустик доложил, что интенсивность звука торпеды падает. Часы показывали ровно полдень.

Тихий, застенчивый Икэбути был на пути к цели. Семейный человек, проведший с женой одну-единственную ночь. Человек, произведший на нас такое глубокое впечатление, что мы поначалу приняли его за выпускника академии в Этадзиме, а не за офицера запаса, кем он был на самом деле. Он давно и успешно был связан с программой «кайтэнов». Он участвовал в опасных экспериментах на базе Оцудзима, в которых было установлено, что «кайтэны», в случае отказа при тренировках, могут оставаться под водой до двадцати часов, если не поврежден корпус. Благодаря ему и его товарищам, столь же отважным, наше командование смогло экспериментально установить, какое количество химического очистителя воздуха и продуктов должно составлять неприкосновенный запас на борту каждого «кайтэна». Икэбути стоял у самых истоков программы «кайтэн» и одним из первых вышел в море на такой торпеде, еще совершенно не отработанной для человекоуправляемого варианта. Я был уверен, что он поразит цель. Слава должна была непременно найти человека, столь преданного своей стране и своим согражданам.

Прошло уже десять минут. Икэбути уже должен был пройти большую часть своего пути к цели. И тут, хотя лодка и находилась в погруженном состоянии, мы все услышали звуки выстрелов множества орудий.

На мгновение капитан поднял перископ.

– Неприятель заметил «кайтэн»! – раздался чей-то крик в центральном посту. – Его обстреливают!

Затем послышался доклад акустика в центральный пост:

– Вражеское судно меняет курс! Оно уходит от «кайтэна»!

– Не упусти его, Икэбути! – пробормотал я себе под нос, хотя было ясно, что шансов на это у нашего командира не очень много.

Я мог предположить, что Икэбути был замечен, когда он поднял перископ, чтобы уточнить курс перед последним броском. Именно тогда враг открыл по нему огонь. Теперь Икэбути должен был увести свой «кайтэн» на глубину, чтобы снаряды не задели его. Но он не сможет поднять перископ из опасения снова быть замеченным и пораженным снарядом. Когда его перископ скрылся под водой, враг изменил курс судна, чтобы уйти от него. И теперь он может нестись на полной скорости в океанские просторы, тогда как его враг уходит в совершенно другую сторону.

И все же у меня в душе теплилась надежда. Я не знал другого водителя, который бы управлял «кайтэном» с большим искусством, чем этот выпускник колледжа в Осаке, кроме, может быть, покойного Фурукавы. Да и сам Фурукава при выполнении нашего прошлого задания почти час преследовал эсминец, прежде чем нанес ему удар. Я считал, что Икэбути поступит так же. Во всяком случае, я был уверен, что он ни за что не сдастся, пока у него еще есть горючее. Мою уверенность разделяли и все остальные.