Книга Любовь гика - Кэтрин Данн

Примерно в то же время мать Верна приехала навестить его, и ему вменили в обязанность каждый день проводить по несколько часов в общей комнате вместе с другими пациентами. Мама напомнила ему ту старуху в суде. Она не заговаривала о том, почему он здесь оказался. Она рассказывала о своей маленькой молочной ферме, которую создал отец Верна и оставил ей, когда умер. Сказала, что ей не хватает мужских рук. Да, она нанимала рабочих, но все они были те еще прохиндеи. Бестолковые и вороватые. Она сказала, что Эмили не разрешает ей видеться с внуками.

Верн ненавидел общую комнату. Ему хотелось быть одному. Потом он решил, что надо выписаться из больницы, и стал обращать внимание на то, что говорили врачи и медсестры.

Верна выпустили из больницы через три с половиной года. Мама встретила его в вестибюле, и они вместе вышли на улицу. Она усадила его в машину и привезла домой. На ферму, где он вырос. Миссис Богнер устроила Верну экскурсию по ферме и познакомила с рабочими. Была весна, работы в саду – непочатый край. Пока мама жарила курицу, Верн сидел за кухонным столом и чертил план огорода на листке, вырванном из блокнота.

Это было в четверг. На следующий день, в пятницу, миссис Богнер выдавала зарплату рабочим. В смысле денежных расчетов она была старомодной и платила рабочим наличными. Сразу после полуночи Верн встал с постели, надел коричневые штаны и рубашку, купленные матерью, сложил в большой бумажный пакет смену одежды и бритвенные принадлежности и вышел в коридор. Проскользнув мимо двери в спальню матери, он спустился по лестнице. Отец Верна хранил сейф с деньгами в ящичке под мучным ларем в кухне. Ключ от сейфа всегда висел на двери в кладовку в прихожей. Мать Верна не стала менять заведенный порядок.

Он подъехал к зданию начальной школы в 08.30 утра, в пятницу. Машина у матери была новой и весьма представительной. Верн сделал вид, будто читает газету. Он улыбался, наблюдая за тем, как в школу заходят детишки. Около девяти часов Верн начал волноваться. Может, они зашли через другой вход? Верн даже подумал, а вдруг они так изменились, что он их просто не узнал? А вскоре он их увидел. Они шли вместе, но явно ругались. Тедди толкнул Брэнду, а она топнула ногой и что-то крикнула. Верн опустил стекло. Он весь покрылся испариной. Голос дрогнул и вышел сдавленным хрипом. Дети его не услышали. Брэнда пыталась наступить Тедди на ногу и отобрать у него книжку. Тедди смеялся, держа книжку над головой, на вытянутой руке. Верн наконец обрел голос. Ему очень не нравилось, когда они ссорились. Всегда не нравилось.

– Тедди! Брэнда!

Они обернулись к нему с виноватым видом. Он снова успокоился. В конце концов, он прекрасно их знал.

– Папа? – произнес Тедди.

Брэнда, растерянная и непомнящая, удивленно взглянула на брата:

– Папа?

В «Диснейленде» было хорошо. Они ехали туда два дня, остановились в мотеле прямо напротив гигантского парка развлечений и провели там три дня, с утра до вечера. Верн был спокоен и счастлив. Дети слегка ошалели от восторга. Вечером, возвращаясь в мотель, они сразу падали спать. Сил не оставалось даже на то, чтобы смотреть телевизор. Когда они засыпали, Верн включал телевизор, выставив звук на минимум. Сидя прямо перед экраном, он смотрел новости, слушал, не скажут ли что о нем и о детях. Ни единого упоминания. Но Верн знал, что полиция ищет его. Он включал телевизор и долго сидел, глядя на спящих детей.

Когда они садились в машину, покинув мотель, дети не сомневались, что сейчас он отвезет их домой. Брэнда размахивала игрушечным крокодилом на палочке.

– Подарю его маме. Он ей понравится.

Тедди сказал, что подарит маме свою фотографию в гоночном автомобиле. Несколько дней Верн изворачивался, как уж, уходя от их вопросов. Теперь же он сделал глубокий вдох и объявил, что они скоро вернутся домой, но сначала посмотрят Большой каньон. Может, по пути покатаются на лошадях.

Они постоянно говорили о маме. Брэнда стала беспокоиться о школе. Они собирались пойти всем классом кататься на роликах, и она вдруг вспомнила, что пропустила поход. Она вышла из туалета на автозаправке вся в слезах. Верн подумал, что к ней приставал какой-то извращенец, и в ярости ворвался в женский туалет. Но там никого не было. Только потрескавшаяся штукатурка на стенах, влажный, чуть горьковатый запах, мокрые бумажные салфетки, разбросанные по полу. Когда он вернулся к машине, Брэнда рыдала на заднем сиденье, Тедди насмехался над ней, а сотрудник заправки – рыхлый, толстый подросток с красной промасленной тряпкой, торчавшей из кармана джинсов, – с подозрением поглядывал на них. Верн отдал ему деньги и сел в салон. Включил двигатель и обернулся к Брэнде:

– Почему ты плачешь? Что стряслось?

Брэнда разрыдалась еще сильнее, спрятав лицо в ладонях.

– Она скучает по Люси, ее подружке, – усмехнулся Тедди.

– Ну, ты это… – Верн выехал с автозаправки обратно на шоссе, едва не сбив урну и чуть не задев чей-то новенький мотоцикл на стоянке перед кафетерием.

Брэнда рыдала еще минут десять. Когда они остановились пообедать, Верн откусил сандвич, успел прожевать первый кусок и только потом сообразил, что смотрит прямо на огромный глянцевый плакат с изображением какого-то безногого, безрукого существа, похожего на раскормленного червя с лысым черепом и улыбкой до ушей. Вокруг него плавали рыбки, а волнистый голубой фон создавал впечатление, будто существо находится под водой. Внизу была надпись большими серебряными буквами. «ЕСТЬ ВОПРОСЫ? – поблескивали они. – СПРОСИТЕ У ВОДЯНОГО МАЛЬЧИКА!»

Он наверняка видел такие плакаты и раньше, как и красно-серебряные афиши с девочками-близнецами, разбросанные по всему побережью, по всем пустующим городкам. Да, он их видел, но не узнавал.

Но теперь он заметил, за окном придорожной закусочной – над автостоянкой, где расхаживали толстые девицы с маленькими детишками. Шли мимо и даже не замечали.

Вот тогда-то Верн все и решил, сменил направление и гнал два дня без сна и отдыха. Детишки притихли, встревоженные. Он тоже молчал, просто не мог говорить. В Реддинге зашел в магазин спортивных товаров, оставив детей ждать в салоне. Он вышел из магазина с длинной картонной коробкой, положил ее в багажник, уселся за руль и молча поехал дальше. Тедди и Брэнда вели себя хорошо. Не задавали вопросов. Не ссорились друг с другом. На автозаправках они ходили в туалет и не просили купить им колу. Когда они подъезжали к окошкам кафетериев для автомобилистов, дети произносили: «Шоколадное» или «С сыром, пожалуйста», – но очень тихо и робко.

Когда они проехали знак «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СИЛ БЭЙ!», Тедди подал голос с заднего сиденья:

– Папа… – Тихо-тихо. А потом уже громче: – Папа!

Верн кивнул ему в зеркальце заднего вида. В бледном утреннем свете чумазое лицо мальчика казалось серым. Они оба по уши заросли грязью. Брэнда не причесывалась уже несколько дней, ее волосы спутались. Футболки и джинсы, которые Верн купил детям в Анахайме, давно утратили свежесть. От обоих попахивало псиной.