Книга Пленница. В оковах магии - Марьяна Сурикова

– Не стоило. – Бэла постаралась взять себя в руки и продолжила: – Прошло достаточно времени, чтобы нам и дальше не было нужды встречаться.

Главным теперь казалось сохранять гордую невозмутимость и стоять прямо, демонстрируя равнодушие. Не показывать вида, будто его появление имеет хоть какое-то значение для нее.

– Для меня, Бэла, – низкие ласкающие интонации придали приглушенному тону едва ощутимую чувственную вибрацию, она отдавалась в теле целительницы сладковатой судорогой, – наша последняя встреча состоялась будто вчера. Я ждал так долго… Я видел сон о тебе, бесконечный мучительный сон, даже сейчас кажется, что ты ненастоящая.

Бэла растерялась от этих слов, пытаясь вникнуть в их смысл, а аристократ вдруг быстро преодолел разделявшее их пространство и положил ладони на ее плечи.

– Да как ты…

Возмущение оттого, что он посмел повести себя столь нагло – вдруг появился перед ней, сказал пару непонятных фраз, да еще посмел прикоснуться, – было смыто иными эмоциями, когда маг, даже не дослушав тирады до конца, склонился и поцеловал Бэлу. Резко, без предупреждения, без объяснений и даже без мало-мальски логичной причины прижал ее к стене и поцеловал, будто имел на то полное право. В самый первый миг Бэла честно хотела оттолкнуть, а потом высказать все, что накопилось, она так и поступила бы, если бы не была поражена до глубины души тем, с каким желанием он к ней прикасался.

Она поперхнулась этой страстью, словно сделала слишком большой глоток, его эмоции перекрыли все настоящее, вернув вдруг ставшее далеким время, ту волшебную и коварную ночь, когда в пещере властвовала магия духа. Если бы Бэла могла взглянуть на себя со стороны, она бы поразилась тому, что ее руки скользят по широким плечам, а пальцы зарываются в белоснежные пряди, что ее тело прижимается к магу, а не стремится ускользнуть из его объятий. Если бы женщина могла рассуждать, она бы испытала настоящий шок, однако рассудок проиграл ошеломившим эмоциям.

Собственно, шоком Бэла и объяснила позднее собственную реакцию. А чем могла окончиться подобная встреча у стены пустого коридора, целительница даже по прошествии времени и по зрелом размышлении затруднялась дать ответ. Просто в какой-то миг их обоих окатило ушатом холодной воды из фонтана. Хотя Бэле все-таки досталось меньше, у нее вымокли волосы и руки, а большая часть отрезвляющей жидкости перепала Зору.

Когда маг оторвался от нее, отвел от ее лица затуманенный взгляд, Бэла узрела потемневшие от воды волосы и повисшие на их концах тяжелые прозрачные капли, мокрую белую рубашку, сквозь которую проглядывали мускулы широкой груди, а также черные брюки, облепившие длинные ноги. Одежду Зора можно было отжимать.

– Это моя мама! – раздался тонкий детский голосок, и взъерошенная, очень грозная Лия втиснулась между Бэлой и незнакомым высоким мужчиной, отталкивая его прочь.

Девочке в силу возраста не дано было понять, что за интимная картина предстала перед ее глазами. Она не оценила ни силы этих объятий, ни того, как самозабвенно, с безумной жаждой, двое людей прикасались друг к другу, будто не они, а сама нужда слила их воедино.

Быстро справившись с удивлением, Лия, повинуясь сильной магической интуиции (которая и вызывала в девочке неконтролируемые пока всплески магии), окатила наглого дядю водой из фонтана в нише. Со свойственной ей решительностью малышка кинулась защищать самого дорогого человека.

Мужчина, на которого Лия смотрела с гневом в карих глазах, медленно отступил, неловко качнулся, будто зацепившись за невидимую преграду, и вгляделся в лицо девочки.

– Как тебя зовут? – очень тихо спросил он, но малышка насупилась, опустила голову и продолжала хмуриться. – Твоя мама? – спросил он, опустившись на корточки и оказавшись на одном уровне с личиком белокурого создания.

Лия решительно кивнула.

– У тебя очень красивая мама, но я больше не буду обнимать ее без твоего разрешения, хорошо?

Едва слышный стон Бэлы заставил Лию вскинуть голову. Мама стояла, приложив к губам ладонь и прикрыв глаза. Другая ее рука прижимала к себе дочь за хрупкое плечико. Решив, что уже навела порядок и напугала незнакомого дядю, Лия перестала хмуриться, а в следующий момент подалась вперед и вытянула ручки, когда на ладони мужчины появился маленький пушистый белый зверек.

– Хочешь кролика? – спросил странный и, кажется, неплохой дядя, потому что он тоже был магом, как и любимый дядюшка Эди.

Девочка кивнула, а мужчина протянул руку ближе, позволяя ей взять с ладони теплый мягкий комочек. Лия прижала вислоухое животное к себе, так что его задние лапы болтались где-то на уровне груди. На милом детском личике расцвела непередаваемая светлая улыбка, свойственная лишь самым чистым существам на свете, которым не довелось познать ни зла, ни обид; искренняя, исполненная счастья, осветившая широко распахнутые карие глазки.

– Мама, – Лия вытянула вверх свое сокровище, с гордостью показывая его матери, – мне подарили зайку.

Бэла судорожно выдохнула в ответ, подняла голову и встретила взгляд Зора.

– Радость моя, беги, покажи зайку бабушке, – запинаясь, велела целительница, и дочь снова протиснулась между взрослыми (Зор заметно вздрогнул, когда белоснежные кудряшки коснулись его руки) и помчалась на выход.

Бэла снова отвернулась, избегая смотреть на мага. Как-то чересчур для одного дня. Слишком много потрясений. Ощущение, словно ее посадили на бочку с порохом и подожгли фитиль. Бэла попросту не справлялась со своими эмоциями и в данный момент опасалась скатиться в настоящую истерику. Она молчала, сдерживаясь из последних сил, и Зор молчал. Что думал сейчас, чего ждал от нее?

– Зор… – Им лучше увидеться позже, когда она наберется сил, чтобы спокойно поговорить.

– Как ее зовут?

– Ее полное имя Амелия.

– В нашу последнюю встречу ты знала о ней?

– Да. – Бэла все не решалась поднять глаза.

– Думаю, даже спрашивать не стоит, почему не рассказала.

Целительница собрала остатки сил, чтобы взглянуть на мага. Он смотрел не на нее, а в конец коридора, где за поворотом скрылась маленькая девочка. Уже стих топот крохотных ножек и звонкий голос, зовущий бабушку, и вокруг снова воцарилась тишина.

Бэла хотела заговорить об одном, но почему-то сказала иное:

– Она расстроится, когда твоя иллюзия исчезнет, и будет плакать.

Маг перевел взгляд на целительницу, и она закусила губу и пожелала в этот миг оказаться совсем в другом месте, потому что, когда помимо собственных чувств тебя окатывает еще и волна чужих эмоций, любой человек, даже самый стойкий, не выдержит.

– Я буду ждать вас завтра утром и приготовлю в подарок Лие настоящего снежного кролика.

– Опять ты… – Бэла вздохнула, прикрыла глаза, пытаясь унять боль, – как всегда, Зор. Появляешься, врываешься в мою жизнь, стремишься все в ней изменить. Вручил дочке иллюзию, чтобы заманить нас в свой дом. Вновь манипулируешь! А твоя помощь – это тоже средство повлиять на меня? Четыре года ты не объявлялся, а теперь вдруг пришел, и что? Я должна забыть и перечеркнуть все эти годы и броситься в твои объятия?